Петр после первого свидания открывал с каждым днем более и б лее достоинств в прекрасной Катерине, с каждым днем находил более и более удовольствий в ее умном и приятном обществе. Она была исполнена точно такими же чувствами к Петру, и это было неудивительно: пастор Гликк уважал Петра как великого гения своего века и научил воспитанницу свою думать так же. Привыкнув с младенчества считать Петра необыкновенным смертным, посланным на землю, чтобы дать новую жизнь целому народу, Катерина всегда пламенно желала его видеть и была в восторге, когда это желание ее исполнилось. Величественный вид царя, так прекрасно согласовавшийся с великими качествами души его, внушил ей при первом взгляде не только самое приятное удивление, но даже какое-то радостное и в то же время благоговейное чувство: оно выражалось в эту минуту во всех чертах лица ее, выражалось впоследствии в том глубоком уважении, которым исполнено было сердце ее к этому знаменитому государю, и выражалось, наконец, в той беспредельной преданности, которую она всегда доказывала ему.
Сначала она была только другом, утешительницей Петра во всех огорчениях, какие печалили сердце его и когда он занимался делами государственными, и когда с горестью слушал о поступках своего сына. Потом, привыкая более и более к той, которая так хорошо умела услаждать душевные страдания, Петр, творец всего прекрасного в царстве своем, хотел довершить свое творение царицей, достойной его не по рождению и предкам, которые всегда были ничтожны в глазах его, но по собственным превосходным качествам, отличавшим избранную им супругу. В ноябре 1707 года исполнилась эта воля Петра: он обвенчался в Екатериной, которая до свадьбы приняла греческую веру и была названа Екатериной Алексеевной.
Эта свадьба совершилась не торжественно, а тихо, так что и о самом месте венчания одни историки говорят, что оно происходило в Петербурге, в церкви Святой Троицы, другие, по известиям более достоверным, утверждают, что этот брак был совершен в селе Яворове. Даже народу не было объявлено о том, как обыкновенно бывает в таком случае. Казалось, чувствительное сердце Петра, несмотря на все дурные поступки первой супруги его, жалело огорчить ее торжественным объявлением о счастье соперницы, и потому брак царя долго оставался тайной для подданных его, только в марте 1711 года он объявлен был России. С того времени Екатерина называлась уже царицей.
В том же году молодая царица доказала целому свету, как достойна она была своей прекрасной и блистательной судьбы. Милые читатели, когда вы узнаете, что она сделала, то, верно, поблагодарите Бога за счастливый выбор Петра: казалось, этот необыкновенный государь проникал быстрым взором своим в будущее и, возводя на престол русский прекрасную Екатерину, видел в ней не только любимую супругу, но и гения-спасителя России. Послушайте рассказ о великом деле ее.
Для этого мы должны обратиться к тому времени, когда слух о Полтавской победе, разносясь по Европе, заставлял во всех государствах ее с удивлением говорить о русских, и особенно об их славном Петре. Теперь только, когда он победил дотоле непобедимого Карла, все в полной мере поняли его величие, все начали другими глазами смотреть на царство его, еще так недавно считавшееся полудиким и азиатским. От этой перемены мыслей произошла везде большая перемена в действиях. Дания снова объявила свои права на области, отнятые у нее Швецией. Станислав Лещинский потерял престол, доставленный ему Карлом. Август II под покровительством Петра, простившего его трусость и поступок с Паткулем, снова получил этот престол и из благодарности, а может быть, и из боязни не спорил с ним о Лифляндии и предоставил ее во власть его. В июне 1710 года не только вся она, но даже и вся Эстляндия, и Карелия, и часть Финляндии с главным городом ее Выборгом уже принадлежали русским.
Теперь великий план Петра был выполнен: любимица его, юная столица севера, была в полной безопасности - окружена со всех сторон землями русскими. Весело он праздновал в ней блестящие победы свои в то самое время, как грозная туча собиралась на него с юга: Карл XII со времени Полтавского сражения жил в Турции и не хотел выехать оттуда до тех пор, пока не уговорил султана начать войну с Россией. Долго турецкий государь не соглашался на это, не имея причины ссориться с русскими, но Карл полтора года жил в Бендерах, полтора года твердил турецким министрам, как нужно для собственной пользы их остановить беспрестанно возрастающее могущество России. Итак, нельзя удивляться, что наконец он успел в своих намерениях, и Турция в ноябре 1710 года объявила войну русским.
Вы можете представить себе, друзья мои, что Петр принял это объявление без страха, хотя эта война могла быть в то время очень опасна для него, потому что с многочисленной армией турецкой шли дикие, варварские толпы татар и ногайцев. Помощниками царя русского были только ненадежные поляки, беспрестанно спорившие между собой о королях своих Августе и Станиславе, и два господаря: молдавский - Кантемир и валахский - Бранкован. На последних надеялся он гораздо более, чем на поляков: они оба, спасая себя и владения свои от притеснений турок, просили его принять в подданство свое их области и за это обещали помогать русским и соединить с ними войска свои.
Петр, положась на эту помощь, спокойно отправился в поход в марте 1711 года вместе с супругой своей, уже объявленной царицей России. Перед отъездом из Москвы заботясь о том, чтобы дела государственные шли в порядке и во время отсутствия государя, он учредил Сенат, или такое верховное присутственное место, члены которого, избранные из первых чинов царства, смотрели за правосудием, за доходами государственными, даже за военной службой и судили преступников.
В июне царь с гвардейскими полками своими и с отрядами генералов Вейде, Алларта и Репнина переправился через Днестр и вступил во владения союзника своего - господаря молдавского. Верный своему слову, Кантемир встретил его с усердием и преданностью, войско его было готово сражаться за русских. Но не таков был Бранкован. Этот бесчестный грек, прельстившись обещаниями турок, изменил Петру в то время, когда прямодушный царь, не подозревая возможности такой низкой измены, уже перешел границы своих владений и был на земле врагов.
Ужасно было положение, до которого этот изменник довел войско русское! Вообразите, что оно отдельным 22-тысячным корпусом под начальством самого Петра перешло реку Прут и было встречено там вместо ожидаемых союзных полков валахских турецкой армией, состоявшей более чем из 100 тысяч человек, кроме шведских отрядов Карла XII, кроме поляков - приверженцев Станислава Лещинского и кроме татар крымских и ногайских, зашедших русским в тыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126