Съел жирного голубя, тушеного с луком и приправленного черносливом, шафраном и имбирем.
Потом сидел некоторое время, растирая левое запястье. В руке ощущалась тупая боль. Это удивляло Радж Ахтена, ибо он не мог вспомнить, где и когда ее ушиб.
И жив-то он сейчас был, скорее всего, только благодаря великому множеству взятых им даров.
Снова вспомнились пламяплеты, шар которых, несомый восточным ветром, летел быстрее лошади. И как они звали его присоединиться, стать одним из них.
Затем в обществе Бопанастрата и дюжины солдат Радж Ахтен поскакал на север через пустыню, мимо деревень и стоянок, которые именовались только по названиям племен, что их основали, — Исгул, Канаат, Зелфар.
В это время года пустыня оживала. Тремя днями раньше прошел дождь, а после каждого дождя она покрывалась ковром мелких белых цветов. На масляных деревьях распустились грозди оранжево-розового цвета.
И всюду были птицы. Над землей, скользя среди цветов, то и дело проносились стрелой ярко-желтые мухоловки. Ковыляли на своих длинных, как ходули, ногах чибисы, притворяясь, что у них сломаны крылья, чтобы отвлечь врага от птенцов, жалобно кричали свое пиит, пиит. На берегах ручья сидели тысячи песчаных куропаток, похожих, пока не срывались с места и не взлетали, на рассыпанные по земле коричневые камушки.
Безжизненная нагота пустынь Маттайи — то, что казалось издалека, — опровергалась на каждом шагу.
Радж Ахтен остановился еще раз, в крепости Максиста, чтобы сменить лошадей на верблюдов. И расспросил командира поста об Уквазе.
Тот отвечал осторожно:
— Я видел людей, которых вы ищете. Ах'келлахцы выехали отсюда с полчаса назад. Часть их отправилась на юг верхом на верблюдах, остальные поскакали на лошадях на север и на запад.
— Сколько поехало на юг? — спросил Радж Ахтен.
— Двенадцать, о Свет Мира.
Радж Ахтен закусил губу. Теперь он отставал от них всего на полчаса. Если поторопиться, можно догнать.
— Дайте мне самых сильных верблюдов.
— Господин, — нерешительно начал командир с беспокойством в глазах, — салаам.
— Мир, — заверил его Радж Ахтен.
— Верблюды, что у меня есть, вас недостойны. Всадники, которых вы ищете, забрали лучших да еще и взяли запасных лошадей.
Радж Ахтен начал злиться.
— Есть в этом городе купец, у которого найдутся нужные мне верблюды?
— Я приведу вам из города самых лучших, — сказал воин. — Вы пока сядьте за стол, поешьте. Отдохните.
Он сел на коня и выехал из крепости. И вскоре вернулся обратно с тринадцатью сильными верблюдами.
— Простите, — сказал он, соскочив с коня. — Это лучшее, что я смог найти.
Он опустился на четвереньки и так низко наклонил голову, что коснулся земли своим белым тюрбаном.
Поза эта означала, что он предлагает во искупление проступка свою жизнь.
«Мудрый человек, — подумал Радж Ахтен. — Разозли он меня, и я приказал бы пытать его до смерти. А так он искушает меня покончить с ним быстро».
— Ты хорошо служишь мне, — сказал он.
И с благодарностью принял верблюдов.
Затем приказал капитану послать восемь верховых на запад и на север, догонять отправившихся туда Неодолимых.
В каком же направлении поехал Укваз Фахаракин? Выбравшись из города, Радж Ахтен помедлил на дороге, пытаясь уловить его запах. Но, сидя теперь на верблюде, в окружении еще дюжины людей, он так и не сумел определить по запаху, с каким именно отрядом ускакал его враг.
Оставить его в живых Радж Ахтен не мог себе позволить. И не мог позволить себе терять время, гоняясь за ним.
На юг — решил он наконец. Укваз наверняка поехал на юг, либо в Тайф, либо в Авен, где к ах'келлахцам относятся с наибольшим уважением.
И Радж Ахтен повел свою дюжину воинов на юг, в пустыню, через старый Индопал в Картиш.
Начало пути было легким. Земля здесь была ровной и твердой.
На краю пустыни величаво возносили к небу свои кривые сучья баобабы. В определенное время года здесь проходили бесчисленные стада газелей и антилоп, но поздней осенью в пустыне можно было наткнуться лишь только на редкие кучки высохших костей. Да на шакалов и страусов, которые при виде людей бросались наутек.
Всадники перешли вброд мутную реку Дилун, и далее им встречались лишь высохшие ручьи. Здесь дождей уже не бывало.
Колодцы в Казире и Макаранге тоже оказались сухими. Воду они нашли, лишь когда увидели верблюдов, привязанных подле ярко-красного шатра, раскинутого под баобабом в полумиле от караванного пути.
