Его клюв то открывался, то закрывался, издавая при этом хлопок.
Родители похлопывали и поглаживали его руками, в то время как сам детеныш носился кругами вокруг них. Затем он заметил Иону.
– Паника. Тревога. Недоверие. У этой штуки не хватает ног. Идет дыбом. Не упадет. Почему, зачем, откуда? Что это такое?
Иона замигала от внезапного потока спутанных эмоций и неистовых вопросов, которые, казалось, выкрикивались ей прямо в мозг.
– Это научит тебя, что значит неожиданно вламываться к другим существам, – сухо сказал Транквиллити.
Детеныш-киинт прижался к боку Лиерии, стараясь спрятаться от Ионы.
– Что это такое? Что это такое? Что-то странное и незнакомое.
Иона уловила краткую передачу ментальных образов, которые взрослые послали детенышу, информационный поток намного сложнее, чем что-либо, с чем ей приходилось сталкиваться. Скорость была поразительной, казалось, передача заканчивается, еще не успев начаться.
Иона остановилась в теплой чистой воде и отвесила взрослым легкий поклон.
– Нанг, Лиерия, я пришла принести поздравления по случаю рождения ребенка и посмотреть, все ли есть из того, что требуется для него. Мои извинения, если я некстати.
– Спасибо, Иона Салдана, – ответила Лиерия. В ее мысленном голосе проскочили чуть заметные нотки высокомерной насмешки. – Мы очень благодарны тебе за внимание и заботу. Не надо никаких извинений. Это Хейл, наша дочка.
– Добро пожаловать на Транквиллити, Хейл, – сказала Иона детенышу, стараясь вложить в свои слова как можно больше теплоты и веселья. Это не составило большого труда, так как детеныш был таким миловидным. Совсем не то что надутые взрослые.
Хейл смешно высунула голову из-за шеи Лиерии, слегка фиолетовые глазенки уставились прямо на Иону.
– Оно разговаривает! Живая штука.
Последовала еще одна быстрая передача со стороны взрослых. Детеныш взглянул на Нанга, потом вернул свой взгляд на Иону. Буйный поток эмоций, бегущий по родственной связи, начал замедляться.
– Положенное приветствие. Неправильность. Много сожаления. Соблюдать правильное приветствие. – Мысли остановились внезапно, как будто детеныш набирал в ментальные легкие воздух. – Здравствуйте, Иона Салдана. Правильность?
– Очень хорошо.
– Ты человек?
– Человек.
– А Хейл – я.
– Здравствуй, Хейл, рада тебя видеть.
Хейл возбужденно закрутилась, вода вокруг ее восьми ног вспенилась.
– Оно радо мне. Чувствую много счастья.
– Я тоже счастлива.
– Хочу спросить, человек – это все, что вокруг?
– Она имеет в виду меня, – сказал Транквиллити.
– Нет, я даже не часть того, что вокруг. Мы с тобой просто большие друзья.
Хейл ринулась вперед, рассекая воду. Она еще не совсем освоилась с передвижением, и ее задняя пара ног запуталась и чуть не уронила ее.
На этот раз Иона прекрасно поняла предостережение взрослых.
– Осторожней!
Хейл остановилась в метре от Ионы. Теплое дыхание, исходящее из ее лицевых отверстий, слегка пахло какими-то пряностями, трансформирующиеся конечности были в постоянном движении. Иона протянула детенышу руку, растопырив пальцы. Хейл попробовала сымитировать человеческую руку, ее попытка напоминала лепку из мягкого воска.
– Не получилось! Горестно. Покажи мне, как ты это делаешь, Иона Салдана.
– Я не могу, они у меня всегда такие.
Хейл была шокирована.
Иона хихикнула.
– Все в порядке. Я вполне счастлива такой, какая есть.
– Это правильность?
– Правильно.
– В жизни столько много неизведанного, – задумчиво заметила Хейл.
– В этом ты права.
Хейл, чтобы взглянуть на родителей, почти сложила шею пополам. Последовавший после этого быстрый обмен мыслями заставил Иону почувствовать себя обидно ущербной.
– Иона Салдана, ты мой друг? – неуверенно спросила Хейл.
– Да. Думаю, я могла бы им стать.
– Ты мне покажешь все вокруг? Оно слишком обширно. Я не хочу идти туда одна. Одиночество страшно.
– С большим удовольствием, – ответила Салдана удивленно.
Руки Хейл хлопнули по воде, подняв гигантский столб брызг. Иона моментально вся промокла. Она убрала с глаз мокрые волосы.
– Ты не любишь воды?– взволнованно спросила Хейл.
– Я тебе как-нибудь покажу, что я плаваю лучше тебя.
– Вот здорово!
– Иона, – сказал Транквиллити, – только что из системного прыжка вышла «Леди Макбет». Джошуа запросил разрешение на посадку.
