Игнат не стал прятать в карманах ножи и кастеты, совать за пазуху пистолеты, опоясываться ремнем с тяжелой пряжкой. Не было у него припасено никаких кастетов-ремней-ножей-пистолетов, а были у Сергача в закромах на антресолях припрятаны ботинки для особых случаев. Внешне — обычные ботинки, далеко не модные, но и не откровенные, пардон, говнодавы. Не знаешь и не догадаешься никогда, что эти спецботинки, выпущенные фирмой «Катерпилларо», имеют внутренний подносок из легированной стали, способный выдержать нагрузку до тысячи килограммов. Обувь для рабочих в цехах, где ненароком на ногу может свалиться тяжеленный контейнер, Сергач придумал использовать для самообороны. Честно говоря, Игнату еще ни разу не доводилось бить сокрытым искусственной кожей стальным подноском по чьей-нибудь коленной чашечке, однако всякое в жизни случалось, и надевал чудесные ботинки Сергач отнюдь не впервые.
Перед выходом из дому, уже в прихожей, Сергач натянул на голову позорную, но удобную и теплую лыжную шапочку. Шерстяной вязаный «петушок» спрятал злополучное ухо и позволил не поднимать капюшон, который, будто шоры на глазах у лошади, значительно ограничивал угол обзора.
Вздохнув поглубже, Сергач щелкнул замком, вышел на лестничную площадку, прислушался. Никого, тишина на лестнице. Игнат запер дверь, побежал вниз по ступенькам. После вчерашних нагрузок отвыкшие от физкультуры мышцы слегка побаливали. Спецботинки чуть-чуть, но поджимали. Грубая вязка лыжного «петушка» немного, однако, раздражала травмированную ушную раковину.
Темные очки оказались кстати — Сергач вышел на воздух, и яркие солнечные лучи пробились сквозь нудную облачность. Словно театральные софиты включились, ознаменовав выход Игната Кирилловича, корыстного, но все же борца со злом черной магии. Голуби зааплодировали крыльями, вспорхнув из-под почти что рыцарской обуви.
Сергач украдкой огляделся, скосил глаза, спрятанные под дымчатыми стеклами.
Странное дело — Игнат повернул налево, и тут же тихо поехал следом, соблюдая дистанцию метров эдак двадцать пять, «жигуль»-"копейка". Далековато, чтоб рассмотреть, кто сидит за рулем. Неужели слежка?.. Или кажется? Или просто-напросто водитель-чайник, вчерашний пешеход, пробирается по асфальтовым лабиринтам с привычной пешеходной скоростью, нахоженным, но необъезженным маршрутом.
Игнат свернул к подъезду, имевшему несчастье быть проходным. Сквозняк мотал дверь со сломанным кодовым замком, народная тропа вела мимо почтовых ящиков на соседнюю улицу к старейшему в округе винному магазину.
Чихнув на сквозняке, Игнат вновь вышел на солнце, и, то ли показалось, то ли действительно, у витрины винного топтался мужик в дубленке, а появился Сергач, топотун двинул за Сергачом след в след.
Игнат взмахнул рукой, остановил желтый с черными шашечками автомобиль.
— В район Белорусского, недалеко от вокзала, поедем?
— Садись, — согласился пожилой, солидный таксист.
На метро было бы, конечно, быстрее, знаменитые московские пробки делали дорогу непредсказуемо долгой, однако вчера они с Ириной Николавной прокатились через центр с ветерком, без всяких задержек, так, может, и сегодня повезет?
Не повезло. К крылечку, к уличной приставке коммунально-офисного коридора таксомотор подъехал без четверти полдень. На крылечке курила свою любимую «Приму» разбитная вахтерша Евдокия Афанасьевна.
— Игнатий! — заулыбалась вахтерша, обнажив два ряда железных, как у пилы, зубов. — Тя-то под дверями товарищ якой-то дожидается, ажно измаялся весь...
— Я знаю, спасибо. — Сергач поднялся на крылечко, снял лыжную шапчонку.
— Боже ж мой, Игнатий, шо ж с ухом-то у тя?
— Пустяки... — Игнат взялся за дверную ручку, пригодную, по описаниям Архивариуса, для лечения сглаза, потянул.
— Погодь-ка. — Вахтерша придержала дверь. — На зорьке, кады я заступила, дядечка стучался, за тебя спрашивался.
— Какой дядечка?
— Обныкновенный. Спросился, тута ли принимают Игнатий, по батюшке Кириллович. Я казала, звоните ему на телефон, нетути ево. Дядечка и сгинул. Как ты учил, казала.
— Спасибо, Евдокия Афанасьевна.