Ствол баобаба был шириною в тридцать футов, и предприимчивый купец его выдолбил. В дупле и хранились глиняные чаны с драгоценной водой.
Завидев отряд из тринадцати человек, купец испуганно вскочил на ноги. Украсть у человека воду мог только худший из мерзавцев, но худшие из мерзавцев тоже порой проезжали этой дорогой.
Он держал руку на кхиваре и темными, как спелый миндаль, глазами, беспокойно следил за приближением Радж Ахтена. Затем поклонился. Это был старик с аккуратно подстриженной бородой.
Радж Ахтен, торопясь успокоить, приветствовал старика:
— Салаам. Дорога сухая, и тяжело мне везти по ней так много денег.
— Позвольте мне облегчить ваше бремя, о Великий, — с довольной улыбкой отвечал купец, — а тем временем пейте вдосталь.
После чего Радж Ахтен спешился и присел в тени баобаба. Из Саландара он вез с собой серебряную флягу. В ней был отвар лимонного сорго, сдобренного медом.
Беседу, как водится, они начали издалека, и Радж Ахтен предложил старику попить из своей фляги, ибо старая пословица гласит: «В пустыне сначала вода, потом — доверие, сначала доверие, потом — дружба».
И некоторое время они сердечно беседовали о поэзии, погоде и здоровье сестры старика. Тот узнал Радж Ахтена и своим радушием старался показать, что тоже происходит из хорошего рода.
— Здесь проехали недавно двенадцать человек с севера, не так ли? — спросил наконец Радж Ахтен.
— Да, воины из Ах'келлах, и очень спешили, — сказал купец. — Вели себя как невежи.
— О, — Радж Ахтен испугался, что поторопился задать вопрос и тем оскорбил старика. — Но люди в дороге редко бывают вежливыми. Они не говорили, куда едут?
— На юг, провозглашать атвабу, — ответил старик. — Они разгневаны на нашего возлюбленного господина.
— Вот как? — сказал Радж Ахтен, развеселившись. Купец проявлял просто сверхвежливость, притворяясь, что не узнает его. — Что же они рассказали вам?
— Да отрежут мне язык, если я повторю такое! — торжественно отвечал старик.
— Эта тайна умрет со мной,
— Они рассказали, будто Радж Ахтен — будь благословенно его имя! — нарушил перемирие и хотел убить Короля Земли, своего родственника.
Радж Ахтен улыбнулся.
— Думаю, это какое-то недоразумение. Я догоню их и все выясню.
— Да будет ветер вам в спину, — нараспев сказал старый купец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Потом сидел некоторое время, растирая левое запястье. В руке ощущалась тупая боль. Это удивляло Радж Ахтена, ибо он не мог вспомнить, где и когда ее ушиб.
И жив-то он сейчас был, скорее всего, только благодаря великому множеству взятых им даров.
Снова вспомнились пламяплеты, шар которых, несомый восточным ветром, летел быстрее лошади. И как они звали его присоединиться, стать одним из них.
Затем в обществе Бопанастрата и дюжины солдат Радж Ахтен поскакал на север через пустыню, мимо деревень и стоянок, которые именовались только по названиям племен, что их основали, — Исгул, Канаат, Зелфар.
В это время года пустыня оживала. Тремя днями раньше прошел дождь, а после каждого дождя она покрывалась ковром мелких белых цветов. На масляных деревьях распустились грозди оранжево-розового цвета.
И всюду были птицы. Над землей, скользя среди цветов, то и дело проносились стрелой ярко-желтые мухоловки. Ковыляли на своих длинных, как ходули, ногах чибисы, притворяясь, что у них сломаны крылья, чтобы отвлечь врага от птенцов, жалобно кричали свое пиит, пиит. На берегах ручья сидели тысячи песчаных куропаток, похожих, пока не срывались с места и не взлетали, на рассыпанные по земле коричневые камушки.
Безжизненная нагота пустынь Маттайи — то, что казалось издалека, — опровергалась на каждом шагу.
Радж Ахтен остановился еще раз, в крепости Максиста, чтобы сменить лошадей на верблюдов. И расспросил командира поста об Уквазе.
Тот отвечал осторожно:
— Я видел людей, которых вы ищете. Ах'келлахцы выехали отсюда с полчаса назад. Часть их отправилась на юг верхом на верблюдах, остальные поскакали на лошадях на север и на запад.
— Сколько поехало на юг? — спросил Радж Ахтен.
— Двенадцать, о Свет Мира.
Радж Ахтен закусил губу. Теперь он отставал от них всего на полчаса. Если поторопиться, можно догнать.
— Дайте мне самых сильных верблюдов.
— Господин, — нерешительно начал командир с беспокойством в глазах, — салаам.
— Мир, — заверил его Радж Ахтен.
— Верблюды, что у меня есть, вас недостойны. Всадники, которых вы ищете, забрали лучших да еще и взяли запасных лошадей.
Радж Ахтен начал злиться.
