Стальной Кулак – это красиво… И последнее. Запомни, братик, начнешь по новой бухать запойно или шириться – пеняй на себя!
История, как известно, имеет неприятное свойство повторяться. В моей жизни уже случалась встреча со «специалистом по кадрам». В результате, после многих перипетий со стрельбой и мордобоем, я превратился в завшивевшего бомжа, хотя сулили мне миллион долларов и спокойную жизнь на преуспевающем Западе. Сейчас мне ничего подобного не обещают, и это обнадеживает.
Глава 2
Я – бандит
– Граждане пассажиры! Храни вас боже! Приехал в Москву делать операцию, денег не хватает, подайте кто сколько сможет. Спасибо, храни вас боженька!
– Эгей, убогий, ходи сюда! Почему я тебя не знаю? Кто на Кольцевой работать разрешил?
– Моя графиня с Дирижером договаривалась.
– Какой такой Дирижер? Не знаю я никакого Дирижера. На Кольцевой Батя банкует.
– Пошли выйдем на «Новослободской», там всегда двое ихних дежурят. Промеж себя и разберитесь.
– Стальной, ты слышал? Мы где едем? Ништяк, как раз «Новослободская». Выходим, убогий, показывай.
– Вон они на скамеечке сидят.
– Это которые?
– Вона те, Лысый и Усатый, они под Дирижером ходят.
– Срисовал. За мной. Стальной! Не жуй сопли! А ты, убогий, тута жди. Мы быстро.
Для сладкой парочки на скамейке мы явились полной неожиданностью. Сели с двух сторон, поприжали ребят, они и глазом моргнуть не успели.
– Мы Батины, – представился Серый, – я Серега, а вот он – Стальной, слыхали?
– Не понял базара, пацаны, – процедил сквозь зубы Лысый. – Борзые, да? Рогов давно не ломали?
– Ништяк, поехали наверх, пободаемся. Стальной, приглядывай, чтоб не сдернули.
К скамеечке подошел дежурный милиционер. Вежливо спросил у Усатого:
– Иван Олегович, я нужен?
– Пока нет, Коля, иди гуляй. Вот с козликами побазарим на воздухе, потом будешь нужен, вызовешь для них «Скорую помощь».
Милиционер понятливо кивнул и молча ретировался, а мы, все четверо, постреливая друг в дружку глазами, пошли к выходу.
На ступеньках эскалатора Усатый спросил:
– Чьи хоть вы будете, такие борзые?
– Батины мы, я ж уже говорил! – обиделся Серега. – Батя всю Кольцевую держит.
– И давно? – прищурился Лысый.
– Кольцевая всегда была за Батей.
– Ну вы борзые!
– Пошли, пошли, вона туда, на стройку. Стальной, не отставай!
Наша дружная компания поспешила спрятаться от взглядов досужих прохожих за деревянным забором, окружившим очередную грандиозную московскую новостройку. Здесь никто на нас не обратит внимания. Местные работяги привыкли к постоянным разборкам на своей территории и воспринимают их философски, то есть с полным безразличием.
– В общем, слушайте сказку, пацаны, – начал Серега откровенную беседу. – Раньше Кольцевую держал Гарик, потом ваш основной Гарика потеснил, теперь вы держите, но и Гарик, и вы держите только ларечников с газетчиками и шмар, а мы всегда держали убогих, выезжаете? Нищета за нами!
– Кто так решил? – спросил Усатый.
– Всегда так было, скажи. Стальной!
– Ку-ху! – Обогнув забор, на территорию стройки вошла группа мордоворотов числом человек этак десять.
– Кто тут на наших наезжает?
Центровой новоприбывших зло уставился на нас с Серегой.
– Мент стукнул, тот, что в метро подходил, – шепнул я Сереге.
– Вы чего шепчетесь там, отморозки? – Центровом подошел к нам вплотную. – Оружие с собой носите?
– Нет, ни к чему нам, – ответил я.
– Верю на слово. Пошли-ка за мной, на машине прокатимся, тут недалеко.
Пока мы шли к поджидающей вас на улице колонне подержанных иномарок. Лысый отвесил Серому смачный пендель. Серега молчал, будто язык проглотил.
Меня посадили в голубую «Тойоту», на заднее сиденье, зажали с боков парой благоухающих дорогим мужским парфюмом амбалов. Куда сел Серега, не знаю. Я не оглядывался.
Кортеж иностранной рухляди минут за сорок домчал нас до Сокольников. Тут все вышли и толпой двинули под сень деревьев. Меня снова объединили с Серегой. Шли мы с ним бок о бок в глубину лесопарка, прекрасно понимая, что, вполне возможно, сейчас нас будут кончать.
– Все, козлики, пришли. Тут, на этой полянке, и потолкуем, – сказал Центровой, останавливаясь.
Глухомань, насколько это возможно в Сокольниках. Город шумит вдалеке, вокруг безлюдно. Еще бы! Любой прогуливающийся по парку прохожий, завидев толпу молчаливо бредущих жлобов, сразу же поспешит поближе к цивилизации. И менты в том числе, что они, не люди, что ли? Им тоже пожить охота, как и нам с Серегой.