«Дядечка приходил сюда на разведку. За мною точно следят! Обложили, гады... — сделал однозначное умозаключение Игнат, но тут же придумал и опровержение. — Или какой-нибудь давно забытый клиент случайно оказался рядом, да и заглянул по старой памяти».
Возле дверей «Альфхейма» с дверной ручкой в виде птичьей лапы, абсолютно непригодной для магических целей, прислонившись к стене, ожидал позвонивший утром...
— Здравствуйте. Великодушно извините за опоздание. Я — Сергач, а вы...?
— Украинец, Сергей Сергеевич.
— Редкая у вас фамилия, Сергей Сергеевич.
— У вас тоже, Игнат Кириллович.
На украинца, сиречь хохла, Сергей Сергеевич не походил абсолютно. Он более смахивал на прибалта, чем на уроженца Малороссии. Субтильный и белобрысый, с мелкими чертами белокожего лица, Сергей Сергеевич изо всех сил старался скрыть природную молодость, для чего отрастил усики, постоянно морщил лоб, разговаривал баском и глядел нарочито серьезно, исподлобья. И наряжался Сергей Сергеевич с шиком платежеспособного пенсионера — носил пыжиковую шапку, темных тонов кашне, длиннополое пальто консервативного кроя, из-под которого торчали тощие ноги в угольно-черных брюках со стрелками и начищенные до зеркального блеска полуботинки. Меж тем прожил на планете Земля Сергей Сергеевич Украинец никак не более четверти века, а то и меньше. Совершеннейший еще мальчишка, пацан, салага.
Игнат открыл замки, первым вошел в каморку с медвежьими шкурами на стенах, включил настольную лампу, жестом предложил войти Украинцу.
— Разоблачайтесь, Сергей Сергеич, снимайте шапку, пальто. — Игнат бросил свою верхнюю одежду на оленьи рога. — Чего же вы?
Украинец отрицательно мотнул головой, шапку, однако, снял, пригладил вихры, расчесанные на пробор.
— Не желаете раздеваться, что ж, хозяин-барин, как говорится. Присаживайтесь, вот сюда, пожалуйста.
С напускным безразличием оглядевшись, Украинец сел на гостевое место, пристроил пыжика меж коленок, потер кончиками пальцев виски.
— Голова болит, Сергей Сергеич? — Игнат пробрался к директорскому креслу. — Какой-то вы невеселый.
— Побаливает. Немножко.
— Выпили накануне лишнего? — Игнат добродушно улыбнулся клиенту, тот потупил взгляд, зарделся.
— Я вообще не пью.
— Похвально, я тоже. В таком случае голова у вас побаливает в преддверии геомагнитных возмущений. Вообще-то я специализируюсь на прорицаниях по рунам, но иногда, в порядке исключения, занимаюсь сопряженными практиками. Я вам помогу. Постараюсь помочь. — Игнат выдвинул правый верхний ящик стола, куда вчера сгреб заготовки для приготовления талисманов «от магнитной бури».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Перед выходом из дому, уже в прихожей, Сергач натянул на голову позорную, но удобную и теплую лыжную шапочку. Шерстяной вязаный «петушок» спрятал злополучное ухо и позволил не поднимать капюшон, который, будто шоры на глазах у лошади, значительно ограничивал угол обзора.
Вздохнув поглубже, Сергач щелкнул замком, вышел на лестничную площадку, прислушался. Никого, тишина на лестнице. Игнат запер дверь, побежал вниз по ступенькам. После вчерашних нагрузок отвыкшие от физкультуры мышцы слегка побаливали. Спецботинки чуть-чуть, но поджимали. Грубая вязка лыжного «петушка» немного, однако, раздражала травмированную ушную раковину.
Темные очки оказались кстати — Сергач вышел на воздух, и яркие солнечные лучи пробились сквозь нудную облачность. Словно театральные софиты включились, ознаменовав выход Игната Кирилловича, корыстного, но все же борца со злом черной магии. Голуби зааплодировали крыльями, вспорхнув из-под почти что рыцарской обуви.
Сергач украдкой огляделся, скосил глаза, спрятанные под дымчатыми стеклами.
Странное дело — Игнат повернул налево, и тут же тихо поехал следом, соблюдая дистанцию метров эдак двадцать пять, «жигуль»-"копейка". Далековато, чтоб рассмотреть, кто сидит за рулем. Неужели слежка?.. Или кажется? Или просто-напросто водитель-чайник, вчерашний пешеход, пробирается по асфальтовым лабиринтам с привычной пешеходной скоростью, нахоженным, но необъезженным маршрутом.
Игнат свернул к подъезду, имевшему несчастье быть проходным. Сквозняк мотал дверь со сломанным кодовым замком, народная тропа вела мимо почтовых ящиков на соседнюю улицу к старейшему в округе винному магазину.