– Джошуа! – воскликнула Иона.
Она слишком поздно вспомнила, что и киинты имеют слуховые органы.
Хейл тревожно замахала руками.
– Паника! Страх! Разделить радость.
Она отпрянула от Ионы и упала по-настоящему.
– Ой, извините! – Иона, рассыпая во все стороны брызги, бросилась к детенышу.
Нанг и Лиерия подбежали и запустили руки под живот Хейл, в то время как сам детеныш ухватился за руку Ионы. Иона потянула детеныша за руку.
– А кто такой Джошуа? – спросила Хейл, когда ее поставили на ноги и она уже стояла, неуверенно раскачиваясь.
– Один из моих друзей.
– Еще друг? И мой друг? Я с ним встречусь?
Иона уже открыла рот, и только после этого подумала. Где-то в глубине ее сознания чувствовалось спокойное высокомерие Транквиллити.
Иона закрыла рот.
– Думаю, подождем, пока ты не узнаешь людей лучше.
Существовало строгое правило: для того, чтобы быть эденистом, надо было иметь родственную связь с обиталищем и жить на нем; и уж непременно каждый эденист возвращался в свое обиталище умирать или пересылал свои мысли одному из обиталищ после смерти. Физически биотехническая система, интегрированная в свое общество, была способна поддерживать очень высокий жизненный стандарт при невысоких затратах: стоимость внедрения астероидальной каменной структуры в его утробу, стоимость механических систем, таких, как лифты на небоскребах, и сеть транспортных труб. А вот в культурном отношении этот симбиоз был довольно утонченным. Если не считать змей, то среди эденистских популяций не было никаких психологических проблем, хотя они и обладали полным спектром человеческих эмоций, свойственных индивидуальности, и в то же время были очень уравновешены. Знание того, что они будут продолжать жить как часть личности обиталища после телесной смерти, оказывалось великим стабилизирующим фактором и предотвращало многие обычные психозы. Эта свобода придавала им всеобщую уверенность и самообладание, которые адамисты всегда сводили к высокомерию. Разница в благосостоянии двух культур также способствовала появлению мнения об эденистах, как о человеческих аристократах.
Таким образом эденизм зависел от обиталищ. А биотехнические обиталища можно было найти только на орбитах вокруг газовых гигантов. Они чувствовали себя достаточно уверенными в энергетическом отношении только в обширных магнитосферах таких миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Родители похлопывали и поглаживали его руками, в то время как сам детеныш носился кругами вокруг них. Затем он заметил Иону.
– Паника. Тревога. Недоверие. У этой штуки не хватает ног. Идет дыбом. Не упадет. Почему, зачем, откуда? Что это такое?
Иона замигала от внезапного потока спутанных эмоций и неистовых вопросов, которые, казалось, выкрикивались ей прямо в мозг.
– Это научит тебя, что значит неожиданно вламываться к другим существам, – сухо сказал Транквиллити.
Детеныш-киинт прижался к боку Лиерии, стараясь спрятаться от Ионы.
– Что это такое? Что это такое? Что-то странное и незнакомое.
Иона уловила краткую передачу ментальных образов, которые взрослые послали детенышу, информационный поток намного сложнее, чем что-либо, с чем ей приходилось сталкиваться. Скорость была поразительной, казалось, передача заканчивается, еще не успев начаться.
Иона остановилась в теплой чистой воде и отвесила взрослым легкий поклон.
– Нанг, Лиерия, я пришла принести поздравления по случаю рождения ребенка и посмотреть, все ли есть из того, что требуется для него. Мои извинения, если я некстати.
– Спасибо, Иона Салдана, – ответила Лиерия. В ее мысленном голосе проскочили чуть заметные нотки высокомерной насмешки. – Мы очень благодарны тебе за внимание и заботу. Не надо никаких извинений. Это Хейл, наша дочка.
– Добро пожаловать на Транквиллити, Хейл, – сказала Иона детенышу, стараясь вложить в свои слова как можно больше теплоты и веселья. Это не составило большого труда, так как детеныш был таким миловидным. Совсем не то что надутые взрослые.
Хейл смешно высунула голову из-за шеи Лиерии, слегка фиолетовые глазенки уставились прямо на Иону.
– Оно разговаривает! Живая штука.
Последовала еще одна быстрая передача со стороны взрослых. Детеныш взглянул на Нанга, потом вернул свой взгляд на Иону. Буйный поток эмоций, бегущий по родственной связи, начал замедляться.
– Положенное приветствие. Неправильность. Много сожаления. Соблюдать правильное приветствие. – Мысли остановились внезапно, как будто детеныш набирал в ментальные легкие воздух. – Здравствуйте, Иона Салдана. Правильность?
– Очень хорошо.
