По коже побежали мурашки. Вообще-то он не из робких, однако когда тысячи огромных тараканов совсем рядом, в нескольких футах... Если преградят дорогу...
— Что они тут делают? — спросил он.
— Ничего. На этой лужайке точно есть нечего. — Карл глянул через плечо. — Знаешь, я, пожалуй, пойду. Оставил машину в укромном местечке с той стороны от дома твоего отца. Обойду спереди и доберусь.
— Может, просто посветить фонарем? Тараканы света не любят. Включишь — разбегутся.
— Только не пальметты. Свет их вообще не пугает. Фактически, они любят свет. — Он повернулся, отступил на шаг. — Завтра вернусь.
Движение словно подало насекомым сигнал. Треща крылышками, они тучей поднялись в воздух.
— Летят? — воскликнул Джек, шарахнувшись назад. — Тараканы не летают!
— Пальметты летают! — Садовник бросился бежать.
Джек почему-то почувствовал прилив страха. Это просто тараканы, живьем его не съедят. Но адреналин кипел и подстегивал сердце. Он ускорил отступление.
В тот же миг шелестевшая масса насекомых слилась воедино, клубящейся тучей ринулась на него. Джек повернулся, кинулся следом за Карлом.
— Догоняют! — крикнул он.
Карл даже не повернул головы, напротив, наклонил ее и набрал скорость.
Никому не удалось бы обогнать насекомых. Пальметты слишком быстро летели, окружили, поглотили Джека, тычась в лицо, в руки, в волосы, жужжа в ушах, царапая веки, щекоча ноздри усиками-антеннами, ползая на губах. Шелест крыльев напоминал аплодисменты миллиона крошечных рук. На всей коже чувствовались легкие уколы. Кусаются? У них есть зубы?
Он смахивал бесчисленных тараканов с лица, они вновь налетали, ослепляя, не позволяя открыть рот, чтоб вдохнуть, грозя забиться в горло. Джек сметал и сметал их со щек, поспешно озираясь. Сейчас абсолютно не хочется наткнуться на стену или на дерево и глупо отключиться.
Оказалось, что он на углу дома. Садовник по-прежнему бежал вперед, бешено работая руками, едва различимый в туче насекомых. Джек прикрыл рот ладонью, быстро вдохнул и крикнул:
— Карл! Забудь о машине! Беги в дом!
Но тот либо не слышал глухого совета, либо проигнорировал. Вынужденный закрыть глаза под натиском пальметты, Джек повернул направо — парадная дверь где-то тут, — надеясь не споткнуться о какой-нибудь стул на веранде.
Наткнулся на стену, услышал, как насекомые стукаются об обшивку. Протянул руку влево, нашарил ручку жалюзи, дернул. Заперта ли передняя дверь? Будем надеяться, нет. В конце концов, квартал охраняется, чего бояться? Впрочем, он живет в Нью-Йорке, а ньюйоркцы никогда...
Отыскал на ощупь круглую ручку, повернул, распахнул створку, шмыгнул внутрь. На бегу придумывал способ уничтожения насекомых, которые вслед за ним влетят в дверь, и вдруг понял, что в этом не будет необходимости. Они слетели с него на пороге, как вакуумная оболочка с куска мяса. Он остановился в двух шагах от дверей, оглядел свои руки, одежду — ни единого таракана.
Оглянулся на дверь, на плотно закрытые жалюзи. Кругом жужжали пальметты, осыпаясь, как... листья, за которые он их принял.
Что за чертовщина?
14
— Семели, Семели, ответь! Что с тобой?
Она открыла глаза, увидела перед собой... нет, над собой... лицо Люка. Встряхнула головой, приподнялась на локтях, оглянулась вокруг.
— В чем дело?
— Ты положила на глаз раковину, улыбнулась, засмеялась, вдруг вскрикнула, упала... Что случилось?
Действительно хороший вопрос. События постепенно припомнились.
