Мускулы Сэвэджа напряглись.
Почему, черт побери, у меня такие неполные инструкции?
Следовало упредить, где мы остановимся. Это место… на вершине холма в полной изоляции, где лишь я да Акира будут охранять Камичи, от которого не поступало никаких объяснений по поводу того, почему мы сюда приехали, и который вряд ли объяснит расположение комнат — ведь в таком огромном здании практически невозможно проконтролировать приход и уход живущих здесь людей… в общем, Сэвэдж понял, что попал в настоящий кошмар для любого защитника.
Вспомнив загадочный обмен чемоданчиками, Сэвэдж повернулся к Камичи, собираясь сказать, что, конечно, ура, то есть личные мысли, в Японии дело хорошее, но в Америке, судя по всему, являются шилом в одном месте, и что здесь в конце концов происходит?
Но его так и не начавшуюся речь прервал Акира.
— Мой хозяин понимает вашу озабоченность. Он признает, что чувство долга дает вам право возражать по поводу всех этих довольно рискованных приготовлений. Но вы должны понять, что здесь кроме нескольких гостей больше никто не проживает. И эти гости тоже имеют охрану. За дорогой ведется наблюдение. Никаких случайностей не намечается.
— Я не обычный телохранитель, — сказал Сэвэдж. — Обычный телохранитель — вы! И, несмотря на все свое уважение, я могу сказать, что — да, я обеспокоен. Вот вы согласны со всем этим?
Акира наклонил голову, стрельнув глазами — удивительно печальными — в сторону Камичи.
— Я согласен со всем, что делает мой хозяин.
— По идее я тоже должен бы быть доволен. Но если не для протокола — не нравится мне все это.
— Ваши возражения приняты к сведению. Мой хозяин освобождает вас от ответственности.
— Вам, конечно, виднее. Но пока я даю обещание защищать людей, то не могу принять ничьего освобождения.
Акира вновь поклонился.
— Разумеется. Я изучил ваши верительные документы. С одобрением. Именно поэтому я согласился с хозяином, когда он решил выбрать вас.
— Тогда вы должны знать, что этот разговор бесполезен. Я сделаю все, что необходимо, — сказал Сэвэдж. — Абсолютно все. Но никогда более не буду работать с вами и вашим хозяином.
— По окончании работы — пожалуйста.
— Так давайте ее поскорее завершим.
Возле машины все еще стоял ливрейный швейцар. Сэвэдж нажал кнопки, открыв двери и багажник. Выйдя из машины, он приказал мужчине внести чемоданы в здание. Чувствуя, как дрожат от напряжения нервы, он оглядел вновь наступившую темноту и прошел мимо Камичи и Акиры по лестнице.
9
Вестибюль казался осколком прошлого века. Концом прошлого века. Древняя сосна украшала стены. Вместо канделябров фургонные колеса. Единственный примитивный лифт находился рядом с впечатляющей старинной, уходящей крестообразно наверх лестницей. Но, несмотря на весь исторический шарм, здесь пахло плесенью и гнилью.
Сэвэдж стоял к Камичи спиной, наблюдая за пустынным вестибюлем — Акира тоже — пока их принципал вполголоса о чем-то разговаривал с пожилой женщиной, стоящей за конторкой, волосы которой сильно смахивали на паутину.
— В лифте ехать нельзя, — сказал Акира.
— Я всегда предлагаю своим принципатам избегать их, где только возможно.
— Я лишь могу сказать, что мой хозяин лично выбрал подъем по сей несравненной лестнице.
Будто Камичи бывал здесь ранее.
Третий этаж. Поднимаясь наверх, Сэвэдж слышал, как позади швейцар грохает о стены чемоданами. “Ай-ай-яй, как скверно, — подумал он. — Лифт был бы для тебя более полезен. Но в нем — ловушка, а я чувствую, что здесь придерживаются каких-то своих правил”.
Человек в ливрее остановился возле одной из дверей.
— Благодарю. Оставьте чемоданы здесь, — сказал Сэвэдж.
— Если так, предпочтительнее, сэр…
— Чаевые…
— Получены, сэр.
Швейцар отдал три ключа не Сэвэджу или Акире, а Камичи. Сэвэдж наблюдал за тем, как мужчина исчезает внизу. Вполне возможно, он получил образование в одной из школ телохранителей. Потому что знал, что занимать руки охранников нельзя.
Камичи открыл замок и отступил назад, давая Акире возможность обследовать комнату.
Акира, вернувшись, коротко кивнул Камичи, затем повернулся к Сэвэджу и поднял брови.
— Может быть, вы…
— Да.
По стандартам отелей, обслуживающих богатую публику, и даже по любым стандартам, комната была крайне простой. Непокрашенная батарея. Тусклая лампочка под потолком. Единственное окно было закрыто дешевыми занавесками. Пол — потертый, сосновый. Кровать — узкая, провисшая, покрытая очень старым пледом ручной работы. В ванной — съемный душ на зажиме над тусклыми кранами. Запах плесени казался всепроникающим. Телевизора не оказалось, хотя телефон был — старый, огромный черный гроб с диском вместо кнопок.
Сэвэдж открыл единственный шкаф. Неглубокий, распространяющий запах плесени. Потом подошел к следующей двери, находящейся возле окна с батареей. Выглянув на улицу, увидел небольшой балкон. Прожектора, установленные по бокам здания, отражались в небольшом овальном озере прямо под окном. Справа возвышались скалы. Слева выдвигался пандус. Перед гладью темная тропа вела прямо к соснам, вверх и к темному обрыву; кожа у Сэвэджа на голове стала съеживаться.
Он вышел из комнаты.
— Как вы находите комнату моего хозяина? — спросил Акира.
— Если ему нравится чувствовать себя в спортивном лагере…
— Спортивном ла…?
— Шутка.
— Ага. Конечно. — Акира выдавил улыбку.
— Я имел в виду то, что комната явно не шикарная. Большинство моих клиентов отказались бы жить в такой.
— Мой хозяин во всем предпочитает простоту.
— Разумеется, желания Камичи-сана — закон. — Сэвэдж поклонился своему нанимателю. — Меня тревожит балкон и другие балконы. Слишком просто перебраться с одного на другой и проникнуть таким образом в номер.
— Балконы на этой стороне принадлежат нашим комнатам, и, как я уже упоминал, в отеле трое других гостей, — сказал Акира. — Которым, как и их телохранителям, можно доверять безоговорочно. Остальные принципалы — компаньоны моего хозяина. Не предвидится никаких осложнений.
— Меня также беспокоят деревья на другом берегу озера. Сейчас я не могу разглядеть, что творится в этой глуши, но ночью, когда отель ярко освещен, оттуда можно увидеть в окне фигуру Камичи-сана.
— Стрелок-снайпер? — покачал Акира головой.
— Я приучен размышлять подобным образом.
— Хозяин одобряет осторожность, но говорит, что сейчас нет оснований опасаться за его жизнь. Чрезвычайные меры здесь ни к чему.
— Но…
— Сейчас мой хозяин примет ванну.
Принятие ванны для японцев является одним из наиболее приятных ритуалов. Потому что, как знал Сэвэдж, купание — не просто очищение. Сначала Камичи наполнит ванну водой и будет скрести тело. Потом выпустит воду, вымоет ванну, вновь наполнит и будет париться, чтобы затем произвести ритуал несколько раз подряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138