— Каждый, кто сразится сейчас, будет со мной и там.
Скалбейн знал, что обещание это ничего не значит. Не все люди становятся после смерти призраками.
Он сплюнул на землю.
— Что ж, решено!
И рыцари за его спиной разразились приветственными криками. Они принялись размахивать копьями и стучать боевыми молотами о щиты.
Единственным человеком, который промолчал, был барон Кирка. Он сидел в седле с задумчивым видом. Новое дело для него — думать, усмехнулся про себя Скалбейн, не очень-то привычное.
Габорн поднял руку, призывая к молчанию.
— Нам нужен отвлекающий маневр, — сказал он. И начертил на земле десятиугольник. — Вы разобьетесь на три эскадрона. Пятьдесят человек атакуют вот здесь, слева, еще пятьдесят — справа. Когда опустошители начнут отбиваться, с этой стороны их ряды рассеются. И небольшой отряд на сильных конях может прорваться внутрь и поразить колдунью.
— Милорд, — спросил Скалбейн, — могу ли я возглавить этот последний отряд?
Лицо юноши побледнело. Он глубоко вздохнул и кивнул.
И Скалбейн понял, что в этомсражении погибнет точно. Маршал Чондлер сказал:
— Я поскачу с ним, как долженствует каждому из Братства Волка.
Затем вызвался третий воин, лорд Келлиш, и Габорн кивнул:
— Этого довольно.
Он вновь обвел спокойным взглядом сто Рыцарей Справедливости, которые собирались вступить в бой, и сказал торжественно:
— Благодарю вас. Мне нужно, чтобы каждый из вас сражался сейчас, как опустошитель.
Затем он взял в руки свой боевой рог:
— Левый фланг атакует, когда я подам двойной быстрый сигнал. Для правого фланга — один долгий. А с вами, Скалбейн, я проскачу часть пути.
Рыцари быстро спешились, подтянули подпруги. Копья были не у всех, хотя нужны были каждому. Скалбейн быстро проверил копыта своего скакуна. Тяжелые боевые подковы были в порядке. Доспехи завязаны туго.
Много лет Скалбейн прожил во грехе. И много лет уже знал, что избавить его от этого греха может только смерть.
Он вынул свой кошелек, посмотрел на барона Кирку. Тот так и сидел в седле с угрюмым и задумчивым видом. Скалбейну нравился этот высокий, наделенный грубоватой красотой юноша со светлыми, как у варваров Интернука, волосами. Он не собирался принять участие в роковой схватке, и это было хорошо. Не по плечу ему воинские подвиги. Возможно, он вовсе не рожден воином. Из него вышел бы неплохой фермер. А может, однажды он захочет вернуться на работу в рудники. И доживет, коли ему повезет, до старости. Сейчас Скалбейн больше всего желал для Кирки именно этого.
«Черт возьми, — подумал он. — Еще вчера парнишка был дурачком, а сегодня он умнее нас всех, вместе взятых».
— Кирка, — позвал Скалбейн. Тот повернулся, блеснув в солнечном свете светло-голубыми глазами. — Тут у меня немного золота. Буду тебе благодарен, коль сохранишь его для моей дочери Фарион. Проследи, чтобы о ней хорошо заботились.
Кирка на мгновение задумался.
Скалбейн был уверен, что Кирка, увидев девочку, сразу проникнется к ней сочувствием. Уж он-то знал свою дочь-дурочку, как никто. И ее доброту, и другие достоинства. Фарион была скромна и послушна, и, видя ее улыбку, невозможно было не улыбнуться в ответ. Конечно, из нее никогда не вышла бы настоящая жена и хозяйка. Из работ по дому она умела только подкинуть дров в огонь да ощипать цыпленка. И ей нужен был добрый муж, который мог бы ее полюбить. Человек терпеливый, заботливый, который ходил бы вместо нее по лавкам, помогал ей растить детей и прощал ее недостатки.
И Скалбейн взмолился про себя Силам: «Пусть этим человеком будет он».
Кирка кивнул.
— Хорошо, я передам ей.
— Да защитят тебя Светлые Силы, — тихо сказал Скалбейн.
Он вскочил на коня и поскакал по склону вниз. Времени на сантименты больше не было.
Его тут же догнали Габорн и остальные рыцари, и атака началась без лишнего шума — сто человек против более чем трех тысяч опустошителей.
Чудовища быстро бежали к Фелдонширу, спиной к атакующим, и каждое походило на серую гору.
Скалбейн пустил своего черного коня в галоп. Опустил копье в боевую позицию. Сотня рыцарей меж тем разворачивалась веером. Корка серы, покрывавшая землю, приглушала стук копыт и отлетала комьями из-под ног скакунов.
Равнина здесь была почти идеально плоской, и на земле не было камней. Травы, кустов и деревьев росло совсем мало.
В столь замечательных условиях Скалбейну еще не приходилось вести в атаку свою конницу.