– Ты человек?
– Человек.
– А Хейл – я.
– Здравствуй, Хейл, рада тебя видеть.
Хейл возбужденно закрутилась, вода вокруг ее восьми ног вспенилась.
– Оно радо мне. Чувствую много счастья.
– Я тоже счастлива.
– Хочу спросить, человек – это все, что вокруг?
– Она имеет в виду меня, – сказал Транквиллити.
– Нет, я даже не часть того, что вокруг. Мы с тобой просто большие друзья.
Хейл ринулась вперед, рассекая воду. Она еще не совсем освоилась с передвижением, и ее задняя пара ног запуталась и чуть не уронила ее.
На этот раз Иона прекрасно поняла предостережение взрослых.
– Осторожней!
Хейл остановилась в метре от Ионы. Теплое дыхание, исходящее из ее лицевых отверстий, слегка пахло какими-то пряностями, трансформирующиеся конечности были в постоянном движении. Иона протянула детенышу руку, растопырив пальцы. Хейл попробовала сымитировать человеческую руку, ее попытка напоминала лепку из мягкого воска.
– Не получилось! Горестно. Покажи мне, как ты это делаешь, Иона Салдана.
– Я не могу, они у меня всегда такие.
Хейл была шокирована.
Иона хихикнула.
– Все в порядке. Я вполне счастлива такой, какая есть.
– Это правильность?
– Правильно.
– В жизни столько много неизведанного, – задумчиво заметила Хейл.
– В этом ты права.
Хейл, чтобы взглянуть на родителей, почти сложила шею пополам. Последовавший после этого быстрый обмен мыслями заставил Иону почувствовать себя обидно ущербной.
– Иона Салдана, ты мой друг? – неуверенно спросила Хейл.
– Да. Думаю, я могла бы им стать.
– Ты мне покажешь все вокруг? Оно слишком обширно. Я не хочу идти туда одна. Одиночество страшно.
– С большим удовольствием, – ответила Салдана удивленно.
Руки Хейл хлопнули по воде, подняв гигантский столб брызг. Иона моментально вся промокла. Она убрала с глаз мокрые волосы.
– Ты не любишь воды?– взволнованно спросила Хейл.
– Я тебе как-нибудь покажу, что я плаваю лучше тебя.
– Вот здорово!
– Иона, – сказал Транквиллити, – только что из системного прыжка вышла «Леди Макбет». Джошуа запросил разрешение на посадку.
– Джошуа! – воскликнула Иона.
Она слишком поздно вспомнила, что и киинты имеют слуховые органы.
Хейл тревожно замахала руками.
– Паника! Страх! Разделить радость.
Она отпрянула от Ионы и упала по-настоящему.
– Ой, извините! – Иона, рассыпая во все стороны брызги, бросилась к детенышу.
Нанг и Лиерия подбежали и запустили руки под живот Хейл, в то время как сам детеныш ухватился за руку Ионы. Иона потянула детеныша за руку.
– А кто такой Джошуа? – спросила Хейл, когда ее поставили на ноги и она уже стояла, неуверенно раскачиваясь.
– Один из моих друзей.
– Еще друг? И мой друг? Я с ним встречусь?
Иона уже открыла рот, и только после этого подумала. Где-то в глубине ее сознания чувствовалось спокойное высокомерие Транквиллити.
Иона закрыла рот.
– Думаю, подождем, пока ты не узнаешь людей лучше.
Существовало строгое правило: для того, чтобы быть эденистом, надо было иметь родственную связь с обиталищем и жить на нем; и уж непременно каждый эденист возвращался в свое обиталище умирать или пересылал свои мысли одному из обиталищ после смерти. Физически биотехническая система, интегрированная в свое общество, была способна поддерживать очень высокий жизненный стандарт при невысоких затратах: стоимость внедрения астероидальной каменной структуры в его утробу, стоимость механических систем, таких, как лифты на небоскребах, и сеть транспортных труб. А вот в культурном отношении этот симбиоз был довольно утонченным. Если не считать змей, то среди эденистских популяций не было никаких психологических проблем, хотя они и обладали полным спектром человеческих эмоций, свойственных индивидуальности, и в то же время были очень уравновешены. Знание того, что они будут продолжать жить как часть личности обиталища после телесной смерти, оказывалось великим стабилизирующим фактором и предотвращало многие обычные психозы. Эта свобода придавала им всеобщую уверенность и самообладание, которые адамисты всегда сводили к высокомерию. Разница в благосостоянии двух культур также способствовала появлению мнения об эденистах, как о человеческих аристократах.
Таким образом эденизм зависел от обиталищ. А биотехнические обиталища можно было найти только на орбитах вокруг газовых гигантов. Они чувствовали себя достаточно уверенными в энергетическом отношении только в обширных магнитосферах таких миров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182