Она занимала половину передаваемого сенсорами образа. Теперь кольца казалось стали своего рода полом Вселенной.
Из пусковой трубы «Леди Макбет» вылетела предпоследняя боевая оса. Почти в тот же момент от нее отделились боевые заряды, которые рассеялись, как стайка любопытных рыб. В сотне километров за кормой «Леди Мак» одновременно взорвались двадцать семь атомных бомб. Эти взрывы создали временную визуальную и электронную завесу. Корабль, невидимый для своих преследователей, изменил курс. Вспыхнули струи трех приводов плавления, и три зубца гелиевого пламени обрушились на снег и камень кольца. Ни одна физическая структура не смогла бы выдержать такой запредельной температуры. На том участке поверхности кольца, который испытал на себе это чудовищное воздействие, образовались впадины и гейзеры. Казалось, что в самой толще кольца что-то разорвалось. С ускорением, равным одиннадцати g, «Леди Макбет» нырнула прямо в кольца Мурора.
28
Когда Алкад Мзу прибыла к омываемой соленым прибоем береговой линии Транквиллити, соглядатаи уже находились там. Как всегда они держались в отдалении, на расстоянии нескольких сотен метров, прикидываясь безобидными отдыхающими, которым пришло в голову прогуляться вечерком по побережью да подышать морским воздухом. Мзу приметила двоих верховых, под предлогом катания на лошадях по холмам озиравших окрестности с высоких склонов, а всего за то время, пока шла по гребню крутого скалистого откоса к спускавшейся к пляжу тропе, она насчитала восьмерых наблюдателей. Примыкавший к бухте, куда лежал ее путь, отдаленный отрезок северного побережья представлял собой двухкилометровую изогнутую полосу серебристого песка, из которого то здесь, то там выступали верхушки валунов-полипов. В своих размашистых объятиях бухта удерживала несколько островков, поросших ивняком и пестревших мохнатыми цветами. Метрах в двухстах от тропы, на которой она сейчас стояла, река переливались через скальный гребень и пенистым водопадом низвергалась вниз, в каменный бассейн, вытекая из которого, терялась в песке. Свечение нависавшего над головой гигантского световода обиталища ослабло, и сейчас казалось, будто по его сочленениям разбросаны тлеющие абрикосово-красные угольки. Последние лучи улавливались водой и отражались на ее стеклистой, слегка волнующиеся поверхности чуть рябящим медным свечением.
Алкад осторожно двинулась по усыпанной галькой тропе, думая о том, что несчастный случай, пожалуй, положил бы конец всему самым ироническим способом. Ставшая уже привычной ноющая боль в левой ноге усилилась из-за крутизны склона.
Вживленные в ее сетчатку импланты уловили среди дюн на дальнем конце пляжа сплетенные тела нашедших уединение среди сгущавшихся теней, безразличных к окружающему юных любовников. Как-то по-детски светлые, почти белые волосы девушки резко контрастировали с ее черной кожей, тогда как ласкавший свою подругу юноша напомнил Алкад Питера. По-настоящему она больше не верила ни в каких богов, однако это сочла предзнаменованием.
Дойдя до кромки сухого теплого песка, Алкад Мзу поправила лямки своего легкого рюкзака, того самого, которой она взяла с собой в обиталище двадцать шесть лет назад. В нем имелись фляга, легкая куртка с капюшоном и аптечка, которую она непременно брала с собой на все прогулки. Постоянство ее привычек было хорошо известно, и вздумай она отправиться куда-нибудь без рюкзака, это немедленно насторожило бы агентов разведывательной службы.
Направляясь к центральной части пляжа, Алкад свернула с тропы и, видимо, чтобы сократить путь, двинулась прямиком через дюны, оставляя на порошкообразном песке глубокие следы. Трое соглядатаев пошли за ней, остальные продолжали наблюдение с гребня. Кроме того – этих ей удалось заметить только сейчас, – двое сержантов Транквиллити невозмутимо стояли у подножия утеся, рядом с водопадом. Должно быть, они расположились там заранее, предугадав ее возможный маршрут.
Что, впрочем, не явилось полной неожиданностью. Должно быть, Транквиллити сообщил Ионе Салдана обо всех этих так досаждавших агентству встречах с капитанами звездных кораблей. Девушка проявила вполне понятную и объяснимую осторожность. В конце концов, имея в своем распоряжении все остальное население, она могла об этом позаботиться.
