Соберись: возьми себя в руки, мать твою.
Лучше.
Уже лучше.
Я замечаю, что мы уже не в джипе, а лежим в одном исподнем на берегу озера. Я с завистью глянул на мускулистые, натренированные ноги футболиста Джеймисона. Все это время охоты на Марабу я обходился с ним не лучшим образом; да и первоначальный импульс уже сошел на нет.
Сэнди смотрит на солнце и произносит:
– Не было там никакого пенальти, – я наконец-то понял, о чем он говорит. Вместо того чтобы довериться себе, поверить в свою способность реагировать на происходящее с достоинством и состраданием, я все пытался срежиссировать события в своем мирке, хотел полностью контролировать ситуацию. А что если оба моих мира сближаются? Может быть, таким образом я подберусь поближе к Марабу. Я не стал обрубать Сэнди, а наоборот, решил ему подыграть.
– Я склонен согласиться с тобой, Сэнди, – говорю я. Он тычет себя в голую грудь.
– Все ведь зафиксировано на пленку. Каждый Божий день я проклинаю это решение, Рой. Этот удар разрушил мои планы на медаль, вычеркнул меня из списка рекордсменов, лишил меня места в пантеоне бессмертных футболистов. Не было у них права так поступить со мной. – Он задыхался от гнева. – Кто дал ему право? Ни у кого нет такого права… – По загорелым щекам Сэнди катились слезы.
Ни у кого нет такого права.
Где я это видел?
Где я это видел? Я забеспокоился и пустился в нервные разглагольствования:
– Да ладно тебе, Сэнди, такого рода проколы – неотъемлемая часть игры. Да что говорить, взгляни на Шотландский футбол, на его безрадостное положение забытого сектанта: масонство, фанатизм, второстепенность, отсталость – вот его основные черты. Мы же говорим о Шотландии, ради Бога…
ШОТЛАНДИЯ. НЕТ. МЫ ЖЕ ВРОДЕ В АФРИКЕ, ИЛИ НЕТ, ИЛИ МЫ У МЕНЯ В ГОЛОВЕ, А ЭТО УЖЕ НЕ СТРАНА, НИЧЕГО ПОХОЖЕГО…
С минуту, открыв рот, я смотрю на Джеймисона, к счастью, он слишком погружен в себя, чтобы заметить мою оплошность.
– Сэнди, подумай, ведь его можно простить, человеку свойственно ошибаться. Может быть, он просто оступился.
Сэнди задумался, после чего повернулся ко мне, как будто в состоянии шока.
– …Оступился? – повторил он.
– Да, Сэнди, человеку свойственно ошибаться. Сэнди взглянул на меня, глаза просветлели, лицо озарила улыбка.
– Ну да! Конечно же, просто дурацкое недоразумение! Это же всего лишь игра – футбол: двадцать два придурка-переростка гоняют по полю мяч. Ничего страшного.
страшного
поднимаюсь
Единственного удара Дарена Джексона оказалось достаточно, чтобы «Нет Хибз» очередной раз прошли в финал Кубка Лиги, где они встретятся с « Рэйнджерс»…
– Вот что я поставлю нашему мальчику, про футбол ему сейчас неинтересно. Это мама.
– Да откуда тебе-то знать, Вет. Я тебя спрашиваю! Откуда ты знаешь, что ему интересно?
Как насчет пошалить-лить-лить,
Порезвиться, резвиться-виться?
Я могу показать тебе класс…
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
ГЛУБЖЕ
теперь мы с Сэнди пьем коктейли в баре, находящемся в городе, возможно, это Найроби или какой-то другой африканский город, недостаточно красивый, чтобы быть Кейптауном; все плохо – эти две шлюхи, которых мы встретили, сидят тут же, а Сэнди заискивает перед ними и говорит:
– Могу ли я купить дамам выпить? Шлюхи сверкают на нас хищными улыбками. Я вмешиваюсь в разговор:
– Нет уж, шлюхи идут на хуй. Мы вдвоем отдыхаем, понятно? И не хотим, чтобы вы испортили нам приключения, помешали выполнению задания, отравили все веселье! Без баб! Только пацаны, пацаны, пацаны!
