- Читай дальше, - коротко бросил Кондратьев.
А дальше было о том, что частные фирмы накинулись на перспективную новинку и используют ее в мистических, а то и криминальных целях.
- Было бы удивительно, если бы спецслужбы не использовали такую возможность залезать под черепную коробку своих подопечных, а может быть, и управлять ими.
- Ты думаешь, - помолчав, тихо спросил Мурзин, - что курьера надо подстраховать?
- Я думаю, что его надо спасать. Если за ним следят, это еще полбеды. Хуже, если в него заложили программу, отличную от нашего задания.
- Не может быть!
Горячее восклицание Мурзина не нашло отклика. Да он и сам понимал, что эмоции теперь - пустое дело. Нужна проверка, хороший анализ, жесткие, может быть, даже жестокие меры.
- Сделаем так, - сказал Кондратьев. - Сейчас ты выйдешь из машины и отправишься на вокзал своим ходом. Уезжай в свое Луговое, а мы тут пощупаем эту фирму.
- А я?
- А ты сиди, не высовывайся. За тобой, голубчик, следят. Вот и пусть думают, что никто ничего не предпринимает. Ты будешь отвлекать.
- И ничего не делать?
- Пока ничего. Чем спокойнее у тебя, тем нам легче. Понадобишься, дам знать. Вопросы есть? Вопросов нет, - подытожил он молчание Мурзина. - Тогда с Богом.
И Мурзин вышел в толчею улицы. До Павелецкого вокзала было недалеко, и он пошел пешком мимо сплошных иностранных вывесок, мимо тюремных решеток на дверях и окнах домов. Витрины больших и малых магазинов зазывали разноцветьем товаров. И скоро мысли его потекли совсем в другом направлении - что бы такое купить, чего нет в Луговом. Для соседки Валентины Ивановны, для друзей-приятелей, для своего крохотного, всегда пустующего бара.
16
Они выехали из Бремена только после полудня. Поколесив по переулкам меж высотных домов Остерхольца, выбрались на автобан и помчались, не думая ни о каких правилах движения. Ибо автобан - такая дорога, где нет ни перекрестков, ни пешеходов, ни постов ГАИ с их предупреждающими знаками, а то и светофорами.
Долго молчали. Наконец Сергей не выдержал, спросил то, что вертелось на языке:
- Почему Эмка замуж не выходит?
- А черт ее знает!
Виктор раздраженно тряхнул бородой.
- Что-то не ладится? - спросил Мурзин.
- Где?
- В жизни, где же еще! Ты не в себе как.
- Жизнь как жизнь, - подумав, ответил Виктор. - Только все чего-то не хватает.
- Это, брат, у всех, особенно у холостяков. Чего не женишься?
- А черт его знает!
- Ну, ты - человек тертый. А она чего? Жених-то у нее есть?
- Друг какой-нибудь, может, и есть.
- Что значит - друг? - насторожился Сергей.
- Здесь ведь как? Парень с девкой живут вместе, играют в семью... В порядке вещей.
- А если дети?
- Дети - дело матери.
- Оскотинивание?..
- Что?
Сергей не ответил. Не понравился ему этот новый порядок, очень не понравился. Известно, на чем держится дружба между мужчиной и женщиной. От такой дружбы недалеко до того, что называется, пойти по рукам... Такого с Эмкой не могло быть. С кем угодно, только не с ней...
А дорога стелилась поистине, как скатерть, - ни колдобинки, ни пятнышка. Еще в прошлый свой приезд Сергей обратил внимание на эту странность, спросил у кого-то: ремонтируются ли в Германии дороги? И услышал встречный вопрос: "А зачем?"
Стрелка спидометра не опускалась ниже цифры 100, а их то и дело обгоняли блестящие, отнюдь не запыленные машины. Справа и слева от автобана тянулись двойные сетчатые заборы, ни человек, ни собака не могли бы выскочить на дорогу. В населенных пунктах за обочинами вставали глухие бетонные стены. Это уже не только от собак, но и от шума машин. - Дорожники оберегали покой уравновешенных бюргеров.
- Послушай, Серега, - спросил Виктор. - Ты, пока ехал сюда, ничего дорогой не натворил?
- Нет, а что?
- Оглянись. Не нравится мне вон та серая. Тащится за нами от самого дома.
- Мало ли кто куда едет.
- Я еще утром ее приметил. А сейчас... по городу ведь колесили, пока выехали на автобан.
Сергей лихорадочно соображал: говорить или умолчать? Решил сказать половину.
- Помнишь Мурзина? Приезжал он ко мне, и я, кажется, вас знакомил.
- Кагэбэшник?
- Бывший. Так вот он просил заехать к одному другу в Ольденбург.
- То-то я думаю, чего тебя туда несет?.. Да, брат, если кагэбэшники замешаны - дело дрянь.
- Остановись. Может, эта серая проедет.
- Я уж притормаживал. Попробую оторваться.
За очередной деревней он, не включая мигалки, съехал с шоссе, поднырнул под какой-то мост, проскочил пару переулков, и они оказались на забитой машинами платной стоянке.
- Полчаса - не срок, отдохнем, перекусим. А то вернешься домой, будешь жене жаловаться: Виктор голодом морил.
- Ха! Только обрадуется. Скажет, так тебе и надо.
- Почему?
- Женщины - это такие злорадные существа. Особенно по отношению к тем, кто ближе и безответнее.
Виктор засмеялся. Он интересно смеялся: глаза совсем исчезали, а лицо из-за широкой бороды становилось еще шире.
- А ты спрашиваешь, почему не женюсь.
Из четырех столиков маленькой забегаловки, куда они вошли, был занят только один. Телевизор, висевший под потолком, транслировал конные состязания. Под телевизором на белой картонке - традиционное немецкое назидание: "Richtige Rechtung macht gute Freundschaft" - "Правильный расчет укрепляет дружбу".
Совсем юная девчушка принесла им пиво и сосиски.
- Ну так что там в Москве? - спросил Виктор.
- А чего ей? Стоит.
- Это ты с Эмкой так будешь разговаривать - без слов. А мне интересны подробности.
- Почему с Эмкой? - Он обрадовался такой прямоте и растерялся.
- Из-за меня ты, что ли, приехал? Так я и поверил.
- У меня - дело. Коммерческое. Погощу у тебя денек и поеду в Росток.
- Ладно, беру свои слова обратно.
Но Сергею не хотелось, чтобы слова об Эмке брались обратно, спросил:
- Она что, приедет?
- Вроде не собиралась.
- Ты сказал: "будешь разговаривать"...
- Мало ли, может, по телефону.
Сергей чуть не подавился. Надо же, до чего чокнулся: забыл о существовании телефонной связи.
- Давай номер.
Виктор вынул розовенькую визитку, щелчком перекинул ее через стол.
- Ну?
- Что "ну"?
- Рассказывай. Как там у нас?
- Я же тебе рассказывал. Еще утром.
- Ты что-то не то говорил.
- Не то?! А как насчет вашей немецкой газеты "Ди цайт"? Она писала буквально следующее: "Горбачев сумел полностью проиграть наследство Сталина, ни за что, ни про что спустил мировую державу, которую русские строили на протяжении веков".
Они говорили по-русски, и девчонка за стойкой зачарованно прислушивалась, положив голову на подставленные ладони.
- Ты не ори, тут тебе не Италия. И факты, цифры давай. Почему так получилось? Из-за чего? Где главный-то корень?
- Там, где ему и полагается быть, - в земле. Точнее, в недрах. Наши подземные богатства оцениваются в 30 триллионов долларов, американские только в восемь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70