Каждый день я получал добрые пожелания, а иногда меня даже спрашивали, по какому адресу можно отправить деньги. За моих мальчиков возносили молитвы тысячи людей. Я ежедневно получал послания от нескольких дам, имевших довольно странное хобби. Эти почтенные женщины регулярно выходили на сайты всех пропавших детей, уверовав в то, что их обращение в Интернет обеспечит чудесное воссоединение семей. Однако сайт привлёк и разного рода не совсем нормальных типов, среди которых преобладали парапсихологи, как профессионалы, так и любители. Иногда попадались и эксцентричные ясновидцы. Все эти люди предлагали мне свои услуги, кто за вознаграждение, а кто и бесплатно. Обращались ко мне сочинители, желавшие написать о моих мальчиках книгу, и толкователи снов. Адепты разнообразных сект и религиозных направлений обещали обеспечить мне и Лиз духовный покой и душевное равновесие.
Среди электронных посланий были и те, которые Лиз называла «токсическими конвульсиями». Эти написанные с грамматическими и синтаксическими ошибками письма содержали грязные намёки и безумные инсинуации или, что было гораздо хуже, фантасмагории больного ума, где наши мальчики представали персонажами отвратительного бреда.
Кто-то угрожал нас убить, иные цинично предлагали продать имеющие отношение к близнецам предметы — рисунки, одежду, молочные зубы. Содержащие прямые угрозы послания мы с Лиз с самого начала переправляли в ФБР, и я продолжал эту практику, но ежедневное ознакомление с подобной грязью вгоняло меня в депрессию.
* * *
Бывали дни, когда я вообще не выходил из дома, проводя четырнадцать, а то и все шестнадцать часов за изучением своих списков, заклеивая конверты или погружаясь в виртуальный мир. Вопреки первоначальному намерению вести здоровый образ жизни и содержать дом в полном порядке я существовал на пицце и пиве. Моё жилище пребывало в полном запустении, одежда висела мешком, а лицо стало серым и ужасным. Я много дней не брился и не стриг волос. Мои десны кровоточили, а правую руку, которой я работал с мышью, постоянно сводило судорогой. Как правило, я трудился с безумным упорством, но время от времени на меня накатывали приступы тоски. В эти моменты я начинал понимать, что мои усилия тщетны и ни на шаг не приближают меня к Кевину и Шону. И вот настал день, когда я позволил себе подумать, что, собственно, ничего не случится, если я… брошу поиски. Мне казалось, будто я копаюсь в пустой породе, но ещё хуже было чувство опустошённости. Утешением служило лишь сознание, что я хоть что-то делал. И я продолжал отчаянно трудиться, напоминая готовящегося к выпускным экзаменам нерадивого студента.
Я не мог избавиться от мысли, что у меня остаётся всё меньше и меньше времени.
Глава 20
— Ну и дерьмовый же у тебя вид.
Это был Шоффлер. Наступил вечер субботы, и детектив заявился без предварительного звонка. При виде его моё сердце сделало мёртвую петлю — неужели он принёс какие-то новости? Но я тут же успокоился, когда он извлёк на свет упаковку из шести бутылок пива «Сьерра-Невада».
— Дашь мне войти? Я, как видишь, приволок для тебя бурду, столь обожаемую грязными яппи.
— Привет, — ответил я, распахивая дверь шире.
Узрев, в каком состоянии пребывает гостиная, Шоффлер недовольно скривился.
— Куда подевалась Марта Стюарт в тот момент, когда она тебе так нужна? — спросил он и последовал за мной в кухню, мерзкий вид которой заставил его нахмуриться ещё сильнее.
Детектив вытянул за горлышко две бутылки пива, поставил упаковку в холодильник и произнёс:
— Похоже, здесь происходит какое-то непотребство, шеф.
— Только не говори, что тебя поставили во главе специального отряда по наблюдению за жилищами добропорядочных граждан, — сказал я.
Это жалкое подобие шутки вызвало у него жалкое подобие улыбки. Он свинтил крышки, передал мне одну из бутылок, уселся за стол и обратил горлышко в мою сторону:
— Твоё здоровье!
— Взаимно, — ответил я и спросил: — Как твоя новая работа?
— Чуть лучше, чем удаление зубного корня, — скривился он.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я хочу этим сказать, что моя работа главным образом сводится к упражнениям по сдерживанию толпы. Это — наша главная задача. Если на округ Колумбия вдруг нападут террористы, то вот тебе мой совет: укради каноэ или иное плавсредство и греби по реке Потомак к дьяволу.
— И вы называете это планом эвакуации?
— Послушай, давай лучше не будем. — Детектив надолго присосался к бутылке, а оторвавшись от неё, поинтересовался: — А с тобой-то что происходит?
— Ничего особенного.
— В таком случае почему ты выглядишь каким-то, мягко говоря, потрёпанным? — недоуменно вскинул он брови.
— Видимо, из-за отсутствия даже намёка на успех.
— Ну а как же Сандлинг? Неужели, получив файлы, ты не нашёл там новые версии?
Мы несколько раз успели обсудить по телефону моё путешествие во Флориду, и он знал, что Эмма Сандлинг сумела при помощи адвокатов переслать мне полицейские досье.
— Теперь я уверен, что это был тот же парень… или кто-то другой, но работающий с ним в паре. Во всём остальном поездка оказалась бесполезной. Да и файлы тоже. Ничего нового я из них не извлёк. По крайней мере пока.
— Ничего?
— Именно.
— Если у тебя нет ничего нового, то чем же ты в таком случае занимаешься?
— Пошли в мой штаб, — позвал я.
Мы перебрались в кабинет, и я познакомил его со своими списками, продемонстрировал пачку плакатов «РАЗЫСКИВАЕТСЯ!» и рассказал о своих мытарствах в режиме он-лайн.
На все мои слова Шоффлер лишь молча кивал.
Когда мы вернулись в кухню, Шоффлер в очередной раз открыл холодильник и спросил:
— Хочешь?
— С меня хватит, — ответил я.
Он уселся за стол и, махнув рукой куда-то в сторону моего кабинета, сказал:
— То, чем ты занимаешься, есть не что иное, как попытка пробить тоннель до Китая с помощью чайной ложки. И ты это, конечно, сам понимаешь. Верно?
Я лишь пожал плечами.
— Ты не тратил времени… на порядок в доме. Это видно с порога. Собой ты тоже не занимался. Вид у тебя ужасный.
— Спасибо. И ты явился лишь за тем, чтобы мне это выложить?
— Если хочешь знать, я хотел к тебе заскочить. Но ты прав. Мне позвонила озабоченная дама — миссис Всевидящая. Та, у которой собака.
— Миссис Зигель?
— Точно. Я как-то сказал тебе, что все это дерьмо спалит тебя дотла. И ты уже горишь. Только взгляни! — Он широким взмахом руки обвёл комнату: — Очень смахивает на Багдад. И посмотри на себя. Ты же загибаешься.
— Весьма тронут твоей заботой.
— Просто я чувствую себя перед тобой в долгу. Мне не следовало покупаться на ту окровавленную футболку. — Его лицо скривилось от отвращения к самому себе, и он медленно и печально покачал своей огромной головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123