Я воплю на них, как разъяренная баба. Боюсь, что опозорился на весь бар, однако это выбило дамочек из колеи; сбросив личину, они оказались гигантскими богомолами в париках, одна в светлом, другая в темно-рыжем; по смертоносным, похожим на клещи челюстям насекомых размазана помада.
– Смотри, Сэнди, ты только взгляни на них, – улыбаюсь я, оправданный триумфатор. – Смотри, кто они есть на самом деле, эти шлюхи гребаные!
Сэнди отвернулся и улыбается белому, седому как лунь бармену.
– Эти так называемые «дамы», их компания нам ни к чему. – Он кивнул ему, подмигнул, после чего бармен вытащил из-под стойки бейсбольную биту.
– Вон! Проваливайте отсюда! – заорал он на насекомых. Послышалось какое-то механическое жужжание, и они неуклюже попятились к выходу. Дверь осталась открытой нараспашку. Нам видно, как по тротуару идут прохожие.
Я просто восхищен Джеймисоном, тем, как он повел себя в очевидно трудных обстоятельствах. Какое-то время я раздумываю, не сообщить ли ему об этом, и в итоге решаю: черт с ним, конечно, я скажу ему, и в этот момент вижу, как мимо паба, вперевалку и прихрамывая, семенит нечто неуклюжее.
Сэнди тоже это заметил. Он отставляет стакан. – Живо, Рой! Это же наш гребаный Марабу! Мы вылетаем из бара и бросаемся в погоню за тварью, которая, пробежав по улице, сворачивает в аллею
но вот я поднимаюсь
сейчас –
сейчас –
наверх
наверх
наверх
– Вот, Вет, это пленка для Роя…
И вот он поет свою любимую:
Из России с любовью
Лечу я к тебе,
Я многое понял
В разлуке с тобою…
КТО-НИБУДЬ, ВЫКЛЮЧИТЕ ЭТО ГОВНО
Поездив по свету,
К тебе возвращаюсь
Из России с любовью.
Помню, как Мэт Монро играл в «Птичьей клетке» в театре на Ферри Роуд. Звезда Мэта к тому времени уже закатилась, но маме с папой очень понравился тот вечер. С тех пор как Мэт сыграл Бонда и отец услышал эту песню, он стал отцовским кумиром, и старик весьма сносно ему подражал.

Повидал я народы и страны,
улыбался порой ненароком.
но, Боже мой,
Ты повсюду была со мной.
Про себя твое имя твержу,
Но из гордости я не скажу
О любви, опасаясь в ответ
Услыхать твое краткое «нет».

– А здорово, правда, Вет?
– Ну да.
– Нам вообще-то пора двигать, а то ведь чай ждет, да по телику сегодня новая серия Дэвида Аттенброу. Новый Аттенброу, знаешь-понимаешь. Там и про птиц будет. Тайная жизнь сипухи, часть первая. Видишь, что ты пропускаешь, Рой! Есть еще новости для нашего мальчика, а, Вет? Новости есть, говорю?
– Да нет, вроде все в порядке.
– Вот еще какие новости: в этот раз я не стал голосовать за тори на местных выборах, в знак протеста против этого гребаного подушного налога. Притом что протестовать следовало против гребаных лейбористов, которые сидят в горсовете, ведь это они дерут с нас бабки. Я проголосовал за НПШ (Национальная партия Шотландии), и не потому, что я верю в независимость Шотландии. Шотландцы создали империю, а эти придурки англичане не могут ею управлять. Вот такая моя позиция, правильно, Вет?
– Ну да, покеда, Рой.
– Бывай, сынок.
Они выключают магнитофон и уходят, их сменяют сестры, которые переворачивают меня, чтобы поставить клизму. Это делает Патриция Дивайн.
Для кого-то это могло бы стать сексуальной фантазией.
10.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68