На верху лестницы герцог повернул Айлин лицом к залитому солнцем холлу с лакеями у парадного входа.
Пока девушка пыталась найти слова, чтобы выразить свое восхищение, он засмеялся и понес ее по коридору в западное крыло.
— Как ты сумел сделать так, что никто не проговорился о том, что ты готовишь мне такой сюрприз?
— Все в доме любят тебя и, когда узнали о моих планах, поняли, что я лишь хочу сделать тебя счастливой!
— Сколько человек ты отправил помогать миссис Берд?
— Я сбился со счета, — улыбнулся герцог. — Когда она почувствовала, что может просить сколько угодно помощниц, то каждый день стала требовать по одному человеку то в кухню, то в буфетную, то в кладовку или на сыроварню.
Айлин рассмеялась.
— Тебе придется постараться, чтобы все они были заняты!
— Мы этим займемся, когда вернемся из нашего свадебного путешествия.
Видя ее изумленный взгляд, герцог сказал:
— Думаю, на сегодня у тебя достаточно впечатлений. Оставь мне кое-что на завтра, а то я боюсь разочаровать тебя.
— Как ты… можешь… разочаровать меня?
Не в силах совладать с собой, герцог снова остановился и поцеловал ее.
Наконец Шеридан сделал усилие над собой и пронес девушку через классную комнату в спальню.
Она взглянула на него, будто вновь хотела сказать, как прекрасно все было, и герцог сжал ее в своих объятиях.
Их поцелуй длился долго… так долго, что Айлин поняла: чудо, о котором она молилась, именовалось любовью, и любовь изменила все вокруг, в том числе и самого герцога.
Герцог послал за Эмили, чтобы уложить девушку в постель. Она действительно устала.
Вместе с Эмили вошла приятная молодая женщина, которую Эмили называла Роуз.
— Теперь вам известны все тайны его светлости, миледи, — сказала она. — Я хочу представить вам Роуз. Вместе с четырьмя подчиненными ей горничными она займет мое место.
— Вы хотите уйти, Эмили? — спросила Айлин.
— Как только его светлость приготовит дом для меня, — ответила Эмили. — И его светлость обещали сделать все, как нельзя лучше.
Гордость, которая звучала в голосе женщины, была так трогательна, что Айлин сказала:
— Как бы то ни было, Эмили, вы заслужили это за все, что вы делали в наши трудные годы. И, конечно, мне хочется отблагодарить вас теперь.
— Теперь все будет хорошо, миледи, — сказала Эмили, — так же, как было во времена его светлости, вашего дедушки!
Айлин подумала, что именно из-за экстравагантности деда обеднел ее отец.
Но тут же сказала себе, что прошлое есть прошлое, а теперь и герцог, и она сама благодаря сокровищам низама, имеют достаточно средств, чтобы восстановить имение.
Когда Эмили и Роуз вышли, она легла и произнесла пылкую благодарственную молитву.
Важнее всех богатств герцога и всех сокровищ низама была для Айлин обретенная ею любовь!
Она попыталась описать свои чувства герцогу, когда тот заглянул к ней перед ужином.
Он был так великолепен в своем вечернем костюме, что в первые мгновения она могла лишь молча смотреть на него. Затем он протянул к ней руки и запечатлел поцелуй на ее губах.
Он целовал ее до тех пор, пока глаза девушки не заблестели, щеки покрылись румянцем, а дыхание участилось.
— Ты не устала, моя родная?
— Нет, только… возбуждена…
— И я тоже…
— Это правда?..
— Я отвечу на этот вопрос, когда мы поженимся, мое сокровище, а до тех пор тебе лучше не соблазнять меня. Я боюсь напугать тебя и дать тебе повод снова возненавидеть меня.
— Этого… никогда… не случится!..
— Ты уверена?
— Абсолютно! Я люблю тебя… Ты… заполняешь собою весь мир… Ничто не может быть… важнее.
— И даже сокровища? — поддразнил он ее.
— Так хорошо, что они нашлись! И как это ни мне, ни Дэвиду не пришло в голову подумать о таком замечательном месте! Хотела бы я рассказать ему обо всем…
— Я уверен, он знает, — тихо сказал герцог.
Айлин с удивлением посмотрела на него.
— Я так долго жил на Востоке, что начал верить, что смерти не существует. Мы просто проживаем множество жизней в разном обличье.
Айлин издала тихое радостное восклицание и спрятала лицо на груди герцога. Он сказал:
— Мне нужно столькому научить тебя, моя радость, и нам необходимо столько узнать друг о друге, что на это не хватит и столетия. Так что чем скорее мы начнем, тем лучше.
— Я хочу начать… прямо сейчас…
— Настоящим началом должен стать день нашей свадьбы. Это будет послезавтра! — И так как Айлин замерла в изумлении, герцог добавил:
— Я уже побывал у викария. Он очень стар и помнит еще твою мать. Я не сомневаюсь, что обряд венчания пройдет со всей торжественностью.
Айлин обвила руками его шею.
— Как ты догадался о том, чего я хочу? И мы обвенчаемся здесь, в часовне?
— Конечно, — ответил герцог. — Ее уже восстанавливают, а когда ее украсит целое море цветов, это будет самым великолепным местом, где мы сможем принести друг другу свои клятвы.
Не находя слов, Айлин поцеловала его.
В глазах герцога словно вспыхнул огонь.
Он целовал ее до тех пор, пока они снова словно бы вознеслись в небеса, оставив весь мир далеко внизу.
Затем Шеридан уложил девушку в постель и чуть дрогнувшим голосом произнес:
— Я просил тебя не соблазнять меня. Я хотел бы остаться здесь и целовать тебя всю ночь, но мне надо многое успеть сделать к нашей свадьбе.
Он встал, но Айлин удержала его за руку.
— Обещай мне, что не исчезнешь, что проснувшись завтра утром, я не увижу, что ты ушел навсегда!
— Я клянусь тебе, что останусь здесь и буду любить тебя, — ответил герцог.
Проснувшись утром в день свадьбы, Айлин узнала, что герцог успел позаботиться и о ее свадебном платье.
Множество нарядов было доставлено из Лондона.
Роуз и новые горничные подогнали все по фигуре Айлин.
Когда она примерила свое свадебное платье, она с восторгом обнаружила, что турнюр у него такой же, какой она видела в «Журнале для дам», о каком не смела даже мечтать.
Вуаль казалась сотканной руками фей. Бриллиантовая диадема дополняла свадебный наряд.
Позже она узнала, что за ювелирными украшениями герцог посылал в Лондон Сингха, и тот привез не одну диадему, чтобы Шеридан мог выбрать ту, которая ему больше всего понравится.
Спустившись вниз в день свадьбы, Айлин была изумлена тем, как быстро подвигались ремонт и отделка дома.
Повсюду работали маляры, плотники, обойщики, а часовня, как и обещал герцог, была украшена таким количеством цветов, что они совершенно скрывали кое-какие изъяны, устранение которых требовало многих месяцев.
Когда они преклонили колени перед алтарем, освященным более двух веков назад, Айлин показалось, что она слышит пение ангелов.
После того, как они вернулись в Серебряный салон, старый викарий поднял бокал шампанского и сказал:
— Я верю, Господь благословит вас обоих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32