Чихнув на сквозняке, Игнат вновь вышел на солнце, и, то ли показалось, то ли действительно, у витрины винного топтался мужик в дубленке, а появился Сергач, топотун двинул за Сергачом след в след.
Игнат взмахнул рукой, остановил желтый с черными шашечками автомобиль.
— В район Белорусского, недалеко от вокзала, поедем?
— Садись, — согласился пожилой, солидный таксист.
На метро было бы, конечно, быстрее, знаменитые московские пробки делали дорогу непредсказуемо долгой, однако вчера они с Ириной Николавной прокатились через центр с ветерком, без всяких задержек, так, может, и сегодня повезет?
Не повезло. К крылечку, к уличной приставке коммунально-офисного коридора таксомотор подъехал без четверти полдень. На крылечке курила свою любимую «Приму» разбитная вахтерша Евдокия Афанасьевна.
— Игнатий! — заулыбалась вахтерша, обнажив два ряда железных, как у пилы, зубов. — Тя-то под дверями товарищ якой-то дожидается, ажно измаялся весь...
— Я знаю, спасибо. — Сергач поднялся на крылечко, снял лыжную шапчонку.
— Боже ж мой, Игнатий, шо ж с ухом-то у тя?
— Пустяки... — Игнат взялся за дверную ручку, пригодную, по описаниям Архивариуса, для лечения сглаза, потянул.
— Погодь-ка. — Вахтерша придержала дверь. — На зорьке, кады я заступила, дядечка стучался, за тебя спрашивался.
— Какой дядечка?
— Обныкновенный. Спросился, тута ли принимают Игнатий, по батюшке Кириллович. Я казала, звоните ему на телефон, нетути ево. Дядечка и сгинул. Как ты учил, казала.
— Спасибо, Евдокия Афанасьевна.
«Дядечка приходил сюда на разведку. За мною точно следят! Обложили, гады... — сделал однозначное умозаключение Игнат, но тут же придумал и опровержение. — Или какой-нибудь давно забытый клиент случайно оказался рядом, да и заглянул по старой памяти».
Возле дверей «Альфхейма» с дверной ручкой в виде птичьей лапы, абсолютно непригодной для магических целей, прислонившись к стене, ожидал позвонивший утром...
— Здравствуйте. Великодушно извините за опоздание. Я — Сергач, а вы...?
— Украинец, Сергей Сергеевич.
— Редкая у вас фамилия, Сергей Сергеевич.
— У вас тоже, Игнат Кириллович.
На украинца, сиречь хохла, Сергей Сергеевич не походил абсолютно. Он более смахивал на прибалта, чем на уроженца Малороссии. Субтильный и белобрысый, с мелкими чертами белокожего лица, Сергей Сергеевич изо всех сил старался скрыть природную молодость, для чего отрастил усики, постоянно морщил лоб, разговаривал баском и глядел нарочито серьезно, исподлобья. И наряжался Сергей Сергеевич с шиком платежеспособного пенсионера — носил пыжиковую шапку, темных тонов кашне, длиннополое пальто консервативного кроя, из-под которого торчали тощие ноги в угольно-черных брюках со стрелками и начищенные до зеркального блеска полуботинки. Меж тем прожил на планете Земля Сергей Сергеевич Украинец никак не более четверти века, а то и меньше. Совершеннейший еще мальчишка, пацан, салага.
Игнат открыл замки, первым вошел в каморку с медвежьими шкурами на стенах, включил настольную лампу, жестом предложил войти Украинцу.
— Разоблачайтесь, Сергей Сергеич, снимайте шапку, пальто. — Игнат бросил свою верхнюю одежду на оленьи рога. — Чего же вы?
Украинец отрицательно мотнул головой, шапку, однако, снял, пригладил вихры, расчесанные на пробор.
— Не желаете раздеваться, что ж, хозяин-барин, как говорится. Присаживайтесь, вот сюда, пожалуйста.
С напускным безразличием оглядевшись, Украинец сел на гостевое место, пристроил пыжика меж коленок, потер кончиками пальцев виски.
— Голова болит, Сергей Сергеич? — Игнат пробрался к директорскому креслу. — Какой-то вы невеселый.
— Побаливает. Немножко.
— Выпили накануне лишнего? — Игнат добродушно улыбнулся клиенту, тот потупил взгляд, зарделся.
— Я вообще не пью.
— Похвально, я тоже. В таком случае голова у вас побаливает в преддверии геомагнитных возмущений. Вообще-то я специализируюсь на прорицаниях по рунам, но иногда, в порядке исключения, занимаюсь сопряженными практиками. Я вам помогу. Постараюсь помочь. — Игнат выдвинул правый верхний ящик стола, куда вчера сгреб заготовки для приготовления талисманов «от магнитной бури».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50