— Есть в этом городе купец, у которого найдутся нужные мне верблюды?
— Я приведу вам из города самых лучших, — сказал воин. — Вы пока сядьте за стол, поешьте. Отдохните.
Он сел на коня и выехал из крепости. И вскоре вернулся обратно с тринадцатью сильными верблюдами.
— Простите, — сказал он, соскочив с коня. — Это лучшее, что я смог найти.
Он опустился на четвереньки и так низко наклонил голову, что коснулся земли своим белым тюрбаном.
Поза эта означала, что он предлагает во искупление проступка свою жизнь.
«Мудрый человек, — подумал Радж Ахтен. — Разозли он меня, и я приказал бы пытать его до смерти. А так он искушает меня покончить с ним быстро».
— Ты хорошо служишь мне, — сказал он.
И с благодарностью принял верблюдов.
Затем приказал капитану послать восемь верховых на запад и на север, догонять отправившихся туда Неодолимых.
В каком же направлении поехал Укваз Фахаракин? Выбравшись из города, Радж Ахтен помедлил на дороге, пытаясь уловить его запах. Но, сидя теперь на верблюде, в окружении еще дюжины людей, он так и не сумел определить по запаху, с каким именно отрядом ускакал его враг.
Оставить его в живых Радж Ахтен не мог себе позволить. И не мог позволить себе терять время, гоняясь за ним.
На юг — решил он наконец. Укваз наверняка поехал на юг, либо в Тайф, либо в Авен, где к ах'келлахцам относятся с наибольшим уважением.
И Радж Ахтен повел свою дюжину воинов на юг, в пустыню, через старый Индопал в Картиш.
Начало пути было легким. Земля здесь была ровной и твердой.
На краю пустыни величаво возносили к небу свои кривые сучья баобабы. В определенное время года здесь проходили бесчисленные стада газелей и антилоп, но поздней осенью в пустыне можно было наткнуться лишь только на редкие кучки высохших костей. Да на шакалов и страусов, которые при виде людей бросались наутек.
Всадники перешли вброд мутную реку Дилун, и далее им встречались лишь высохшие ручьи. Здесь дождей уже не бывало.
Колодцы в Казире и Макаранге тоже оказались сухими. Воду они нашли, лишь когда увидели верблюдов, привязанных подле ярко-красного шатра, раскинутого под баобабом в полумиле от караванного пути.
Ствол баобаба был шириною в тридцать футов, и предприимчивый купец его выдолбил. В дупле и хранились глиняные чаны с драгоценной водой.
Завидев отряд из тринадцати человек, купец испуганно вскочил на ноги. Украсть у человека воду мог только худший из мерзавцев, но худшие из мерзавцев тоже порой проезжали этой дорогой.
Он держал руку на кхиваре и темными, как спелый миндаль, глазами, беспокойно следил за приближением Радж Ахтена. Затем поклонился. Это был старик с аккуратно подстриженной бородой.
Радж Ахтен, торопясь успокоить, приветствовал старика:
— Салаам. Дорога сухая, и тяжело мне везти по ней так много денег.
— Позвольте мне облегчить ваше бремя, о Великий, — с довольной улыбкой отвечал купец, — а тем временем пейте вдосталь.
После чего Радж Ахтен спешился и присел в тени баобаба. Из Саландара он вез с собой серебряную флягу. В ней был отвар лимонного сорго, сдобренного медом.
Беседу, как водится, они начали издалека, и Радж Ахтен предложил старику попить из своей фляги, ибо старая пословица гласит: «В пустыне сначала вода, потом — доверие, сначала доверие, потом — дружба».
И некоторое время они сердечно беседовали о поэзии, погоде и здоровье сестры старика. Тот узнал Радж Ахтена и своим радушием старался показать, что тоже происходит из хорошего рода.
— Здесь проехали недавно двенадцать человек с севера, не так ли? — спросил наконец Радж Ахтен.
— Да, воины из Ах'келлах, и очень спешили, — сказал купец. — Вели себя как невежи.
— О, — Радж Ахтен испугался, что поторопился задать вопрос и тем оскорбил старика. — Но люди в дороге редко бывают вежливыми. Они не говорили, куда едут?
— На юг, провозглашать атвабу, — ответил старик. — Они разгневаны на нашего возлюбленного господина.
— Вот как? — сказал Радж Ахтен, развеселившись. Купец проявлял просто сверхвежливость, притворяясь, что не узнает его. — Что же они рассказали вам?
— Да отрежут мне язык, если я повторю такое! — торжественно отвечал старик.
— Эта тайна умрет со мной,
— Они рассказали, будто Радж Ахтен — будь благословенно его имя! — нарушил перемирие и хотел убить Короля Земли, своего родственника.
Радж Ахтен улыбнулся.
— Думаю, это какое-то недоразумение. Я догоню их и все выясню.
— Да будет ветер вам в спину, — нараспев сказал старый купец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120