ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– спросил Адмет. – Данатос твой соплеменник. Ты уже полгода пытаешься создать новый союз дерзийцев. Может быть, ты просто пытаешься защитить его.
– Может быть. Пойдите и убедитесь сами. – Он пошел через луг к старым оливам.
– Подожди! – окликнул его Блез. – Лорд Александр, а ты знаешь, где находится пост лучников?
Шаги затихли, и через миг из тени под деревьями донесся ответ:
– Я знаю.
– И ты знаешь, как они поднимут тревогу?
– Колокола висят на скале над шахтой. Два охранника стоят так, чтобы видеть вход в шахту, освещенный факелами, которые горят день и ночь. Охранники тоже ни на минуту не покидают пост.
– Лорд Александр, ты можешь поехать с нами в Сиру? – Негромкий вопрос Блеза повис в ночном воздухе.
Думая о собственных проблемах, я упустил что-то важное, а Блез заметил.
– Данатосы получили копи в Сире в подарок от моих прадедов, в благодарность за службу. Они помогли изгнать из Эдузиана варваров, которые истребляли все живое и разрушали все, что попадалось на их пути. В той битве выжило только десять воинов из семьи Данатосов. Остальные погибли. Я сын своего отца, внук своего деда, правнук своего прадеда. Как я могу отнять свой подарок?
– А если они надругались над вашим подарком? – спросил Блез. – Если они сами стали варварами из Эдузиана разрушающими все на своем пути?
Месяцы изгнания и тягот, мир, разбитый на куски, жизнь, вывернутая наизнанку, боль и горе, вина и усталость прозвучали в ответе принца:
– Воины, которые погибнут во время вашего набега, дерзийцы… мои соплеменники… мои братья. Я несу за них ответственность. За Данатосов. За всех вас. Да, и за те семь сотен, прикованных к скале под землей. Вы думаете, это игра, где я могу поменять стороны и начать новую партию, если мне не понравится результат? – Александр обращался не к Блезу, не ко мне, не к остальным. Только к самому себе.
– Подумай, – негромко сказал Блез. – Сделай выбор. Мы выезжаем через пять дней.
ГЛАВА 34

Пять дней. Пять дней, чтобы решить, пойдет ли он против Империи, которой собирался править. Если он примет решение, пути назад не будет. Принц дерзийцев будет нападать на поместья Двадцатки, совершать набеги, убивать дерзийских воинов… Весть об этом сейчас же разнесется по всей Империи как парайво. Он не станет прятаться. Александр ни за что на свете не раскрасит себе лицо. Он заплетет косу и поедет как воин, даже если в шахтах его будут ждать люди Эдека с готовой петлей.
Этим вечером я вернулся в хижину за оливковой рощицей с твердым намерением сломать стену, разделяющую нас с Александром. Но его не было ни в домике, ни под деревьями, вообще нигде. Я сидел на пороге, не в силах любоваться ни сиянием полной луны, ни стройными кедрами, растущими на склоне холма, меня не радовал тонкий аромат лаванды, которым был напоен воздух. В руке я сжимал оливковую палку, на которую опирался принц. Он отказался от нее несколько дней назад, сказав, что я могу ее сжечь, если захочу.
В какой-то момент я провалился в сон, потому что обнаружил, что лежу, растянувшись на пороге, луна почти зашла, и чья-то рука трясет меня за плечо. Он сидел на корточках рядом со мной, от него падала длинная черная тень.
– Сейонн! Проснись.
Я вынырнул из беспокойного сна о тюрьме в гамарандовом лесу и сел, ощущая боль во всем теле.
– Проснулся, – ответил я зевая. – Ждал тебя.
Он нетерпеливо встал и пошел через поляну к ближайшей оливе, потом развернулся и пошел обратно.
– Мне нужна твоя помощь.
– Именно поэтому я здесь. Все что угодно…
– Мне нужно кое-что передать Лидии. – Он снова опустился рядом со мной. – Ты должен сделать это для меня, она тебе доверяет.
– Конечно, я готов. Все…
– Она должна пойти к Эдеку и подать ему прошение о расторжении нашего брака.
– Что?!
– Именно это ты ей скажешь… – Он не позволил расспрашивать его и обсуждать сказанное. Он просто приказал мне передать его жене, которую обожал, что он больше не любит ее, что он скорее будет жить с шакалом, чем с женщиной, не способной противостоять его врагам, что он нашел другую женщину, которая подарит ему сыновей.
– Мой господин, она ни за что не поверит мне. Она знает тебя лучше, чем ты сам.
– Так заставь ее поверить. Заколдуй ее, поклянись ей. Напомни ей, как я выслал ее из города, как опозорил ее перед всем Загадом. Ты же сказал «все что угодно», а мне угодно именно это, только это. Она не должна оставаться моей женой. – Ему не понадобилось пяти дней на раздумья.
– Это спасет ее?
– Боги ночи, молю, чтобы спасло. Я должен был сделать это месяцы назад, но я не мог, тогда не мог. – Тогда, когда оставалась надежда на возвращение к прежней жизни. Он снова отошел к оливам и сорвал несколько зеленых ягод, уставясь на них так, словно видел впервые. – Может быть, она уже сделала это. Тогда все было бы прекрасно, но ведь она так невероятно упряма…
– Неужели нельзя рассказать Лидии правду? Позволить ей самой принять решение? – Исанна не рассказала мне о нашем захваченном демоном ребенке. Я по-прежнему чувствовал боль, вспоминая об этом.
– Конечно можно. Но я не хочу, чтобы моя жена умерла из-за меня. Злость поможет ей выжить.
Переубедить его было невозможно, я не хотел противоречить ему. Может быть, он был прав. Он отказывался от всего, как и предсказал Квеб. Это решение было последним шагом. Быть готовым отрезать от себя часть плоти… даже если это собственное сердце.
– Сделаю все, что смогу, – ответил я наконец.
– Ты полетишь… или это будет другая магия? Я не хотел спрашивать, но время…
Я встал и забрал из хижины меч и плащ.
– Попрошу Блеза проводить меня. Если мы пойдем вместе, уже этой ночью дело будет сделано.
– Этой ночью? – Он походил на человека, который убедил себя в необходимости расстаться с конечностью и тут же обнаружил занесенный над собой топор. – Хорошо. Значит этой ночью. Заставь ее поверить, Сейонн. Заставь ее ненавидеть меня.
Блез сразу понял меня и тут же согласился помочь.
– Три часа езды, и мы будем в Загаде, – сказал он. Значит, мы окажемся там перед восходом солнца.
Самым легким делом было попасть за стены Загада. Шпили и арки города только начали проявляться на сером предрассветном небе, когда мы с Блезом оставили коней на постоялом дворе на попечение туповатого конюха. К стенам Загада жался город лачуг и навесов. Здесь обитали слишком бедные, слишком больные, слишком опасные, чтобы пускать их внутрь столицы. Мы шли по узеньким переулкам, пока не нашли укромное место, где могли превратиться в птиц без всяких помех.
– Сначала ты, – сказал Блез. – Я присмотрю.
– Только не смотри на меня.
Пережив неприятные минуты, я взгромоздился на сломанную бочку, и Блез внимательно рассмотрел меня в призрачном свете.
– Неплохо, – произнес он, его лицо казалось мне огромным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171