Лангли, свернув направо, повел пятьдесят человек к дальней стороне строя опустошителей. Лорд Галлифорд со своим отрядом свернул налево.
— Скачите друг за другом, — сказал Габорн Скалбейну, маршалу Чондлеру и лорду Келишу. — Дождитесь, пока их ряды рассеются.
Затем дважды коротко протрубил в рог. Рыцари Галлифорда понеслись во весь опор на врага.
Габорн протрубил длинный сигнал, и отряд Лангли начал столь же быстро заходить на опустошителей справа.
Трех главных бойцов Габорн пока придерживал. Рядом с ними скакал и барон Кирка.
Скалбейн пристально наблюдал за чудовищами.
Воины Галлифорда налетели вихрем, наповал сразили несколько дюжин опустошителей и стали разворачиваться в обратную сторону, словно собираясь выстроить колесо. Чудовища повернулись к ним, носители клинков сомкнули ряды, превратившись в живую стену, из-за которой тут же начали посылать свои чары колдуньи. На пятьдесят атакующих хлынули облака зеленого дыма. В горах опустошители бросались камнями, но здесь камней не было. И пало всего полдюжины человек.
Следом в правый фланг нанесли сильнейший удар рыцари Лангли.
Как и ожидал Габорн, опустошители рассеялись, бросившись сражаться на правый и левый фланги.
И путь Скалбейну в результате преграждало гораздо меньше чудовищ.
— Да пребудет с вами удача! — крикнул Габорн.
— До встречи в сумеречной долине! — проревел Скалбейн и пришпорил коня. Земля под ногами скакуна слилась в неразличимое пятно. Его черный жеребец обладал тремя дарами метаболизма и был одним из самых резвых коней в мире. Большинство лошадей с дарами могло делать в час восемьдесят-девяносто миль, но он мчался еще быстрее.
Налететь с такой скоростью на опустошителя означало для всадника верную смерть. Упав с коня, он переломал бы себе все кости.
Скалбейн поднял копье. Оглянулся, увидел в ста ярдах позади себя Чондлера, за которым следовал лорд Келлиш.
И снова пришпорил скакуна.
У многих носителей клинков оружия уже не было вовсе. Между двумя такими и направил Скалбейн своего коня.
Опустошители должны были почувствовать его присутствие ярдов за двести, но конь его делал около ста миль в час, и потому они не успели даже повернуться, как он уже врезался в их ряды. Безоружные чудовища не могли защищаться, и Скалбейн проскочил между ними без труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Скалбейн знал, что обещание это ничего не значит. Не все люди становятся после смерти призраками.
Он сплюнул на землю.
— Что ж, решено!
И рыцари за его спиной разразились приветственными криками. Они принялись размахивать копьями и стучать боевыми молотами о щиты.
Единственным человеком, который промолчал, был барон Кирка. Он сидел в седле с задумчивым видом. Новое дело для него — думать, усмехнулся про себя Скалбейн, не очень-то привычное.
Габорн поднял руку, призывая к молчанию.
— Нам нужен отвлекающий маневр, — сказал он. И начертил на земле десятиугольник. — Вы разобьетесь на три эскадрона. Пятьдесят человек атакуют вот здесь, слева, еще пятьдесят — справа. Когда опустошители начнут отбиваться, с этой стороны их ряды рассеются. И небольшой отряд на сильных конях может прорваться внутрь и поразить колдунью.
— Милорд, — спросил Скалбейн, — могу ли я возглавить этот последний отряд?
Лицо юноши побледнело. Он глубоко вздохнул и кивнул.
И Скалбейн понял, что в этомсражении погибнет точно. Маршал Чондлер сказал:
— Я поскачу с ним, как долженствует каждому из Братства Волка.
Затем вызвался третий воин, лорд Келлиш, и Габорн кивнул:
— Этого довольно.
Он вновь обвел спокойным взглядом сто Рыцарей Справедливости, которые собирались вступить в бой, и сказал торжественно:
— Благодарю вас. Мне нужно, чтобы каждый из вас сражался сейчас, как опустошитель.
Затем он взял в руки свой боевой рог:
— Левый фланг атакует, когда я подам двойной быстрый сигнал. Для правого фланга — один долгий. А с вами, Скалбейн, я проскачу часть пути.
Рыцари быстро спешились, подтянули подпруги. Копья были не у всех, хотя нужны были каждому. Скалбейн быстро проверил копыта своего скакуна. Тяжелые боевые подковы были в порядке. Доспехи завязаны туго.
Много лет Скалбейн прожил во грехе. И много лет уже знал, что избавить его от этого греха может только смерть.
