он переживал состояние принятия Силы. Теперь он особенно ясно понимал, что имела в виду Неля, когда говорила ему о сути вещей. Потому что теперь он не только видел эту суть, он в ней буквально купался.
Мириады событий проплывали и смешивались перед ним, выстраивая полную картину мироздания: синусоидальные гармоники активности солнца накладывались на причудливые гармоники активности финансовых бирж, а смена времен года четко диктовала начало и конец жизненного цикла риса, а значит, и приход и уход бирманских партизан. Он видел, как, подчиняясь сезонным миграциям селедки, рыбаки далеких островов упорно тралят соленую морскую воду и как, подчиняясь таким же сезонным колебаниям инвестиций в строительство, лидеры профсоюзов не менее упорно пробуют на прочность своих работодателей. Он видел, осязал и даже обонял все глубинные взаимосвязи, даже самые немыслимые из них, и теперь был солидарен с Нелей во всем, даже по поводу Лося. Этот лишь на первый взгляд независимый от Силы «гомо сапиенс» играл в истории своего вида необычайно важную, почти судьбоносную роль, и то, что он этого не осознает, никакого значения не имело. Ибо только благодаря Лосю и началась эта предвыборная гонка, давшая вирусу - нет, не надо его так называть! - давшая Инструменту Силы прочно войти в соприкосновение с людьми и начать свою сложную и ответственную работу.
Но не менее важными для Силы виделись теперь и мэр города Николай Павлович, и главный городской милиционер Федор Иванович Бугров. Немного пикантный на вкус, причудливый график колебаний их гражданской активности накладывался на график развития эпидемии, как хорошо сшитое пальто - на фигуру своего хозяина.
Мир вообще в точности соответствовал своей судьбе, во всех самых мелких и незначительных деталях. И то, что на первый взгляд казалось катастрофой, на второй оказывалось естественным ходом событий, а то, что еще вчера коробило и вызывало смятение, теперь порождало умиление и восторг своей глубинной правильностью. Так что Сашке почти ничего не оставалось, да и не хотелось делать, кроме как просто разрешать всему этому быть - таким, как есть.
Наутро по всему горотделу загрохотали двери, и народ встревожился, а Сашка неторопливо повернул голову. Он уже чувствовал там, за стеной, нервное, торопливое дыхание ведущего орудия Силы подполковника МВД Федора Ивановича Бугрова.
- Я тебе говорю: на хрен! - прогремел зычный бугровский баритон.
- Вы же сами сказали... - обиженно затараторил невидимый оппонент.
- Мало ли чего я сказал сутки назад! - заорал Бугров. - Всё! Выборы вчера закончились, если кто еще не понял! Мне через пару часов каждый квадратный метр понадобится! А ты здесь бомжей держишь!
Сидящие в камере мужики оживленно зашевелились.
- Почему бомжей? - обиделся уже подошедший ближе оппонент.
- Я сказал, выпускай! - жестко распорядился Бугров. - По тяжким и особо тяжким здесь же никого нет?
- Никого...
- Ну и вперед! Давай-давай, не задерживай! Чтоб через пятнадцать минут всех отфильтровал!
Загрохотали двери, и мужики возбужденно загудели. Происходило что-то невероятное: Бугров отменял свое собственно распоряжение.
Послышались громкие голоса, бугровский баритон стих, и тогда конвойный подошел и к их двери.
- Сергей Ильич! - позвал он. - Открывать?
- Я сейчас! - гулко громыхнуло в коридоре. - Ты открывай пока...
Лязгнул запор, и тяжеленная железная дверь отворилась, впуская свежий воздух и доходящий откуда-то издалека дневной свет.
- Всем оставаться на местах! - рявкнул конвойный.
- Ну, скоро вы там?!
Раздались торопливые шаги, и в дверях остановился рослый офицер со списком в руках.
- Лучков!
- Здесь... - отозвался Лучков.
- На выход.
Невысокий хмурый Лучков пробрел к дверям.
- Не задерживай, Лучков! Быстрее! Вот, распишись. Вот паспорт, вот повестка, вот деньги. Пересчитай. Всё, свободен! Завтра явишься.
Народ зашевелился.
- Степанов! - выкрикнул офицер и тут же поправился: - Стоп, не то. Остаешься, Степанов. Конопелько! На выход!
К выходу бодро двинулся очередной задержанный, затем следующий, затем еще... Люди выходили и выходили, и Сашка отчетливо осознал, что его фамилии в списках на досрочное освобождение из-под стражи быть не может. И хотя вчерашнее наваждение прошло, от него осталось легкое, смутное ощущение, что ему давно пора на волю - работать.
- Секачев! - крикнул офицер. Никто не отозвался.
- Секачев, я сказал! На выход! Понравилось, что ли?!
Сашку осенила невнятная догадка, и он тронул Секу. Тот уже не дышал.
- Здесь Секачев! - не медля ни секунды, отозвался Сашка и, уверенно рассекая оставшихся сидельцев, направился к выходу.
- Так... за паспорт... распишись...
Офицер внимательно посмотрел на Сашку, затем в паспорт, сличил, но Сашка знал, что в эту секунду службист не сумеет найти отличий. Просто потому, что так нужно Силе.
- Чего ждешь?! - рассердился офицер. - Расписывайся!
Сашка нагнулся над столом, поставил свою подпись и принял Секин паспорт и повестку, распрямился и замер.
Чуть поодаль стоял и внимательно смотрел ему в глаза пожилой милиционер. И было в его взгляде какое-то... узнавание, что ли?
«Всё, - понял Сашка. - Выход не состоялся!»
- Свободен, Секачев! - напомнил Сашке офицер. - Чего столбом стоишь? Не задерживай!
Сашка на негнущихся ногах тронулся прочь, мимо старика, но тот его подхватил под руку и повел по коридору. А у турникета свернул и, прикрыв его своим телом от дежурного, вывел на крыльцо и только здесь, оглянувшись по сторонам, остановился.
- Слушайте меня, Александр Иванович, - глотнул он.
- Да?
- Бугров сегодня будет... сегодня он хочет... короче, всех ваших брать будут.
Сашка насторожился. Ничьей ауры он сейчас не видел и понять, что это - бугровская провокация или тонкий тактический ход, не мог.
- Вы ничего такого не подумайте, - чувствуя его недоверие, напряженно проговорил милиционер. - Я к вам очень хорошо отношусь...
- Почему?
- Ваш дядя мою Машеньку, считай, из могилы вытащил, - дрогнувшим голосом произнес милиционер. - Ее даже врачи списали, а он от нее двое суток не отходил... пока на ноги не поставил.
Старик вытер кулаком непрошеную слезу и тяжело вздохнул:
- Попробуйте ваших как-то от этой затеи отговорить... Иначе совсем плохо будет!
- Какой затеи? - насторожился Сашка.
- Нелли Тимуровна, бывшая жена бугровская, надумала всех в одно место собрать, - быстро продолжил старик. - Я не знаю зачем. Может, чтоб помолиться, а может, еще что... Вот тут их и всех и возьмут.
Сашка заинтересовался. Для провокации это выглядело слишком просто.
- Вы уж скажите им, чтобы по домам сидели, не ходили никуда. Хотя бы сегодня. Иначе - беда...
- Понял, - кивнул Сашка. - Это всё?
- Всё.
Сашка стремительно сбежал вниз по ступенькам, отошел метров на десять и оглянулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84