– Пацаны, позвоните вашему главному, пусть он с вашим Батей свяжется… – залепетал Серега и тут же схлопотал по шее от Лысого. Замолчал.
– Ребята сказали, тебя Стальным зовут. Это правда? – Центровой с интересом меня разглядывая, полностью игнорируя личность моего напарника.
– Стальной Кулак меня зовут.
– Ух ты, как страшно, – рассмеялся Центровой. Был он расточку среднего, как и я, но заметно выделялся среди табуна окружавших его быков.
Все в нем, и стать, и выправка, выдавало бывшего спортсмена. Скорее всего боксера. Спину горбил характерно, нос, если внимательно присмотреться, видно, что был сломан, на верхней губе маленький шрамик.
– Слушай, Стальной Кулак, а почему у тебя такое страшное имя, можешь сказать?
– Могу. Дрался я в этой жизни много и успешно, вот и назвали люди.
– Каратист, что ли?
– Верно, каратист. А если правильно говорить, то каратека. Черный пояс.
В глазах у Центрового блеснула злая искорка. Ура! Я выбрал правильный психологический ход. Настоящие боксеры-спортсмены в большинстве своем каратистов не жалуют и никогда не упускают случая набить им морду. Каратеки в нашей (да и не в нашей тоже, чего греха таить!) стране на девяносто процентов сплошные пижоны, все больше философствуют, а тренируются так себе. Их спортивно-оздоровительная физкультура не идет ни в какое сравнение с серьезной подготовкой боксеров-профи. А посему исход схватки боксер – каратека почти всегда предрешен.
– Пацаны, давайте по понятиям разберемся… – снова попытался взять слово Серый, но получил от Усатого ногой в живот, согнулся и тоскливо замолчал.
– Слушай, Кулак, – продолжил Центровой, – давай с тобой подеремся. Один на один. Я против тебя. Кто победит, за тем и Кольцевая.
– Я бы с радостью, но я вопросов, за кем что числится, не решаю. Я человек маленький.
– Скажи лучше честно, что зассал.
– Нет, отчего же сразу зассал? Хочешь, давай подеремся. Если моя возьмет, ты… Хотя ты уже не сможешь… Кто-нибудь из твоих позвонит вашему основному, и пусть они решают вместе с нашим Батей, как дальше жить. Договорились?
– Догомонились!
– Землячок, а не получится так, что я тебя завалю, а мальчики твои за это на меня сильно осерчают?
– Не писай. Кулак! Западло им честную сделку ломать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
История, как известно, имеет неприятное свойство повторяться. В моей жизни уже случалась встреча со «специалистом по кадрам». В результате, после многих перипетий со стрельбой и мордобоем, я превратился в завшивевшего бомжа, хотя сулили мне миллион долларов и спокойную жизнь на преуспевающем Западе. Сейчас мне ничего подобного не обещают, и это обнадеживает.
Глава 2
Я – бандит
– Граждане пассажиры! Храни вас боже! Приехал в Москву делать операцию, денег не хватает, подайте кто сколько сможет. Спасибо, храни вас боженька!
– Эгей, убогий, ходи сюда! Почему я тебя не знаю? Кто на Кольцевой работать разрешил?
– Моя графиня с Дирижером договаривалась.
– Какой такой Дирижер? Не знаю я никакого Дирижера. На Кольцевой Батя банкует.
– Пошли выйдем на «Новослободской», там всегда двое ихних дежурят. Промеж себя и разберитесь.
– Стальной, ты слышал? Мы где едем? Ништяк, как раз «Новослободская». Выходим, убогий, показывай.
– Вон они на скамеечке сидят.
– Это которые?
– Вона те, Лысый и Усатый, они под Дирижером ходят.
– Срисовал. За мной. Стальной! Не жуй сопли! А ты, убогий, тута жди. Мы быстро.
Для сладкой парочки на скамейке мы явились полной неожиданностью. Сели с двух сторон, поприжали ребят, они и глазом моргнуть не успели.
– Мы Батины, – представился Серый, – я Серега, а вот он – Стальной, слыхали?
– Не понял базара, пацаны, – процедил сквозь зубы Лысый. – Борзые, да? Рогов давно не ломали?
– Ништяк, поехали наверх, пободаемся. Стальной, приглядывай, чтоб не сдернули.
К скамеечке подошел дежурный милиционер. Вежливо спросил у Усатого:
– Иван Олегович, я нужен?
– Пока нет, Коля, иди гуляй. Вот с козликами побазарим на воздухе, потом будешь нужен, вызовешь для них «Скорую помощь».
Милиционер понятливо кивнул и молча ретировался, а мы, все четверо, постреливая друг в дружку глазами, пошли к выходу.
На ступеньках эскалатора Усатый спросил:
– Чьи хоть вы будете, такие борзые?
– Батины мы, я ж уже говорил! – обиделся Серега. – Батя всю Кольцевую держит.
– И давно? – прищурился Лысый.