Алкад устремила ищущий взгляд поверх широкой серой глади воды к южному побережью. Там, справа, в двадцати градусах вверх по кривой, на затененных южных террасах ярким опаловым пятном выделялся корпус Леймилского проекта.
«И впрямь, какой стыд», – подумала она с легким оттенком сожаления. Разбираться в чуждой технологии на основании лишь обрывочных сведений было делом нелегким и весьма интересным: ей удалось обзавестись в центре друзьями и добиться несомненных успехов. Сейчас весь центр был воодушевлен сделанной юным мусорщиком находкой – сенсорными воспоминаниями леймилов. Увлекательная работа над проектом открывала великолепные возможности и сулила блестящие перспективы. В другой жизни она с удовольствием посвятила бы себя именно такому роду деятельности.
Когда Алкад приблизилась к кромке воды, световод охладился настолько, что остались лишь пятнышки платинового свечения. Прибой с удовлетоворенными вздохами накатывал на песок. Транквиллити и впрямь представлял собой такое место, право жить в котором могло бы считаться наградой.
Поведя плечами, она сбросила рюкзак, после чего коснулась печатей на своих сапогах и начала разуваться.
Самуэль, оперативный сотрудник эденистской разведывательной службы, находившийся в шести метрах от спускавшейся по крутому откосу тропы, не мог не обратить внимания на одинокую женщину, стягивавшую, наклонясь, сапоги возле самой воды. Мзу отличалась постоянством привычек, среди которых обыкновение разуваться вечерами у воды отнюдь не числилось. Он поспешил за Паулиной Уэбб, вторым лейтенантом разведки космофлота Конфедерации, успевшей добраться до пляжа раньше него. В гуще росших у подножия утеса пальм она заколебалась, не будучи уверенной в том, что обстоятельства позволяют нарушить негласность наблюдений, покинуть укрытие и открыто приблизиться к объекту.
– Похоже, она собралась искупаться, – пробормотал Самуэль.
Паулина покачала головой. Агенты разведки космофлота Конфедерации и эденисты сотрудничали друг с другом и даже делились оперативной информацией, но до известных пределов.
– Одна? – спросила она. – Ночью?
– Доктор Мзу любит одиночество, хотя я допускаю, что это самое разумное решение в ее жизни, – отозвался он, возвращаясь мыслями в то утро, когда АВ-проектор в ресторане Гловера сообщил о снятии санкций с Омуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
Из пусковой трубы «Леди Макбет» вылетела предпоследняя боевая оса. Почти в тот же момент от нее отделились боевые заряды, которые рассеялись, как стайка любопытных рыб. В сотне километров за кормой «Леди Мак» одновременно взорвались двадцать семь атомных бомб. Эти взрывы создали временную визуальную и электронную завесу. Корабль, невидимый для своих преследователей, изменил курс. Вспыхнули струи трех приводов плавления, и три зубца гелиевого пламени обрушились на снег и камень кольца. Ни одна физическая структура не смогла бы выдержать такой запредельной температуры. На том участке поверхности кольца, который испытал на себе это чудовищное воздействие, образовались впадины и гейзеры. Казалось, что в самой толще кольца что-то разорвалось. С ускорением, равным одиннадцати g, «Леди Макбет» нырнула прямо в кольца Мурора.
28
Когда Алкад Мзу прибыла к омываемой соленым прибоем береговой линии Транквиллити, соглядатаи уже находились там. Как всегда они держались в отдалении, на расстоянии нескольких сотен метров, прикидываясь безобидными отдыхающими, которым пришло в голову прогуляться вечерком по побережью да подышать морским воздухом. Мзу приметила двоих верховых, под предлогом катания на лошадях по холмам озиравших окрестности с высоких склонов, а всего за то время, пока шла по гребню крутого скалистого откоса к спускавшейся к пляжу тропе, она насчитала восьмерых наблюдателей. Примыкавший к бухте, куда лежал ее путь, отдаленный отрезок северного побережья представлял собой двухкилометровую изогнутую полосу серебристого песка, из которого то здесь, то там выступали верхушки валунов-полипов. В своих размашистых объятиях бухта удерживала несколько островков, поросших ивняком и пестревших мохнатыми цветами. Метрах в двухстах от тропы, на которой она сейчас стояла, река переливались через скальный гребень и пенистым водопадом низвергалась вниз, в каменный бассейн, вытекая из которого, терялась в песке. Свечение нависавшего над головой гигантского световода обиталища ослабло, и сейчас казалось, будто по его сочленениям разбросаны тлеющие абрикосово-красные угольки. Последние лучи улавливались водой и отражались на ее стеклистой, слегка волнующиеся поверхности чуть рябящим медным свечением.
