Дроу уже готов был ответить, но внезапно у него возникло какое-то странное ощущение. Не понимая, в чем дело, он взялся за пуговицу жилета, под которой в тайнике был спрятан камень в виде резного черепа. По тонкому лицу темного эльфа пробежала тень тревоги. Возможно ли, чтобы волшебные камни могли сообщаться друг с другом? Может, он совершил серьезную ошибку, принеся свой камень в этот замок?
Первым у решетки, оканчивающейся остриями толщиной в руку, оказался Мариабронн.
– Похоже, там никого нет, – сообщил он остальным, заглянув в первый внутренний двор. – Я могу перекинуть крюк за стену и закрепить лебедку.
– В этом нет нужды, – подал голос Кантан и кивнул Атрогейту.
Фыркнув, дворф отстранил Мариабронна в сторону, бросив при этом:
– Дурак ты, колдун, я ж кишки надорву.
– Все мы здесь для чего-то нужны, но некоторые делают свое дело без лишней болтовни, – ответил Кантан.
– Ага, некоторые отсиживаются в сторонке да шевелят пальчиками, а другим в это время достается, дубиной по морде.
– Хорошо хоть, эта морда не блещет красотой, не так жалко.
– Пф!
Эта перепалка немного позабавила остальных, а Энтрери заметил Джарлаксу:
– Они тебе никого не напоминают?
– Только они не такие остроумные, как мы, и в этом вся загвоздка, – отозвался дроу.
Атрогейт между тем поплевал на ладони, присел и ухватился за решетку. Крякнув, он попытался приподнять ее, но у него ничего не вышло. Он рявкнул с досады, снова поплевал на руки и попробовал еще раз.
– Надо бы подсобить, – бросил он.
Мариабронн тут же ухватился за решетку рядом с дворфом, а Праткус и Ольгерхан бросились помогать с другой стороны.
– Да не вы, вот дубины! – проворчал Атрогейт.
Кантан между тем проговорил короткое заклинание, и волна энергии прокатилась от его рук к ворчливому дворфу. В тот же миг мышцы Атрогейта вздулись, кости стали с треском расти, и дворф вытянулся до размеров высокого человека.
– Давай еще разок! – крикнул он густым голосом.
Кантан снова что-то пробормотал, и вскоре дворф достиг высоты огра. Руки его по толщине напоминали теперь вековые деревья.
Он фыркнул так, что над товарищами словно прокатился раскат грома, и снова принялся тянуть.
Решетка со скрежетом подалась, и дворф, поднатужившись, оторвал ее от земли.
– Давайте скорей! – натужно прокричал он, и Энтрери одновременно с Эллери ринулись вперед, чтобы нырнуть в образовавшуюся щель.
Но в этот момент Атрогейт хрипло застонал, решетка потянула его книзу, а у остальных не хватило сил ее задержать.
Энтрери, хоть и опередил женщину, среагировал быстрее и успел не только остановиться и вывернуться из-под решетки, но и дернуть назад Эллери, которую иначе неминуемо насквозь пробили бы здоровенные острия. Она закричала, вместе с ней Аррайан и Праткус, Кантан же только усмехнулся. Что до Джарлакса, то он ничего не слышал и не видел, всецело поглощенный странными ощущениями, внушаемыми черепом. Когда же он, очнувшись, вдруг увидел увеличившегося до чудовищных размеров Атрогейта, то невольно отпрянул на несколько шагов, вытаращив на него глаза.
– Ах ты, сын кабацкой шлюхи! – заорал Атрогейт, не обращаясь ни к кому, но Энтрери посмотрел на него так, что от одного этого взгляда молоко могло бы скиснуть.
Джарлакс заметил это, но не понял, в чем дело: то ли его приятель сердит на то, что дворф не удержал решетку, то ли его разозлили эти слова. Джарлаксу так редко удавалось заглянуть за непроницаемые стены, которыми окружил себя этот человек-загадка. Но иногда все же удавалось…
Атрогейт в бешенстве расхаживал перед воротами, потирая мозолистые руки и поминутно затягивая свой нарядный ремень с огромной серебряной пряжкой, на которой были изображены скрещенные молнии.
– Ничего себе! – обратился к нему Мариабронн. – Ты один поднял решетку, нам здесь просто нечего было делать. Когда она потянула тебя вниз и ты согнулся, мне показалось, что на меня гора сейчас рухнет.
– Это все колдовские штучки, – уклончиво отозвался Атрогейт.
– Тогда пусть на нас наложат такие же чары, – обратился к Кантану Мариабронн. – И мы без труда сообща откроем ворота.
– Я уже использовал заклинание, – отводя глаза, сказал чародей.
Джарлакс испытующе посмотрел на него и на дворфа. Наверное, заклинание, увеличившее рост Атрогейта, было прикрытием, а источник необычайной силы дворфа – в чем-то ином. Атрогейт между тем снова подтянул свой ремень, и дроу улыбнулся, решив, что догадался, в чем дело. Джарлакс слыхал, что есть вещи, наделяющие своего владельца силой великана, самыми могущественными из которых считаются штормовые великаны, которые мечут молнии над горными вершинами. Джарлакс повнимательнее присмотрелся к пряжке Атрогейта с изображениями молний.
Дворф между тем снова встал у решетки и, уперев руки в бока, глядел на нее, как муж на неверную жену. Пару раз он потрогал и потянул прутья, но потом отошел.
– Не поднять мне ее, – наконец объявил он.
Увеличивающее заклинание Кантана стало терять силу, и вскоре Атрогейт принял свой обычный вид.
– Тогда через стену, – предложил Мариабронн.
– Погоди, – сказал дворф.
Взяв свои кистени, он принялся раскручивать их над головой. Утыканные шипами шарики из стеклостали тускло заблестели в утреннем свете. Потом дворф что-то шепнул над рукоятями кистеней. Из отверстия в шарике одного из них стала сочиться красновато-серая жидкость, вскоре покрывшая всю боевую часть оружия. Другой таким же образом оказался залит голубовато-серой жидкостью.
– Отойди-ка, гусыня! – рявкнул Атрогейт Эллери, которая подошла, чтобы рассмотреть его оружие поближе. – Если это заляпает твои красивые серебряные латы, от них мало что останется. Ха-ха!
С громовым хохотом он стал еще сильнее вращать оружием над головой, потом сделал оборот вокруг своей оси и нанес сокрушительный удар красным цепом по скрещению толстенных прутьев решетки. Почти сразу он ударил в то же место вторым цепом, и раздался взрыв такой колоссальной мощи, что у всех остальных земля под ногами затряслась. Еще один поворот – и новый громоподобный взрыв, потом еще и еще.
Вскоре, к изумлению всех, кроме Кантана, с кислым видом наблюдавшего за происходящим, металлическая поперечная балка треснула. Атрогейт удвоил усилия и в бешеном темпе завертелся у ворот, колотя по одному из вертикальных прутьев. Спустя некоторое время прут выгнулся, а потом отломился, и образовалась брешь, через которую вполне можно было протиснуться во двор.
Атрогейт резко остановился, и шарики его цепов беспорядочно заколотили по земле. Подбоченившись, он придирчиво осмотрел дело своих рук и, наконец, удовлетворенно кивнул.
– Я здесь затем, чтоб колотить. Вам что-нибудь еще разбить? – изрек он и, как всегда, разразился оглушительным хохотом:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85