Колючки невысоких, стелющихся по земле кустов цепляются за комбез, вырывая нитки из плотной ткани. При закатном, багряно-золотом свете звезды саванна кажется политой запекшейся кровью.
— Вот оно… — Дастин протянул руку.
Мы остановились.
— М-да, — я слегка растерянно оглядел торчащее среди равнины изваяние. — Прямо-таки кладбищенский юмор…
Выглядела эта штуковина следующим образом:
‡
Большущий шестиконечный крест из матового, угольного материала с серебристыми блестками. Вокруг основания благоухают живописно рассаженные черные маки — растение, на Афродите не встречающееся, это я знал точно. Недавно от скуки я перерывал компьютерный каталог описанных биологами видов местных растений, но черных маков там не заметил.
— Надпись, — кивнул на крест Дастин. — Надо бы рассмотреть поближе.
Подошли. Ну, точно, на верхней перекладине траурного сооружения со всем старанием выбиты вполне знакомые буквы:
Microsoft
Я поперхнулся. При чем здесь, простите, известная компьютерная компания, сохраняющая ведущую позицию на рынке программного обеспечения, начиная с последних десятилетий ХХ века?
Когда от необычного креста послышалась тихая, но ясно различимая мелодия моцартовского «Реквиема», мы с Дастином попятились. С черных маков под порывом ветра посыпались бархатные лепестки, закружившиеся в мертвецком вихре.
— Так им и надо, — с неожиданной жесткостью мстительно заявил Дастин. — Нечего программы с недоработками выпускать.
Я посмотрел на напарника и покрутил пальцем у виска. Балаганная семантика происходящего неким волшебным образом от Дастина ускользнула.
Дастин на мой выпад не отреагировал.
— Что делать будем? — вопросил он, грустно поглядывая на шутовскую могилу знаменитой корпорации. «Реквием», наяриваемый невидимым оркестром, громыхал латиноязычными хоралами. Впрочем, чувства искренней скорби у меня не возникало, скорее, хотелось истерически захихикать. — Я не желаю возвращаться в Комплекс. Боюсь, нас не ждет там ничего хорошего.
— А какая альтернатива? Город растворился, незнамо куда сгинули несколько тысяч человек… У Навигатора хотя бы найдется еда и укрытие. Будет совсем плохо — загрузим в вертолет побольше жрачки, улетим куда-нибудь на материк. Поживем робинзонами, шалаш построим. Научимся хлеб выращивать — на Афродите можно найти съедобные злаки. Уверен, рано или поздно эти чудеса кончатся…
— Хорошо, — опечаленно согласился Дастин. — Возвращаемся к «Фалькону»? Надеюсь, он не успел превратиться в тыкву, запряженную мышами…
Я в последний раз оглянулся на могилку. Крест чернел на фоне вечернего неба. И тогда же я четко ощутил, что за нами наблюдают. Взгляд чужака чувствовался почти физически. И взгляд этот был веселым.
— Черт, да где же он?! — пробормотал на ходу Дастин, и у меня сердце сжалось. Неужели напарник имеет в виду вертолет? Нет, «Фалькон» стоит на месте, никуда не пропал. Вспыхивают зеленым и алым бортовые огни.
— Кто — «он»?
— Падла, которая здесь прячется, — пояснил Дастин и внимательно обвел взглядом пустую равнину. — Всеми потрохами чую — он рядом. Прямо здесь…
— Окстись, вокруг ни души, кроме нас с тобой!
Я сказал эту фразу, и на самом излете слуха различил незнакомый, грубоватый смешок.
* * *
Он сидел, привалившись спиной к шасси вертолета. Пыхал самокруткой — я сразу почуял плывущий по воздуху противный махорочный запах. Человек как человек, по виду годков тридцати пяти, самое большее — сорока. Полинялый джинсовый костюм, вытертая ковбойская клетчатая рубашка. Шляпа-стетсон. Смотреть на сапоги просто больно — он наверняка прогулялся в этой, ставшей бесформенной обувке, от полюса до полюса и обратно. У ног валяется изумительной потрепанности торба, перевязанная столь же истертыми и много раз рвавшимися шнурками.
То еще зрелище. Однако зрелище почти безмятежное. Эдакий бомж американизированного типа, путешествующий откуда-нибудь из Техаса в Аризону. С ма-аленьким таким отличием: никакой бомж, даже американский, не станет таскать на поясе два громадных кольта с рукоятками, отделанными темным деревом. Револьверы, покоящиеся в кобурах на бедрах человека, выглядели старинно и чрезвычайно ухоженно. Становилось ясно — владелец очень любит свое оружие, заботится о нем, а во время чистки наверняка вылизывает языком. Впрочем нет, не вылизывает. Заржавеют кольты от слюны. Наверное, розовым маслом мажет.
— Это он? — я подергал Дастина за рукав. — Падла, которая тут прячется?