– Кольцевая всегда была за Батей.
– Ну вы борзые!
– Пошли, пошли, вона туда, на стройку. Стальной, не отставай!
Наша дружная компания поспешила спрятаться от взглядов досужих прохожих за деревянным забором, окружившим очередную грандиозную московскую новостройку. Здесь никто на нас не обратит внимания. Местные работяги привыкли к постоянным разборкам на своей территории и воспринимают их философски, то есть с полным безразличием.
– В общем, слушайте сказку, пацаны, – начал Серега откровенную беседу. – Раньше Кольцевую держал Гарик, потом ваш основной Гарика потеснил, теперь вы держите, но и Гарик, и вы держите только ларечников с газетчиками и шмар, а мы всегда держали убогих, выезжаете? Нищета за нами!
– Кто так решил? – спросил Усатый.
– Всегда так было, скажи. Стальной!
– Ку-ху! – Обогнув забор, на территорию стройки вошла группа мордоворотов числом человек этак десять.
– Кто тут на наших наезжает?
Центровой новоприбывших зло уставился на нас с Серегой.
– Мент стукнул, тот, что в метро подходил, – шепнул я Сереге.
– Вы чего шепчетесь там, отморозки? – Центровом подошел к нам вплотную. – Оружие с собой носите?
– Нет, ни к чему нам, – ответил я.
– Верю на слово. Пошли-ка за мной, на машине прокатимся, тут недалеко.
Пока мы шли к поджидающей вас на улице колонне подержанных иномарок. Лысый отвесил Серому смачный пендель. Серега молчал, будто язык проглотил.
Меня посадили в голубую «Тойоту», на заднее сиденье, зажали с боков парой благоухающих дорогим мужским парфюмом амбалов. Куда сел Серега, не знаю. Я не оглядывался.
Кортеж иностранной рухляди минут за сорок домчал нас до Сокольников. Тут все вышли и толпой двинули под сень деревьев. Меня снова объединили с Серегой. Шли мы с ним бок о бок в глубину лесопарка, прекрасно понимая, что, вполне возможно, сейчас нас будут кончать.
– Все, козлики, пришли. Тут, на этой полянке, и потолкуем, – сказал Центровой, останавливаясь.
Глухомань, насколько это возможно в Сокольниках. Город шумит вдалеке, вокруг безлюдно. Еще бы! Любой прогуливающийся по парку прохожий, завидев толпу молчаливо бредущих жлобов, сразу же поспешит поближе к цивилизации. И менты в том числе, что они, не люди, что ли? Им тоже пожить охота, как и нам с Серегой.
– Пацаны, позвоните вашему главному, пусть он с вашим Батей свяжется… – залепетал Серега и тут же схлопотал по шее от Лысого. Замолчал.
– Ребята сказали, тебя Стальным зовут. Это правда? – Центровой с интересом меня разглядывая, полностью игнорируя личность моего напарника.
– Стальной Кулак меня зовут.
– Ух ты, как страшно, – рассмеялся Центровой. Был он расточку среднего, как и я, но заметно выделялся среди табуна окружавших его быков.
Все в нем, и стать, и выправка, выдавало бывшего спортсмена. Скорее всего боксера. Спину горбил характерно, нос, если внимательно присмотреться, видно, что был сломан, на верхней губе маленький шрамик.
– Слушай, Стальной Кулак, а почему у тебя такое страшное имя, можешь сказать?
– Могу. Дрался я в этой жизни много и успешно, вот и назвали люди.
– Каратист, что ли?
– Верно, каратист. А если правильно говорить, то каратека. Черный пояс.
В глазах у Центрового блеснула злая искорка. Ура! Я выбрал правильный психологический ход. Настоящие боксеры-спортсмены в большинстве своем каратистов не жалуют и никогда не упускают случая набить им морду. Каратеки в нашей (да и не в нашей тоже, чего греха таить!) стране на девяносто процентов сплошные пижоны, все больше философствуют, а тренируются так себе. Их спортивно-оздоровительная физкультура не идет ни в какое сравнение с серьезной подготовкой боксеров-профи. А посему исход схватки боксер – каратека почти всегда предрешен.
– Пацаны, давайте по понятиям разберемся… – снова попытался взять слово Серый, но получил от Усатого ногой в живот, согнулся и тоскливо замолчал.
– Слушай, Кулак, – продолжил Центровой, – давай с тобой подеремся. Один на один. Я против тебя. Кто победит, за тем и Кольцевая.
– Я бы с радостью, но я вопросов, за кем что числится, не решаю. Я человек маленький.
– Скажи лучше честно, что зассал.
– Нет, отчего же сразу зассал? Хочешь, давай подеремся. Если моя возьмет, ты… Хотя ты уже не сможешь… Кто-нибудь из твоих позвонит вашему основному, и пусть они решают вместе с нашим Батей, как дальше жить. Договорились?
– Догомонились!
– Землячок, а не получится так, что я тебя завалю, а мальчики твои за это на меня сильно осерчают?
– Не писай. Кулак! Западло им честную сделку ломать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107