– Мы скорбим о смерти твоего отца, лорд Александр, мы уважаем его желание увидеть тебя коронованным. Возвращайся сюда с доказательствами того, что другие верят твоим словам и одобряют твои планы, и Мардеки поскачут с тобой и с ними в Загад. Но до того мы ничего не станем делать, и твое присутствие здесь будет для нас нежелательно. Твое пребывание в городе представляет угрозу для всех нас, и особенно для моей семьи. – Старый лорд попрощался с принцем величественным кивком. – Счастливого пути, Ваше Высочество.
Можно подумать, что Александр собирался выехать из города со всеми полагающимися ему по праву церемониями. Старый воин развернул коня и направил его к дому. Юный Хадеон сделал то же самое, правда с меньшей ловкостью и молча. Короткий кивок, и он тоже исчез за деревьями.
Сначала Александр отказывался воспользоваться гостеприимством Ванко, предпочитая ночевать в грязном переулке, чем под одной крышей с трусом, но я убедил его, что под крышей мы будем в большей безопасности. Я не хотел ставить под удар семью манганарца, но нам был необходим отдых, а кроме того, следовало перебинтовать ногу принца. Я боялся того, что мы увидим, когда снимем сапог. В последнее время состояние ноги значительно улучшилось, но сейчас Александр едва мог пошевелить ею.
На самом деле больше всего на свете я хотел этой же ночью уехать из Карн-Хегеса, но в городе жил один из младших лордов Дома Фонтези, который сражался когда-то с Александром, и принц хотел навестить его на восходе солнца. Если молодой человек выслушает его, возможно, один из Домов Двадцатки перейдет на его сторону. Несмотря на свои самоуверенные заявления, принц по-прежнему был уверен, что ему не победить только лишь с одними младшими Домами в союзниках.
Через час после нашего появления в доме зятя Ванко сам Ванко и его дети переместились в козий сарайчик за лавкой горшечника, оставив балкон под плоской крышей, лучшие гостевые апартаменты в доме, нам с принцем. Я возражал, говоря, что мы с братом сами прекрасно переночуем в козьем загоне, лично я был готов ночевать хоть в терновом кусте.
Но Ванко сказал, что для всех его детей на балконе все равно мало места.
– Дагги всю ночь зовет мать, а Олия лунатик и ходит во сне. Она может упасть с балкона. Лучше мы все вместе переночуем поближе к земле, – сказал Ванко. – Я не хотел бы идти к могильщику второй раз за одну ночь. – Тот умолкший сверток был его погибшим новорожденным сыном.
Малвер сказал, что побродит по городу и зайдет в таверну-другую. Он познакомился с несколькими торговцами и погонщиками и теперь хотел узнать, не сможем ли мы безопасно выйти из города вместе с ними. Совари остался на часах в переулке Горшечников, ожидая, что я приду сменить его через несколько часов.
Вскоре мы с принцем сидели в крошечной жаркой комнате над лавкой горшечника за длинным простым столом и поглощали поздний ужин. Кроме нас здесь находились четырнадцать человек, причем почти все они говорили разом: Ванко и его пятеро девочек, горшечник Бориан и его пухлая жена Лавра и их шестеро детей в возрасте от двух до пятнадцати лет.
– Мы сочувствуем твоему горю, Ванко, – сказал я, стараясь не хлебать жидкий суп Лавры с излишней жадностью. Хотя мы пришли поздно и нас никто не ждал, нам тут же нашлось место за столом. Мы достали остатки нашей провизии, старый кусок козьего сыра, горсть фиников и несколько лепешек, чтобы добавить их к похлебке. Я сидел в середине скамьи, зажатый между Ванко и одним из сыновей Бориана, мальчиком лет пятнадцати, который состоял почти из одних коленей и локтей.
– Молоко Лавры вскормило пятерых сыновей, – рассказывал Ванко, пытаясь донести до рта зеленую миску, в то время как две маленькие девочки сидели у него на коленях, а третья цеплялась за костлявое плечо. – Я надеялся, что успею приложить своего сына к ее груди, ни одна деревенская кормилица ему не подошла. Конечно, он был слишком мал и слаб для такого путешествия. Мы добирались сюда восемь дней. Но с девочками все в порядке. – Ванко нежно провел по темным кудрям дочки, но лицо его было печально. В конце концов он был манганарцем, уверенным, что его место в жизни после смерти будет определяться количеством его сыновей. – Если бы не дерзийцы у ворот…
– Этот бескосый негодяй у ворот только завершил то, что уже было начато, – вмешался Александр. – Человек должен нести ответственность за свои поступки. – Александр сидел на углу стола, где его нога не мешала Лавре и ее розовощекой дочке, суетящейся между столом и очагом и наполняющей миски. Александр почти ничего не говорил с тех пор, как мы постучали в лавку горшечника и я спросил, тут ли Ванко.
– Это проклятый дерзийский барон убил мальчика, – возразил Бориан, застенчивый хозяин дома, который впервые за весь вечер заговорил. – Расскажи им, Ванко. Вся вина на Рыжке из Элетры, который решил, что одних мужчин недостаточно, чтобы засадить его поля. Семь дней все женщины не разгибали спины под солнцем, а когда моя сестра попросила отпустить ее проведать детей, то ей в наказание целый день не позволяли пить. И так было каждый день, пока посадки не завершились. Ей давали воду после заката, но ребенок уже иссох в ней. Клянусь глазом Долгара, это и убило их обоих! – После своего горячего выступления Бориан покраснел и наклонился к своей миске.
– В Элетре у баронов Дома Рыжки нет крестьян, выполняющих повинности, – насмешливо произнес принц. – Это земли Бека, которые дарованы из моих… из императорских земель.
Ванко посмотрел на хромого гостя, словно он действительно ударился головой.
– Какой дерзиец станет разбираться, имеет этот человек повинности или нет, если ему надо чтобы тот работал на него?
Принц проглотил ложку супа и помотал головой:
– В законе Империи есть…
– Что, друг Ват, твоя голова действительно не в порядке? – удивился тощий манганарец. – Если хозяин земли откажется продавать тебе зерно и запретит ввоз зерна из Других земель, тебе остается либо работать на него, либо умирать с голоду. Я не дам и мелкой монетки ни за одного проклятого дерзийца, но Бек хотя бы платил, когда заставлял работать на него дополнительно. У Бека еще остались земли в Ган-Хаффире, но новый Император, будь прокляты все дерзийцы сейчас и навеки, отдал все его земли в северном Манганаре Рыжкам, которые не отличают закона от дерьма на своих башмаках.
– Проклятый вор! – Александр смахнул миску на пол, она разлетелась вдребезги.
Лавра с дочкой испуганно посмотрели на принца и зашикали на детей, чтобы они не наступали босыми ногами на осколки.
– Тише, Ват! – Я надеялся, что принц возьмет себя в руки. – Он тоже терпеть не может нового Императора. Его ранили…
Но я не успел ничего сочинить, за дверью что-то грохнуло, послышались шаги, и на верху лестницы появился запыхавшийся Совари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171