— Не. Это другая падла… — сказал Дастин и непритязательно добавил нашу любимую фразу: — Ничего не понимаю. Эй, мистер! Вы кто? Вы из города?
Мистер вынул изо рта свою отвратительную самокрутку, сделанную из обрывка газеты, безмятежно смерил нас оценивающим взглядом и сообщил:
— Из города. Я был в Талле. Вчера.
Голос хриплый и прокуренный. Глаза отнюдь не светились любопытством. Странные глаза: вроде голубые, а вроде… У финнов такие бывают — цвета выгоревшей джинсы. Очень светлые, почти белые.
«Талл? — мысленно среагировал я на незнакомое название. — Что такое „Талл“? Так называлась какая-то из научных баз на материке? Нет, ничего подобного. Стационарные лаборатории носили либо аббревиатуры, либо обычные греко-римские наименования типа „Августина“ или „Принцепс“. Хорошо, попробуем пообщаться дальше».
— Вы американец? — спросил я и постарался незаметно положить руку на кобуру со своим пистолетом. Движение от внимания мистера из Талла не ускользнуло, хотя он даже не пошевелился.
— Я из Гилеада, — лениво бросил человек. — Это далеко. С тех пор, как мир сдвинулся с места, он стал еще дальше.
— Что он несет? — шепнул мне Дастин, по-детски округляя глаза. И сам же ответил: — Чушь какая-то!
— Э-э… Сэр? Откуда вы пришли сюда ?
— Глухой, — припечатал меня незнакомец из Талла и Гилеада. — Если вы хотите отправиться в Талл, не советую. Там больше никого нет.
— Почему же — никого? — оживился Дастин. Наверное, эта идиотическая ситуация напоминала ему некую компьютерную игру: чтобы перейти с уровня на уровень, надо задать персонажу правильный вопрос, одарить его артефактом или пристрелить. Пока мы только задавали вопросы.
— Я всех убил, — с прежней ленцой поведал человек с револьверами. — Через Талл прошел Уолтер. Демон. Горожане сошли с ума. Думаете, было очень приятно это делать? И патроны кончаются… Может, продадите полтора десятка патронов сорок пятого калибра?
Он указал взглядом на свои громадные пушки и уставился вопросительно. Впрочем, особой надежды во взгляде я не рассмотрел — оно и понятно…
— Обломись. Боеприпасы к твоему антиквариату перестали выпускать лет сто назад, — со знанием дела ответил я. Недаром долго торчал над оружейными каталогами во времена прыщавой молодости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Вот оно… — Дастин протянул руку.
Мы остановились.
— М-да, — я слегка растерянно оглядел торчащее среди равнины изваяние. — Прямо-таки кладбищенский юмор…
Выглядела эта штуковина следующим образом:
‡
Большущий шестиконечный крест из матового, угольного материала с серебристыми блестками. Вокруг основания благоухают живописно рассаженные черные маки — растение, на Афродите не встречающееся, это я знал точно. Недавно от скуки я перерывал компьютерный каталог описанных биологами видов местных растений, но черных маков там не заметил.
— Надпись, — кивнул на крест Дастин. — Надо бы рассмотреть поближе.
Подошли. Ну, точно, на верхней перекладине траурного сооружения со всем старанием выбиты вполне знакомые буквы:
Microsoft
Я поперхнулся. При чем здесь, простите, известная компьютерная компания, сохраняющая ведущую позицию на рынке программного обеспечения, начиная с последних десятилетий ХХ века?
Когда от необычного креста послышалась тихая, но ясно различимая мелодия моцартовского «Реквиема», мы с Дастином попятились. С черных маков под порывом ветра посыпались бархатные лепестки, закружившиеся в мертвецком вихре.
— Так им и надо, — с неожиданной жесткостью мстительно заявил Дастин. — Нечего программы с недоработками выпускать.
Я посмотрел на напарника и покрутил пальцем у виска. Балаганная семантика происходящего неким волшебным образом от Дастина ускользнула.
Дастин на мой выпад не отреагировал.
— Что делать будем? — вопросил он, грустно поглядывая на шутовскую могилу знаменитой корпорации. «Реквием», наяриваемый невидимым оркестром, громыхал латиноязычными хоралами. Впрочем, чувства искренней скорби у меня не возникало, скорее, хотелось истерически захихикать. — Я не желаю возвращаться в Комплекс. Боюсь, нас не ждет там ничего хорошего.
— А какая альтернатива? Город растворился, незнамо куда сгинули несколько тысяч человек… У Навигатора хотя бы найдется еда и укрытие. Будет совсем плохо — загрузим в вертолет побольше жрачки, улетим куда-нибудь на материк. Поживем робинзонами, шалаш построим. Научимся хлеб выращивать — на Афродите можно найти съедобные злаки. Уверен, рано или поздно эти чудеса кончатся…
— Хорошо, — опечаленно согласился Дастин. — Возвращаемся к «Фалькону»? Надеюсь, он не успел превратиться в тыкву, запряженную мышами…
Я в последний раз оглянулся на могилку. Крест чернел на фоне вечернего неба. И тогда же я четко ощутил, что за нами наблюдают. Взгляд чужака чувствовался почти физически. И взгляд этот был веселым.