Он вынул свой кошелек, посмотрел на барона Кирку. Тот так и сидел в седле с угрюмым и задумчивым видом. Скалбейну нравился этот высокий, наделенный грубоватой красотой юноша со светлыми, как у варваров Интернука, волосами. Он не собирался принять участие в роковой схватке, и это было хорошо. Не по плечу ему воинские подвиги. Возможно, он вовсе не рожден воином. Из него вышел бы неплохой фермер. А может, однажды он захочет вернуться на работу в рудники. И доживет, коли ему повезет, до старости. Сейчас Скалбейн больше всего желал для Кирки именно этого.
«Черт возьми, — подумал он. — Еще вчера парнишка был дурачком, а сегодня он умнее нас всех, вместе взятых».
— Кирка, — позвал Скалбейн. Тот повернулся, блеснув в солнечном свете светло-голубыми глазами. — Тут у меня немного золота. Буду тебе благодарен, коль сохранишь его для моей дочери Фарион. Проследи, чтобы о ней хорошо заботились.
Кирка на мгновение задумался.
Скалбейн был уверен, что Кирка, увидев девочку, сразу проникнется к ней сочувствием. Уж он-то знал свою дочь-дурочку, как никто. И ее доброту, и другие достоинства. Фарион была скромна и послушна, и, видя ее улыбку, невозможно было не улыбнуться в ответ. Конечно, из нее никогда не вышла бы настоящая жена и хозяйка. Из работ по дому она умела только подкинуть дров в огонь да ощипать цыпленка. И ей нужен был добрый муж, который мог бы ее полюбить. Человек терпеливый, заботливый, который ходил бы вместо нее по лавкам, помогал ей растить детей и прощал ее недостатки.
И Скалбейн взмолился про себя Силам: «Пусть этим человеком будет он».
Кирка кивнул.
— Хорошо, я передам ей.
— Да защитят тебя Светлые Силы, — тихо сказал Скалбейн.
Он вскочил на коня и поскакал по склону вниз. Времени на сантименты больше не было.
Его тут же догнали Габорн и остальные рыцари, и атака началась без лишнего шума — сто человек против более чем трех тысяч опустошителей.
Чудовища быстро бежали к Фелдонширу, спиной к атакующим, и каждое походило на серую гору.
Скалбейн пустил своего черного коня в галоп. Опустил копье в боевую позицию. Сотня рыцарей меж тем разворачивалась веером. Корка серы, покрывавшая землю, приглушала стук копыт и отлетала комьями из-под ног скакунов.
Равнина здесь была почти идеально плоской, и на земле не было камней. Травы, кустов и деревьев росло совсем мало.
В столь замечательных условиях Скалбейну еще не приходилось вести в атаку свою конницу.
Лангли, свернув направо, повел пятьдесят человек к дальней стороне строя опустошителей. Лорд Галлифорд со своим отрядом свернул налево.
— Скачите друг за другом, — сказал Габорн Скалбейну, маршалу Чондлеру и лорду Келишу. — Дождитесь, пока их ряды рассеются.
Затем дважды коротко протрубил в рог. Рыцари Галлифорда понеслись во весь опор на врага.
Габорн протрубил длинный сигнал, и отряд Лангли начал столь же быстро заходить на опустошителей справа.
Трех главных бойцов Габорн пока придерживал. Рядом с ними скакал и барон Кирка.
Скалбейн пристально наблюдал за чудовищами.
Воины Галлифорда налетели вихрем, наповал сразили несколько дюжин опустошителей и стали разворачиваться в обратную сторону, словно собираясь выстроить колесо. Чудовища повернулись к ним, носители клинков сомкнули ряды, превратившись в живую стену, из-за которой тут же начали посылать свои чары колдуньи. На пятьдесят атакующих хлынули облака зеленого дыма. В горах опустошители бросались камнями, но здесь камней не было. И пало всего полдюжины человек.
Следом в правый фланг нанесли сильнейший удар рыцари Лангли.
Как и ожидал Габорн, опустошители рассеялись, бросившись сражаться на правый и левый фланги.
И путь Скалбейну в результате преграждало гораздо меньше чудовищ.
— Да пребудет с вами удача! — крикнул Габорн.
— До встречи в сумеречной долине! — проревел Скалбейн и пришпорил коня. Земля под ногами скакуна слилась в неразличимое пятно. Его черный жеребец обладал тремя дарами метаболизма и был одним из самых резвых коней в мире. Большинство лошадей с дарами могло делать в час восемьдесят-девяносто миль, но он мчался еще быстрее.
Налететь с такой скоростью на опустошителя означало для всадника верную смерть. Упав с коня, он переломал бы себе все кости.
Скалбейн поднял копье. Оглянулся, увидел в ста ярдах позади себя Чондлера, за которым следовал лорд Келлиш.
И снова пришпорил скакуна.
У многих носителей клинков оружия уже не было вовсе. Между двумя такими и направил Скалбейн своего коня.
Опустошители должны были почувствовать его присутствие ярдов за двести, но конь его делал около ста миль в час, и потому они не успели даже повернуться, как он уже врезался в их ряды. Безоружные чудовища не могли защищаться, и Скалбейн проскочил между ними без труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120