Они кричали, обвиняли, жаловались.
— Я уезжаю отсюда!
— Но это небезопасно!
— А что — оставаться безопасно?
— Что должно произойти в три часа?
— Почему это время обозначено в телеграммах?
— А если наши отцы вернутся?
— А если на нас нападут?
Прошло назначенное время. Хэлловэй услышал гудение подъезжающей к поместью машины. Надеясь, что он ошибался насчет “Ночи и Тумана” и молясь Богу, что это были Сосулька и Сет, он выбежал из особняка.
Но это была не легковая машина, а грузовик. С деревянными бортами и натянутым сверху брезентом. Он был похож на… — Хэлловэй задрожал — …грузовик для скота.
Господи, будь милосерден, подумал он, предчувствуя самое худшее. Опасность пугала своей неопределенностью. Но в одном он был уверен — это начало конца.
19
— Что там происходит? — спросил Сол.
Спрятавшись за кустами на утесе рядом с Арлен, Дрю и Эрикой, он наблюдал за тем, как к особняку приближался грузовик. Мужчина в синем спортивном костюме энергично махал своим охранникам, они направили автоматы на грузовик.
— Мы должны подойти ближе, — голос Дрю был напряжен.
— Именно сейчас, когда отвлечены охранники, — сказала Эрика.
За кустами начиналась ограда из колючей проволоки, которая отделяла их от газона вокруг особняка. Эрика побежала вперед. На столбах не было керамических изоляторов, следовательно, ограда не была под напряжением. Возможно, существовали детекторы звука и давления, но она должна была рискнуть. Эрика залезла на столб, спрыгнула на газон и поползла.
Грузовик подъехал ближе.
Подгоняемая дурными предчувствиями, Эрика поползла быстрее. Она повернулась к Солу, который полз за ней. Дрю и Арлен ползли левее. Чтобы уменьшить шанс быть замеченными, они держались на расстоянии.
Воспользовавшись тем, что все охранники отвлеклись на грузовик, Эрика поспешила к особняку, но слева от себя увидела одного из них и спряталась за кустом. Охранник с автоматом наготове приблизился к сараю. Внезапно он дернулся, как от удара, и попытался схватить что-то у своей шеи, а потом вдруг упал. Изумленная Эрика увидела, как из сарая вышли два пожилых человека. У одного из них был пистолет. Эрика сразу опознала это оружие — пистолет, стреляющий иглами-транквилизаторами. Мужчины затащили охранника в сарай. Несмотря на свой почтенный возраст, они работали удивительно быстро. Один закрыл дверь в сарай, второй подхватил автомат охранника. Они быстро скрылись за особняком.
Удивление Эрики возросло, когда она увидела пожилого человека, вылезающего с места для пассажира в грузовике. Он прошел к кузову и присоединился к водителю, которого Эрика не видела, пока он шел с другой стороны машины. Они подставляли себя под автоматы охранников. Встревоженная и испуганная, Эрика поползла быстрее. Сердце бешено колотилось. Пожилой человек, вышедший с невидимой стороны грузовика, — ее отец.
20
Гнев не давал место страху. Йозеф Бернштейн остановился перед направленными на него автоматами и повернулся к Хэлловэю:
— Разве так встречают гостей?
— Кто вы?
— Я думаю, вы уже знаете, — сказал Авидан. Стоя рядом с Йозефом, он поднял руку и откинул брезент со входа в кузов грузовика. — Прикажи своим охранникам опустить автоматы.
Задний борт грузовика откинулся. В кузове сидел пожилой бородатый человек и целился из пулемета.
— Раз уж ты занимаешься торговлей оружием, то понимаешь, какой ущерб при скоростной стрельбе могут причинить пули тридцатого калибра. Даже если кто-нибудь сейчас в меня выстрелит, рефлекс заставит меня нажать на курок. Я прицелился прямо тебе в грудь. Пожалуйста, делай то, что тебе говорят мои друзья, и прикажи охранникам опустить автоматы.
— Если тебе нужен дополнительный стимул, загляни в кузов, — сказал Йозеф.
— Подойди поближе, я хочу, чтобы ты рассмотрел в подробностях, — сказал Эфраим.
Хэлловэй сделал два неверных шага к грузовику и побледнел, увидев, что было в кузове.
На полу, скованные цепью, лежали худые отцы с пепельно-серыми лицами. Пожилой человек, охраняющий пленников, приставил ствол автомата к голове отца Хэлловэя.
— Боже мой. — Хэлловэй схватился за живот, будто его вот-вот вырвет.
— Прикажи охранникам положить автоматы на землю, или мы расстреляем пленников, — сказал Йозеф и вытащил “беретту” из ветровки.
— Положите оружие, — сказал Хэлловэй охранникам. Они положили автоматы на газон. Йозеф обыскал их, нашел несколько пистолетов и приказал им лечь на землю лицом вниз.
— Зачем вы это делаете? — спросил Хэлловэй. — Чего вы хотите?
