Остановившись возле одного из них, он открыл дверцу с правой стороны, по чему Клаус сделал вывод, что человек этот не немец, а, пожалуй, англичанин, - у их машин руль с правой стороны. Подождал, когда загудит мотор. Но проходили минуты, а мертвая неподвижность улицы все не нарушалась. Это было странно, но Клаус не стал ломать голову над загадкой, которая его не касалась, лег в постель, рассчитывая все же заснуть.
Клаус, однако, ошибался. Появление ночного гуляки в столь неурочный час имело к нему прямое отношение.
Человек сел не за руль, как думал Клаус, а на соседнее сиденье, звучно зевнул и спросил:
- Выпить есть?
Другой человек, сидевший слева, за рулем, достал из-под сиденья большую бутылку.
- Немного вермута.
- Тут же его чуть!
- Остальное вылакал наш клиент. Еще прошлой ночью.
- Не трепись, Ганс. Сам, небось.
- Я, конечно, помогал. Как иначе, Густав!
- Надо было купить. Знал, что ночь придется дежурить.
- Откуда же я знал?
- Ладно, докладывай.
- Чего докладывать? Спит наш клиент на мягкой перине. Сам видишь. - Он со злостью ткнул пальцем в приборный щиток, на котором изредка вспыхивал розовый огонек.
Они помолчали, тупо наблюдая за импульсами сигналов.
- Выпить охота! - Густав снова зевнул и вдруг оживился: - Слушай, тут бензоколонка недалеко, сбегай за пивом. А может, и еще чего прихватишь.
- Давай скатаем на машине.
- Место займут.
- Кто? Пусто вокруг.
- Мало ли что пусто. А стоит отъехать, как тут же и займут. Принцип вредности. Проверено.
Вылезать из машины Гансу не хотелось. Не приперся бы Густав, продремал бы до утра. Но вылезать все же пришлось: при Густаве не поспишь, а если не спать, то как без выпивки?..
Вернулся он скоро: Густав не успел даже задремать под усыпляющее пиканье "маяка".
- Ушел! - выдохнул Ганс, рванув дверцу машины.
- Кто?
- Клиент. Уехал еще вечером.
- С чего ты взял?
- Таксист только что вернулся. В Бремен отвозил.
- Именно его?
- Русского отвозил. Кто еще тут русский?
- А "маяк"? - Он потрогал все моргающую холодную пуговку на приборной доске.
- Что "маяк"? Оставил книжку, а сам ушел. А мы, дураки, сидим, уши развесили. Давай радируй, пускай ищут там.
Густав тяжело вылез из машины, посмотрел на часы.
- Успеем радировать. Пошли.
- Куда?
- Туда! - рявкнул Густав, махнув рукой в сторону дома.
- А если он тут? А мы панику разведем. Пошли скорей.
Громкие голоса и торопливые шаги всполошили улицу. В одном из домов зажегся свет: кто-то, значит, проснулся. Но им было теперь все равно: таиться не имело смысла. Поднявшись на высокое крыльцо трехэтажного дома, позвонили раз, другой, третий.
- Откройте. Полиция, - резко, чтобы звучало построже, сказал Густав в переговорную коробку у двери, как только в ней щелкнуло, включилось.
- Что вам надо?
- Это мы объясним. Открывайте.
Они топтались на крыльце и ждали. Знали: потянет хозяин, а все равно откроет. Поймет: не открыть - будет хуже.
- Входите, - сказала коробка. - Осторожнее, там лестница. Выключатель над первой ступенькой. Извините, что не могу встретить, я раздет. Как подниметесь, выключите, пожалуйста, свет. Выключатель над последней ступенькой.
Они не хотели сразу пугать старика, поэтому проделали все, как было сказано, и тихо вошли в ярко освещенную прихожую. Клаус в домашних шлепанцах, в накинутом на плечи халате стоял возле стола, держась рукой за высокую спинку стула.
- Извините, если можно, поскорее. Я очень плохо себя чувствую и должен лечь.