— Черт, да где же он?! — пробормотал на ходу Дастин, и у меня сердце сжалось. Неужели напарник имеет в виду вертолет? Нет, «Фалькон» стоит на месте, никуда не пропал. Вспыхивают зеленым и алым бортовые огни.
— Кто — «он»?
— Падла, которая здесь прячется, — пояснил Дастин и внимательно обвел взглядом пустую равнину. — Всеми потрохами чую — он рядом. Прямо здесь…
— Окстись, вокруг ни души, кроме нас с тобой!
Я сказал эту фразу, и на самом излете слуха различил незнакомый, грубоватый смешок.
* * *
Он сидел, привалившись спиной к шасси вертолета. Пыхал самокруткой — я сразу почуял плывущий по воздуху противный махорочный запах. Человек как человек, по виду годков тридцати пяти, самое большее — сорока. Полинялый джинсовый костюм, вытертая ковбойская клетчатая рубашка. Шляпа-стетсон. Смотреть на сапоги просто больно — он наверняка прогулялся в этой, ставшей бесформенной обувке, от полюса до полюса и обратно. У ног валяется изумительной потрепанности торба, перевязанная столь же истертыми и много раз рвавшимися шнурками.
То еще зрелище. Однако зрелище почти безмятежное. Эдакий бомж американизированного типа, путешествующий откуда-нибудь из Техаса в Аризону. С ма-аленьким таким отличием: никакой бомж, даже американский, не станет таскать на поясе два громадных кольта с рукоятками, отделанными темным деревом. Револьверы, покоящиеся в кобурах на бедрах человека, выглядели старинно и чрезвычайно ухоженно. Становилось ясно — владелец очень любит свое оружие, заботится о нем, а во время чистки наверняка вылизывает языком. Впрочем нет, не вылизывает. Заржавеют кольты от слюны. Наверное, розовым маслом мажет.
— Это он? — я подергал Дастина за рукав. — Падла, которая тут прячется?
— Не. Это другая падла… — сказал Дастин и непритязательно добавил нашу любимую фразу: — Ничего не понимаю. Эй, мистер! Вы кто? Вы из города?
Мистер вынул изо рта свою отвратительную самокрутку, сделанную из обрывка газеты, безмятежно смерил нас оценивающим взглядом и сообщил:
— Из города. Я был в Талле. Вчера.
Голос хриплый и прокуренный. Глаза отнюдь не светились любопытством. Странные глаза: вроде голубые, а вроде… У финнов такие бывают — цвета выгоревшей джинсы. Очень светлые, почти белые.
«Талл? — мысленно среагировал я на незнакомое название. — Что такое „Талл“? Так называлась какая-то из научных баз на материке? Нет, ничего подобного. Стационарные лаборатории носили либо аббревиатуры, либо обычные греко-римские наименования типа „Августина“ или „Принцепс“. Хорошо, попробуем пообщаться дальше».
— Вы американец? — спросил я и постарался незаметно положить руку на кобуру со своим пистолетом. Движение от внимания мистера из Талла не ускользнуло, хотя он даже не пошевелился.
— Я из Гилеада, — лениво бросил человек. — Это далеко. С тех пор, как мир сдвинулся с места, он стал еще дальше.
— Что он несет? — шепнул мне Дастин, по-детски округляя глаза. И сам же ответил: — Чушь какая-то!
— Э-э… Сэр? Откуда вы пришли сюда ?
— Глухой, — припечатал меня незнакомец из Талла и Гилеада. — Если вы хотите отправиться в Талл, не советую. Там больше никого нет.
— Почему же — никого? — оживился Дастин. Наверное, эта идиотическая ситуация напоминала ему некую компьютерную игру: чтобы перейти с уровня на уровень, надо задать персонажу правильный вопрос, одарить его артефактом или пристрелить. Пока мы только задавали вопросы.
— Я всех убил, — с прежней ленцой поведал человек с револьверами. — Через Талл прошел Уолтер. Демон. Горожане сошли с ума. Думаете, было очень приятно это делать? И патроны кончаются… Может, продадите полтора десятка патронов сорок пятого калибра?
Он указал взглядом на свои громадные пушки и уставился вопросительно. Впрочем, особой надежды во взгляде я не рассмотрел — оно и понятно…
— Обломись. Боеприпасы к твоему антиквариату перестали выпускать лет сто назад, — со знанием дела ответил я. Недаром долго торчал над оружейными каталогами во времена прыщавой молодости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136