Алкад осторожно двинулась по усыпанной галькой тропе, думая о том, что несчастный случай, пожалуй, положил бы конец всему самым ироническим способом. Ставшая уже привычной ноющая боль в левой ноге усилилась из-за крутизны склона.
Вживленные в ее сетчатку импланты уловили среди дюн на дальнем конце пляжа сплетенные тела нашедших уединение среди сгущавшихся теней, безразличных к окружающему юных любовников. Как-то по-детски светлые, почти белые волосы девушки резко контрастировали с ее черной кожей, тогда как ласкавший свою подругу юноша напомнил Алкад Питера. По-настоящему она больше не верила ни в каких богов, однако это сочла предзнаменованием.
Дойдя до кромки сухого теплого песка, Алкад Мзу поправила лямки своего легкого рюкзака, того самого, которой она взяла с собой в обиталище двадцать шесть лет назад. В нем имелись фляга, легкая куртка с капюшоном и аптечка, которую она непременно брала с собой на все прогулки. Постоянство ее привычек было хорошо известно, и вздумай она отправиться куда-нибудь без рюкзака, это немедленно насторожило бы агентов разведывательной службы.
Направляясь к центральной части пляжа, Алкад свернула с тропы и, видимо, чтобы сократить путь, двинулась прямиком через дюны, оставляя на порошкообразном песке глубокие следы. Трое соглядатаев пошли за ней, остальные продолжали наблюдение с гребня. Кроме того – этих ей удалось заметить только сейчас, – двое сержантов Транквиллити невозмутимо стояли у подножия утеся, рядом с водопадом. Должно быть, они расположились там заранее, предугадав ее возможный маршрут.
Что, впрочем, не явилось полной неожиданностью. Должно быть, Транквиллити сообщил Ионе Салдана обо всех этих так досаждавших агентству встречах с капитанами звездных кораблей. Девушка проявила вполне понятную и объяснимую осторожность. В конце концов, имея в своем распоряжении все остальное население, она могла об этом позаботиться.
Алкад устремила ищущий взгляд поверх широкой серой глади воды к южному побережью. Там, справа, в двадцати градусах вверх по кривой, на затененных южных террасах ярким опаловым пятном выделялся корпус Леймилского проекта.
«И впрямь, какой стыд», – подумала она с легким оттенком сожаления. Разбираться в чуждой технологии на основании лишь обрывочных сведений было делом нелегким и весьма интересным: ей удалось обзавестись в центре друзьями и добиться несомненных успехов. Сейчас весь центр был воодушевлен сделанной юным мусорщиком находкой – сенсорными воспоминаниями леймилов. Увлекательная работа над проектом открывала великолепные возможности и сулила блестящие перспективы. В другой жизни она с удовольствием посвятила бы себя именно такому роду деятельности.
Когда Алкад приблизилась к кромке воды, световод охладился настолько, что остались лишь пятнышки платинового свечения. Прибой с удовлетоворенными вздохами накатывал на песок. Транквиллити и впрямь представлял собой такое место, право жить в котором могло бы считаться наградой.
Поведя плечами, она сбросила рюкзак, после чего коснулась печатей на своих сапогах и начала разуваться.
Самуэль, оперативный сотрудник эденистской разведывательной службы, находившийся в шести метрах от спускавшейся по крутому откосу тропы, не мог не обратить внимания на одинокую женщину, стягивавшую, наклонясь, сапоги возле самой воды. Мзу отличалась постоянством привычек, среди которых обыкновение разуваться вечерами у воды отнюдь не числилось. Он поспешил за Паулиной Уэбб, вторым лейтенантом разведки космофлота Конфедерации, успевшей добраться до пляжа раньше него. В гуще росших у подножия утеса пальм она заколебалась, не будучи уверенной в том, что обстоятельства позволяют нарушить негласность наблюдений, покинуть укрытие и открыто приблизиться к объекту.
– Похоже, она собралась искупаться, – пробормотал Самуэль.
Паулина покачала головой. Агенты разведки космофлота Конфедерации и эденисты сотрудничали друг с другом и даже делились оперативной информацией, но до известных пределов.
– Одна? – спросила она. – Ночью?
– Доктор Мзу любит одиночество, хотя я допускаю, что это самое разумное решение в ее жизни, – отозвался он, возвращаясь мыслями в то утро, когда АВ-проектор в ресторане Гловера сообщил о снятии санкций с Омуты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194