Его имя, всегда вызывавшее ажиотаж, пользовалось спросом среди бульварных программ, но благодаря сосредоточенности на нездоровых аспектах общества, в которых он разбирался лучше всех, Грэм Николсон приобрел репутацию специалиста по самым грязным делам. Он вдруг обнаружил, что его фактически изгнали из всех более или менее престижных передач. И вот уже в течение десяти лет он не сделал ни одного репортажа, который хотя бы наполовину укладывался в рамки приличий. За последние несколько лет он использовал свои нейронные процессоры не столько для записи ощущений с мест событий, сколько для запуска программ, стимулирующих успокоение собственной нервной системы. Восемь лет назад «Тайм-Юниверс» предоставило ему грязную работенку, за которую едва ли взялся бы кто-нибудь еще кроме него. Это было сделано для того, чтобы он не маячил в студии и редакции, где заправляли его ровесники.
Ну и хватит об этом, ведь самое смешное началось в редакции именно сейчас. Дело в том, что с недавних пор Грэм Николсон стал настоящей звездой. Лалонд уже принес ему славу и почести, которых он был лишен все эти годы, а впоследствии должен был принести и одно из уютных редакционных кресел на его родном Дикейтуре.
Находясь на Лалонде в течение трех месяцев, он должен был составить документальный репортаж о новой колонии, расположенной на самом краю цивилизованного мира. Ему было поручено собрать наиболее характерные впечатления об этой планете и сделать репортажи с мест для библиотеки электронной памяти информационной компании. Затем на Лалонде началось это бедствие. Пагубное для планеты и ее жителей, для Рексрю и сотрудников Компании Освоения Лалонда, это бедствие стало для Грэма Николсона манной небесной. В зависимости от того, у кого он брал интервью, оно превращалось и в войну, и в мятеж иветов, и в агрессию ксеноков. В информационных дисках, которые неделю назад «Юридайс» повез на Авон, Грэм отразил все три теории. Было довольно странно, что спустя две с половиной недели губернатор все еще не сделал официального заявления по поводу того, что же именно происходит в округах Кволлхейма и Замджана.
– Главный помощник Рексрю Терранс Смит говорит, что нас отправят на другую колонизуемую планету, которая находится на следующей стадии развития, – продолжал ворчать Диего Санигра. Он сделал еще глоток горького пива. – Как будто это поможет. Поставьте себя на место колониста, который оплатил проезд на Лалонд, а в конечном счете оказался на Ляо Тунь Ван? Вы же знаете, что эта планета этнических китайцев, а им не нужны колонисты – евро-христиане, которые у нас на борту.
– А это как раз то место, куда Терранс Смит предлагает их отвезти? – поинтересовался Грэм Николсон. Диего уклончиво хмыкнул.
– Я сказал это просто в качестве примера.
– А как насчет запасов горючего? Достаточно ли у вас гелия и дейтерия для того, чтобы добраться до другой колонизуемой планеты, а затем вернуться на Землю?
Диего Санигра начал отвечать, но Грэм Николсон слушал его не очень внимательно. Его взгляд скользил по жаркому, заполненному людьми помещению. В это время в космопорте как раз сменилась вахта, и количество рейсов макбоингов было относительно небольшим. Лишь три незагруженных грузовых звездолета находились на орбите Лалонда; шесть кораблей с колонистами ждали распоряжений Рексрю. Большинство обслуживающего персонала космопорта просто приходило к началу каждой смены, рассчитывая получить за это оплату.
«Хотел бы я знать, как они отнесутся к тому, что сверхурочных больше не будет?» – спросил себя Грэм, подумав, что это могло бы стать сюжетом очередного репортажа.
«Рухнувший Склад» явно не испытывал лишений, выпавших на долю остальной части города. Этот удаленный от эпицентра событий район не протестовал против действий Рексрю и не устраивал погромов иветов. В нем проживало множество семей работников Компании Освоения Лалонда. Сидевшая в этот вечер толпа людей заливала свои печали спиртным. Официантки сновали от одного конца длинного помещения к другому. Быстро вращавшиеся под потолком вентиляторы мало что могли поделать с жарой.
Грэм услышал, как колеблется звук аудиоблока, пение замедляется, а голос певца становится все ниже и наконец превращается в неестественный бас. Затем тембр голоса вновь повышается, доходя до девичьего сопрано. Толпа, собравшаяся вокруг аудиоблока, начинает хохотать, а один из весельчаков ударяет по аппаратуре кулаком. Через мгновение звук приходит в норму.
В этот момент Грэм увидел, как мимо него проходят высокий мужчина и красивая молоденькая девушка. Что-то в лице этого мужчины показалось ему знакомым. Он вспомнил, что эта девушка – одна из официанток «Рухнувшего Склада». Однако сегодня на ней были джинсы и простая хлопковая блузка. Мужчина же был средних лет и носил аккуратную бородку. Его волосы были собраны на затылке в небольшой «хвост». На нем была стильная кожаная куртка и шорты пепельного цвета. Он был очень высокого роста, почти такого же как у эденистов.
Бокал светлого пива выскользнул из оцепеневших пальцев Грэма. Ударившись о майоповые доски, он разбился и облил туфли и носки репортера.
– Вот дерьмо! – прохрипел он. Страх, внезапно сковавший его горло, превратил восклицание в шепот.
– С вами все в порядке? – осведомился Диего Санигра, раздраженный тем, что ему пришлось оборвать свои стенания. Он заставил себя не смотреть на эту парочку.
– Да, – пробормотал он, – со мной все в порядке.
«Слава богу, никто не обратил внимания, если бы он только оглянулся…» Он покраснел и нагнулся, чтобы поднять осколки бокала. Когда он вновь выпрямился, парочка была уже у стойки бара. Каким-то образом им удалось пробраться сквозь самую давку.
Грэм активизировал свои нейронные процессоры на выполнение программы главного поиска. Он не мог ошибиться. Файл, в котором хранились данные об общественных деятелях, извлек из ячеек памяти визуальный образ, который был записан сорок лет назад. Сходство было полным.
Латон!
Лейтенант Дженни Харрис дернула поводья, и ее пегий конь обошел стороной большое кволтуковое дерево. Весь опыт ее общения с животными сводился к теоретическому курсу и неделе, проведенной в седле пять лет назад, во время учений секретной службы на Кулу. Теперь, оказавшись здесь, она вела экспедиционный отряд по самым глухим участкам джунглей бассейна притока Джулифф, стараясь при этом не привлечь к себе внимание вооруженных сил вероятного агрессора. Это, конечно, были не лучшие условия для повторного ознакомления с искусством верховой езды. Она считала, что конь почувствует, когда ей будет неудобно, но он делал это весьма неуклюже. Всего через три часа верховой езды каждый мускул нижней части ее тела взывал об отдыхе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194