Она заметила сына старика — особенного — неподалеку от отцовского дома, проследила за ним глазами тараканов до какого-то здания в квартале для престарелых. Надеялась увидеть у него свою раковину, удивилась, глядя, как он лезет в окно. Попыталась последовать за ним, однако он слишком быстро закрыл ставню. Заглянула в окно: он просматривал какие-то бумаги. Что за бумаги — неясно и неинтересно. Ей нужна раковина.
Вскоре он снова вышел, она его проводила до дома, возле которого он с кем-то встретился. Неизвестный мужчина казался знакомым, только она никак не могла его вспомнить.
Тяжело управлять насекомыми с одной раковиной. Надо как-то заставить особенного зайти в дом, чтоб отыскать другую.
Поэтому Семели собрала как можно больше пальметты и пошла в атаку. С наслаждением его преследовала, собираясь проникнуть с ним в дом и как следует припугнуть — пусть тараканы соберутся в воздухе и чего-нибудь прожужжат, — выгнав его на улицу, пока она проведет обыск. Но, приближаясь к передним дверям, почувствовала что-то странное, тошнотворное. Попытавшись войти за ним следом, как будто наткнулась на стену, отлетела в сторону, и все вокруг скрылось в тумане.
— Это из-за него, — сказала она Люку. — Из-за него мне утром было плохо в больничной палате.
— Откуда ты знаешь?
Ясно — он в самом деле особенный, она просто не понимала насколько.
— Думаешь, у него твоя раковина?
— Могу поспорить.
— Что делать?
— Не знаю. — Семели перевернулась лицом вниз, положив голову на руки. — Дай подумать.
У нее нет опыта в подобных делах. Иногда не хочется постоянно принимать решения. Ей ведь всего двадцать три. Разве мало быть не такой, как все, иметь предначертанную судьбу? Надо еще быть главной?
Хуже всего то, что этот мужчина — особенный, — может быть, послан не для нее... Остановившись сегодня перед его дверью, она заподозрила, что он действует против нее.
Люди, которые действуют против нее, дорого за это расплачиваются.
Что хорошо известно Сьюзи Леффертс. В полной мере.
Испытав свою силу, Семели решила привести ее в действие. На школьном балу. Конечно, никто ее не приглашал. Ничего удивительного. Догадайтесь, кого пригласил Джесси Баклер: пышноволосую Сьюзи Леффертс.
Поэтому Семели, сидя у себя в комнате — выяснилось, что для полетов с птицами не обязательно ходить на берег, — собрала стаю крупных жирных чаек и полетела за машиной Джесси от дома Сьюзи на бал. Как только они вылезли из машины, птицы низко закружили над ними, пуская в обоих крупные комья помета. Сьюзи взвизгнула, когда белый птичий помет упал на волосы, на платье, Джесси тоже. Оба снова прыгнули в машину, поехали прочь. Скорей всего, домой. Сьюзи наверняка не явится на бал в таком виде.
Семели лежала на кровати, чуть не лопаясь со смеху, потом сообразила, что не все еще чайки сделали свое дело, поэтому догнала машину, сплошь заляпав новенькую полировку огромными белыми пятнами. Джесси прибавлял скорость, безуспешно пытаясь обогнать птиц. Особенно крупный кусок попал в ветровое стекло, он пропустил поворот, врезался в столб. Слишком спешил спастись от бомбардировки. Джесси погиб на месте, Сьюзи сломала шею. По словам врачей, никогда больше не сможет ходить.
Семели стряхнула с себя неприятное ощущение, отложила на время раковины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Что они тут делают? — спросил он.
— Ничего. На этой лужайке точно есть нечего. — Карл глянул через плечо. — Знаешь, я, пожалуй, пойду. Оставил машину в укромном местечке с той стороны от дома твоего отца. Обойду спереди и доберусь.
— Может, просто посветить фонарем? Тараканы света не любят. Включишь — разбегутся.
— Только не пальметты. Свет их вообще не пугает. Фактически, они любят свет. — Он повернулся, отступил на шаг. — Завтра вернусь.
Движение словно подало насекомым сигнал. Треща крылышками, они тучей поднялись в воздух.
— Летят? — воскликнул Джек, шарахнувшись назад. — