Это на него не похоже. Еще одно следствие выпивки. Он снова набрал код и снова получил отказ.
Нет. Это невозможно.
Теперь его колотила дрожь; он попробовал другой способ получить доступ хотя бы к резервным файлам. Снова писк. Снова ошибка.
О нет! О, пожалуйста, только не это!
Он попробовал еще раз. И еще. С тем же результатом. Файлы исчезли! Пропали!
Он вскочил и забегал по комнате. Этого не может быть! Коды знал только он. Никто другой не смог бы не только вызвать файлы, но даже найти их имена в каталоге.
«Никто, кроме меня».
Он остановился на полдороге. Он возвращался сюда прошлой ночью — это доказывал разбитый стакан. Что он делал? Может быть, вызвал файлы и стер их в яростном пьяном позыве к самоуничтожению?
Это единственный ответ. Год работы — и все пропало! Понадобится целая вечность, чтобы восстановить эти расчеты.
Он развязал — и не просто потерял ночь, он потерял целый год!
В каком-то тумане Эв взял пальто и направился к двери. Ему надо выйти, пройтись, уйти от бесполезного пустого терминала.
Может быть, к «Рафтери».
* * *
Билл отскреб последнюю грязь с ладоней и рук и потянулся за бумажным полотенцем. Хороший денек. Несмотря на нескончаемую болтовню Клэнси о своих сексуальных подвигах, им удалось сегодня переложить все протекшие трубы в северной поливальной системе. Когда начнет расти травка, можно будет ее пускать.
— Эй, Уилли! Тебя там какая-то леди спрашивает!
— Кто такая? — поинтересовался Клэнси с другого конца комнаты. — Мамаша?
Под общий смех Джо Боб ответил:
— Никак нет. Такая блондинистая крошка может быть только дочуркой. Она, по-моему, с факультета. Фигурка — будь здоров.
Этому описанию соответствовала лишь одна известная Биллу особа — Лизл. Интересно, чего ей понадобилось?
Смех перешел в рев и визг, когда Билл проходил через умывальню к двери, качая головой и улыбаясь их добродушным грубоватым шуткам. Они все отчасти — примерно наполовину — подозревали его в странностях, ибо он никогда не участвовал в хвастливых отчетах о сексуальных эскападах. А сейчас искренне радовались за него, и ему стало теплей от дружеских чувств, независимо от формы их выражения.
— Я же вам говорил, ребята, — продолжал Джо Боб, пока Билл протискивался через вращающуюся дверь, — тихоням всегда удается подклеивать классных кошечек.
Он нашел ее у дверей гаража. И как только увидел напряженное бледное лицо, понял, что произошло что-то очень серьезное.
— Лизл! Что с вами? У вас все в порядке?
Она кивнула, но глаза ее были полны слез, а губы дрожали.
— О, Уилл, я... я сделала нечто ужасное!
Билл огляделся. Здесь не место рассказывать о чем-то ужасном. Он взял ее под руку и повел к автомобильной стоянке.
— Поговорим в машине.
Усадив ее на переднее сиденье и скользнув за руль с другой стороны, он обнаружил, что она уже плачет в открытую. Он не стал заводить машину.
— В чем дело, Лизл?
— О Господи, Уилл, я даже рассказывать вам не хочу. Мне так стыдно. Но мне нужна помощь, и вы единственный, к кому я могу обратиться.
Слова из прошлого пронеслись в его памяти. «Благословите, отец, ибо я грешен...»
— Это связано с Рафом, да? — спросил он, надеясь вызвать ее на откровенность.
Голова ее вздернулась. Она пристально посмотрела на него.
— Откуда вы знаете?
— Случайная догадка. — Он не хотел признаваться в своих предчувствиях, что ложная философия Рафа не доведет ее до добра. — Давайте. Выкладывайте. Я от вас не отвернусь. Что бы там ни было.
В глазах ее засветилась признательность, но боль в них не ослабевала.
— Надеюсь, вы не откажетесь от этих слов, когда я закончу.
Билл с нарастающим ужасом слушал повествование Лизл о событиях полутора прошедших недель. Он чуть не взвыл вслух, когда она подошла к тому, как Раф вытащил пробирку с этанолом. Он моментально представил себе дальнейшее развитие сценария, но позволил Лизл продолжать.
— И теперь я не знаю, где он, — сказала она, завершив рассказ о своих поисках в барах в районе, где жил Эв. Слезы текли по ее щекам. — Он может быть где угодно. Он мог умереть!
Билл сидел за рулем, глядя прямо перед собой вдаль. Он пытался преодолеть ошеломление и омерзение и найти подходящий ответ. Надо что-то сказать, но что? Что он может сказать, чтобы облегчить ее боль? И надо ли даже пытаться облегчить ее боль? То, что она сотворила... отвратительно.
— Ради всего святого, Лизи! Что заставило вас это сделать?
— Я не хотела ему повредить! Я никогда не сделала бы ничего во вред Эву!
— Как же вы можете так говорить после того, как отравили его апельсиновый сок?
Губы ее дрогнули.
— Я была совершенно уверена, что он Высший. Я думала, что он справится. Я была совершенно уверена, что он сможет справиться. Раф такого плохого о нем мнения, и я надеялась доказать ему, что Эв — один из нас.
Билл, как ни старался, не сумел смягчить резкость ответа.
— Из кого это «из нас»? Из тех, кто в грош не ставит жизнь другого человека? Не думаю, чтобы профессор Сандерс принадлежал к таковым.
Лизл уронила голову на руки.
— Уилл, пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Я думала, вы поймете.
— Пойму? Лизл, я не знаю, пойму ли когда-нибудь то, что вы сделали. Но я вам помогу. Ради Сандерса и ради вас. Потому что я все еще в вас верю. И потому, что это, надеюсь, откроет вам глаза на тот бред, которым напичкал вас Раф. Высшие! — Даже звук этого слова оставлял кислый привкус во рту. — Вся эта теория морально и интеллектуально несостоятельна. Так же, как сам Раф.
Лизл уставилась на него.
— Нет. Не надо так говорить. Он замечательный. Он...
— Это из-за него вы сейчас так несчастны и жалки, это из-за него исчез Сандерс. Связь с этим парнем — худшее, что могло с вами случиться во всей вашей жизни.
— Он совсем не плохой. С ним я впервые сама себе нравилась.
— И сейчас тоже нравитесь?
Она смотрела в сторону, не отвечая.
— Лизл, когда для высокого мнения о себе необходимо унизить кого-то, это ошибочное мнение. Настоящая самооценка рождается изнутри.
Лицо Лизл на мгновение окаменело, потом смягчилось.
— Вы правы, — всхлипнула она. — Вы всегда правы, да?
Билл обнял ее, покачал, словно плачущего ребенка. Бедная Лизл. Ее затащили в ад, и она сама этого не понимает. Но тот ад, в который она столкнула Эверетта Сандерса, еще хуже.
В следующий момент она выпрямилась.
— Вы поможете мне найти Эва?
— Да. Только сначала взгляну, не найдется ли что-нибудь насчет Рафа.
— Времени нет.
— Это займет всего минуту. На вашем служебном компьютере есть модем?1
— Да. Факультет абонирует несколько баз данных. А зачем...
Он включил зажигание и рванул «импалу» с места.
— Просто пустите меня к своему компьютеру.
Билл подкатил к зданию математического факультета и остановился прямо у входа. Лизл провела его в свой кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Нет. Это невозможно.
Теперь его колотила дрожь; он попробовал другой способ получить доступ хотя бы к резервным файлам. Снова писк. Снова ошибка.
О нет! О, пожалуйста, только не это!
Он попробовал еще раз. И еще. С тем же результатом. Файлы исчезли! Пропали!
Он вскочил и забегал по комнате. Этого не может быть! Коды знал только он. Никто другой не смог бы не только вызвать файлы, но даже найти их имена в каталоге.
«Никто, кроме меня».
Он остановился на полдороге. Он возвращался сюда прошлой ночью — это доказывал разбитый стакан. Что он делал? Может быть, вызвал файлы и стер их в яростном пьяном позыве к самоуничтожению?
Это единственный ответ. Год работы — и все пропало! Понадобится целая вечность, чтобы восстановить эти расчеты.
Он развязал — и не просто потерял ночь, он потерял целый год!
В каком-то тумане Эв взял пальто и направился к двери. Ему надо выйти, пройтись, уйти от бесполезного пустого терминала.
Может быть, к «Рафтери».
* * *
Билл отскреб последнюю грязь с ладоней и рук и потянулся за бумажным полотенцем. Хороший денек. Несмотря на нескончаемую болтовню Клэнси о своих сексуальных подвигах, им удалось сегодня переложить все протекшие трубы в северной поливальной системе. Когда начнет расти травка, можно будет ее пускать.
— Эй, Уилли! Тебя там какая-то леди спрашивает!
— Кто такая? — поинтересовался Клэнси с другого конца комнаты. — Мамаша?
Под общий смех Джо Боб ответил:
— Никак нет. Такая блондинистая крошка может быть только дочуркой. Она, по-моему, с факультета. Фигурка — будь здоров.
Этому описанию соответствовала лишь одна известная Биллу особа — Лизл. Интересно, чего ей понадобилось?
Смех перешел в рев и визг, когда Билл проходил через умывальню к двери, качая головой и улыбаясь их добродушным грубоватым шуткам. Они все отчасти — примерно наполовину — подозревали его в странностях, ибо он никогда не участвовал в хвастливых отчетах о сексуальных эскападах. А сейчас искренне радовались за него, и ему стало теплей от дружеских чувств, независимо от формы их выражения.
— Я же вам говорил, ребята, — продолжал Джо Боб, пока Билл протискивался через вращающуюся дверь, — тихоням всегда удается подклеивать классных кошечек.
Он нашел ее у дверей гаража. И как только увидел напряженное бледное лицо, понял, что произошло что-то очень серьезное.
— Лизл! Что с вами? У вас все в порядке?
Она кивнула, но глаза ее были полны слез, а губы дрожали.
— О, Уилл, я... я сделала нечто ужасное!
Билл огляделся. Здесь не место рассказывать о чем-то ужасном. Он взял ее под руку и повел к автомобильной стоянке.
— Поговорим в машине.
Усадив ее на переднее сиденье и скользнув за руль с другой стороны, он обнаружил, что она уже плачет в открытую. Он не стал заводить машину.
— В чем дело, Лизл?
— О Господи, Уилл, я даже рассказывать вам не хочу. Мне так стыдно. Но мне нужна помощь, и вы единственный, к кому я могу обратиться.
Слова из прошлого пронеслись в его памяти. «Благословите, отец, ибо я грешен...»
— Это связано с Рафом, да? — спросил он, надеясь вызвать ее на откровенность.
Голова ее вздернулась. Она пристально посмотрела на него.
— Откуда вы знаете?
— Случайная догадка. — Он не хотел признаваться в своих предчувствиях, что ложная философия Рафа не доведет ее до добра. — Давайте. Выкладывайте. Я от вас не отвернусь. Что бы там ни было.
В глазах ее засветилась признательность, но боль в них не ослабевала.
— Надеюсь, вы не откажетесь от этих слов, когда я закончу.
Билл с нарастающим ужасом слушал повествование Лизл о событиях полутора прошедших недель. Он чуть не взвыл вслух, когда она подошла к тому, как Раф вытащил пробирку с этанолом. Он моментально представил себе дальнейшее развитие сценария, но позволил Лизл продолжать.
— И теперь я не знаю, где он, — сказала она, завершив рассказ о своих поисках в барах в районе, где жил Эв. Слезы текли по ее щекам. — Он может быть где угодно. Он мог умереть!
Билл сидел за рулем, глядя прямо перед собой вдаль. Он пытался преодолеть ошеломление и омерзение и найти подходящий ответ. Надо что-то сказать, но что? Что он может сказать, чтобы облегчить ее боль? И надо ли даже пытаться облегчить ее боль? То, что она сотворила... отвратительно.
— Ради всего святого, Лизи! Что заставило вас это сделать?
— Я не хотела ему повредить! Я никогда не сделала бы ничего во вред Эву!
— Как же вы можете так говорить после того, как отравили его апельсиновый сок?
Губы ее дрогнули.
— Я была совершенно уверена, что он Высший. Я думала, что он справится. Я была совершенно уверена, что он сможет справиться. Раф такого плохого о нем мнения, и я надеялась доказать ему, что Эв — один из нас.
Билл, как ни старался, не сумел смягчить резкость ответа.
— Из кого это «из нас»? Из тех, кто в грош не ставит жизнь другого человека? Не думаю, чтобы профессор Сандерс принадлежал к таковым.
Лизл уронила голову на руки.
— Уилл, пожалуйста, мне нужна ваша помощь. Я думала, вы поймете.
— Пойму? Лизл, я не знаю, пойму ли когда-нибудь то, что вы сделали. Но я вам помогу. Ради Сандерса и ради вас. Потому что я все еще в вас верю. И потому, что это, надеюсь, откроет вам глаза на тот бред, которым напичкал вас Раф. Высшие! — Даже звук этого слова оставлял кислый привкус во рту. — Вся эта теория морально и интеллектуально несостоятельна. Так же, как сам Раф.
Лизл уставилась на него.
— Нет. Не надо так говорить. Он замечательный. Он...
— Это из-за него вы сейчас так несчастны и жалки, это из-за него исчез Сандерс. Связь с этим парнем — худшее, что могло с вами случиться во всей вашей жизни.
— Он совсем не плохой. С ним я впервые сама себе нравилась.
— И сейчас тоже нравитесь?
Она смотрела в сторону, не отвечая.
— Лизл, когда для высокого мнения о себе необходимо унизить кого-то, это ошибочное мнение. Настоящая самооценка рождается изнутри.
Лицо Лизл на мгновение окаменело, потом смягчилось.
— Вы правы, — всхлипнула она. — Вы всегда правы, да?
Билл обнял ее, покачал, словно плачущего ребенка. Бедная Лизл. Ее затащили в ад, и она сама этого не понимает. Но тот ад, в который она столкнула Эверетта Сандерса, еще хуже.
В следующий момент она выпрямилась.
— Вы поможете мне найти Эва?
— Да. Только сначала взгляну, не найдется ли что-нибудь насчет Рафа.
— Времени нет.
— Это займет всего минуту. На вашем служебном компьютере есть модем?1
— Да. Факультет абонирует несколько баз данных. А зачем...
Он включил зажигание и рванул «импалу» с места.
— Просто пустите меня к своему компьютеру.
Билл подкатил к зданию математического факультета и остановился прямо у входа. Лизл провела его в свой кабинет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96