- Это зависит от вас, - сказал Густав. - Точнее, от ваших ответов.
- Вы в самом деле из полиции? Покажите документы. Или я должен позвонить, справиться.
- Документы есть, не беспокойтесь.
Густав полез за пазуху, но достал не документы, а пистолет, положил на стол.
- Где ваш гость?
- Уехал. Еще вечером.
- Куда?
- Наверное, на вокзал.
- Мы должны осмотреть дом.
Второй из пришедших, низкорослый, с быстрыми бегающими глазами, не спрашивая разрешения, пошел по комнатам, всюду зажигая свет. Чем-то он там шелестел, что-то уронил. Но вернулся скоро, бросил на стол черную книжку с надписью "Adjutant". Из-под разрезанной обложки торчал угол рифленого картона.
- Это его блокнот?
- Его, - ответил Клаус. - Господа, вам не кажется...
- Нам никогда ничего не кажется. Почему он это оставил?
- Не знаю, у него надо спросить.
- Спросим. Что вы ему передали?
- Ничего. Я его совсем не знаю.
- А он что вам привез?
- Тоже ничего. Впрочем, вот это. - Он показал на бутылку с надписью на этикетке "Столичная", которая так и стояла на столе нераспечатанной. Передал привет от моего старого друга.
- У вас друзья в России?
- Да, так же как во Франции, в Америке... Господа, объясните же. Вы ведете себя как... как бандиты.
- Врезал бы я тебе, старик. - Густав толкнул Клауса в грудь, так что тот тяжело плюхнулся на стул. - Посиди, подумай, как с нами разговаривать, пока я буду звонить. Где телефон?
Но он сам и увидел ярко-желтый аппарат, стоявший на полочке, остервенело начал тыкать пальцем в цифры. В мертвой тишине дома хорошо было слышно, как зудят длинные сигналы. Выругавшись, он дернул за провод, оборвал его, бросил трубку на аппарат и выхватил из кармана черный пенал рации.
- Клиент скрылся. Час назад был в Бремене на вокзале. Если пустой, может остаться в Бремене. Если с товаром, то, всего скорей, едет сейчас поездом в Ганновер. Встречайте его там.
Сунув рацию в карман, Густав повернулся к Клаусу.
- Ну, старик, теперь ты нам все расскажешь. Ганс, вколи ему, чтобы освежить память.
Клаус вскочил, но шустрый Ганс резким ударом в грудь усадил его на место. В руке у него, будто ниоткуда, как у фокусника, блеснул шприц.
- Сиди смирно, не заставляй привязывать к стулу.
- Мне нельзя. У меня... сердце! - крикнул Клаус.
Он знал, что последует и пожалел, что не встретил ночных гостей с пистолетом в руке. Надо было сразу стрелять, в своем доме он имел право защищаться. Но пистолет лежал в кабинете, в ящике стола, и добраться до него ему уж не дадут.
Ганс воткнул иглу прямо через халат.
- Вот и все. Теперь мы будем спрашивать, а ты будешь отвечать. Ясно?.. Ну, ну, не придуривайся! - засмеялся он, увидев, как побелело лицо старика и он начал заваливаться на бок.
- Ты что ему, полную дозу? - спросил Густав.
- Я думал...
- Дурак! Нашатырь ему, нашатырь скорей!
Нашатырь не помог. Ганс прижался ухом к пижаме и поднялся с колен, развел руками.
- Кто знал, что он такой хилый?
- Должен был знать. Если не возьмут клиента, это тебе боком выйдет.
- Ты же сам велел. Я все по правилам...
- Ладно. Пошли отсюда. Гаси свет.
Густав огляделся, взял со стола бутылку, сказал с усмешкой:
- Придется конфисковать. На ней отпечатки пальцев.
И первый пошел к двери.
Кондратьев прилетел в Гамбург ночным рейсом. В аэропорту взял машину и уже через два часа был в Ольденбурге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70