— Разве еще не понятно? — спросил Эфраим. — Мы приехали обсудить нацистские расовые теории.
Дверь в особняк открылась. Один за другим с поднятыми руками и искаженными от страха лицами из дома выходили члены группы Хэлловэя. За ними шли два пожилых человека с “узи” в руках.
— А, — сказал Эфраим, — остальная часть аудитории соизволила присоединиться к нам.
— Я не понимаю, что вы думаете делать, — крикнул один из группы Хэлловэя, — но…
— Мистер Миллер, — сказал Йозеф, — пожалуйста, заткнитесь.
— Вы не сможете сохранить это в тайне! Вы не можете… — Йозеф ударил его “береттой” по голове. Миллер упал на гравий. Он стонал, держась за окровавленную голову.
— Кто-нибудь желает высказаться? — спросил Йозеф.
Группа испуганно смотрела на кровь, стекающую по лицу Миллера.
— Очень хорошо, — сказал Йозеф.
С двух сторон дома появились еще пожилые люди с “узи” в руках.
— Вы устранили остальных охранников? — спросил Эфраим.
— Периметр охранялся. Мы проверили все комнаты в доме.
— В таком случае пора начинать, — Эфраим шагнул к грузовику.
— Что бы вы ни собирались делать, это неправильно, — сказал мужчина мексиканского вида.
— Розенберг, тебе не стоит говорить мне, что правильно, а что неправильно. Ты и Хэлловэй — отличное доказательство того, что сыновья наследуют пороки своих отцов.
— О чем это вы?
— Об оружии, которое вы продали ливийцам, чтобы те использовали его против Израиля.
— Вы знаете?..
— Оружие теперь в руках израильтян. У Розенберга отвисла челюсть.
— Хотя ты не собирался этого делать, ты помог защитить мой народ, который твой отец так хотел уничтожить, — сказал Эфраим. Он подошел к грузовику и скинул на землю лопаты.
— Возьмите их. Вы все. — Он скинул на землю еще несколько лопат. — Мы привезли достаточно, хватит на всех. Мы не можем тратить на это весь день. Эффективность — это то, что всегда рекомендовали ваши отцы. Коллективная работа. Организация.
— Лопаты? — Хэлловэй побледнел. — Что вы…
— Будете копать яму, конечно. Большую, глубокую яму.
— Вы сошли с ума!
— А ваши отцы были нормальными, когда заставляли евреев рыть для других евреев? Или убийство евреев — это разумное занятие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Я уезжаю отсюда!
— Но это небезопасно!
— А что — оставаться безопасно?
— Что должно произойти в три часа?
— Почему это время обозначено в телеграммах?
— А если наши отцы вернутся?
— А если на нас нападут?
Прошло назначенное время. Хэлловэй услышал гудение подъезжающей к поместью машины. Надеясь, что он ошибался насчет “Ночи и Тумана” и молясь Богу, что это были Сосулька и Сет, он выбежал из особняка.
Но это была не легковая машина, а грузовик. С деревянными бортами и натянутым сверху брезентом. Он был похож на… — Хэлловэй задрожал — …грузовик для скота.
Господи, будь милосерден, подумал он, предчувствуя самое худшее. Опасность пугала своей неопределенностью. Но в одном он был уверен — это начало конца.
19
— Что там происходит? — спросил Сол.
Спрятавшись за кустами на утесе рядом с Арлен, Дрю и Эрикой, он наблюдал за тем, как к особняку приближался грузовик. Мужчина в синем спортивном костюме энергично махал своим охранникам, они направили автоматы на грузовик.
— Мы должны подойти ближе, — голос Дрю был напряжен.
— Именно сейчас, когда отвлечены охранники, — сказала Эрика.
За кустами начиналась ограда из колючей проволоки, которая отделяла их от газона вокруг особняка. Эрика побежала вперед. На столбах не было керамических изоляторов, следовательно, ограда не была под напряжением. Возможно, существовали детекторы звука и давления, но она должна была рискнуть. Эрика залезла на столб, спрыгнула на газон и поползла.
Грузовик подъехал ближе.
Подгоняемая дурными предчувствиями, Эрика поползла быстрее. Она повернулась к Солу, который полз за ней. Дрю и Арлен ползли левее. Чтобы уменьшить шанс быть замеченными, они держались на расстоянии.
Воспользовавшись тем, что все охранники отвлеклись на грузовик, Эрика поспешила к особняку, но слева от себя увидела одного из них и спряталась за кустом. Охранник с автоматом наготове приблизился к сараю. Внезапно он дернулся, как от удара, и попытался схватить что-то у своей шеи, а потом вдруг упал. Изумленная Эрика увидела, как из сарая вышли два пожилых человека. У одного из них был пистолет. Эрика сразу опознала это оружие — пистолет, стреляющий иглами-транквилизаторами. Мужчины затащили охранника в сарай. Несмотря на свой почтенный возраст, они работали удивительно быстро. Один закрыл дверь в сарай, второй подхватил автомат охранника. Они быстро скрылись за особняком.
Удивление Эрики возросло, когда она увидела пожилого человека, вылезающего с места для пассажира в грузовике. Он прошел к кузову и присоединился к водителю, которого Эрика не видела, пока он шел с другой стороны машины. Они подставляли себя под автоматы охранников. Встревоженная и испуганная, Эрика поползла быстрее. Сердце бешено колотилось. Пожилой человек, вышедший с невидимой стороны грузовика, — ее отец.
20
Гнев не давал место страху. Йозеф Бернштейн остановился перед направленными на него автоматами и повернулся к Хэлловэю:
— Разве так встречают гостей?
— Кто вы?
— Я думаю, вы уже знаете, — сказал Авидан. Стоя рядом с Йозефом, он поднял руку и откинул брезент со входа в кузов грузовика. — Прикажи своим охранникам опустить автоматы.
Задний борт грузовика откинулся. В кузове сидел пожилой бородатый человек и целился из пулемета.
— Раз уж ты занимаешься торговлей оружием, то понимаешь, какой ущерб при скоростной стрельбе могут причинить пули тридцатого калибра. Даже если кто-нибудь сейчас в меня выстрелит, рефлекс заставит меня нажать на курок. Я прицелился прямо тебе в грудь. Пожалуйста, делай то, что тебе говорят мои друзья, и прикажи охранникам опустить автоматы.
— Если тебе нужен дополнительный стимул, загляни в кузов, — сказал Йозеф.
— Подойди поближе, я хочу, чтобы ты рассмотрел в подробностях, — сказал Эфраим.
Хэлловэй сделал два неверных шага к грузовику и побледнел, увидев, что было в кузове.
На полу, скованные цепью, лежали худые отцы с пепельно-серыми лицами. Пожилой человек, охраняющий пленников, приставил ствол автомата к голове отца Хэлловэя.
— Боже мой. — Хэлловэй схватился за живот, будто его вот-вот вырвет.
— Прикажи охранникам положить автоматы на землю, или мы расстреляем пленников, — сказал Йозеф и вытащил “беретту” из ветровки.
— Положите оружие, — сказал Хэлловэй охранникам. Они положили автоматы на газон. Йозеф обыскал их, нашел несколько пистолетов и приказал им лечь на землю лицом вниз.
— Зачем вы это делаете? — спросил Хэлловэй. — Чего вы хотите?
— Разве еще не понятно? — спросил Эфраим. — Мы приехали обсудить нацистские расовые теории.
Дверь в особняк открылась. Один за другим с поднятыми руками и искаженными от страха лицами из дома выходили члены группы Хэлловэя. За ними шли два пожилых человека с “узи” в руках.
— А, — сказал Эфраим, — остальная часть аудитории соизволила присоединиться к нам.
— Я не понимаю, что вы думаете делать, — крикнул один из группы Хэлловэя, — но…
— Мистер Миллер, — сказал Йозеф, — пожалуйста, заткнитесь.
— Вы не сможете сохранить это в тайне! Вы не можете… — Йозеф ударил его “береттой” по голове. Миллер упал на гравий. Он стонал, держась за окровавленную голову.
— Кто-нибудь желает высказаться? — спросил Йозеф.
Группа испуганно смотрела на кровь, стекающую по лицу Миллера.
— Очень хорошо, — сказал Йозеф.
С двух сторон дома появились еще пожилые люди с “узи” в руках.
— Вы устранили остальных охранников? — спросил Эфраим.
— Периметр охранялся. Мы проверили все комнаты в доме.
— В таком случае пора начинать, — Эфраим шагнул к грузовику.
— Что бы вы ни собирались делать, это неправильно, — сказал мужчина мексиканского вида.
— Розенберг, тебе не стоит говорить мне, что правильно, а что неправильно. Ты и Хэлловэй — отличное доказательство того, что сыновья наследуют пороки своих отцов.
— О чем это вы?
— Об оружии, которое вы продали ливийцам, чтобы те использовали его против Израиля.
— Вы знаете?..
— Оружие теперь в руках израильтян. У Розенберга отвисла челюсть.
— Хотя ты не собирался этого делать, ты помог защитить мой народ, который твой отец так хотел уничтожить, — сказал Эфраим. Он подошел к грузовику и скинул на землю лопаты.
— Возьмите их. Вы все. — Он скинул на землю еще несколько лопат. — Мы привезли достаточно, хватит на всех. Мы не можем тратить на это весь день. Эффективность — это то, что всегда рекомендовали ваши отцы. Коллективная работа. Организация.
— Лопаты? — Хэлловэй побледнел. — Что вы…
— Будете копать яму, конечно. Большую, глубокую яму.
— Вы сошли с ума!
— А ваши отцы были нормальными, когда заставляли евреев рыть для других евреев? Или убийство евреев — это разумное занятие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91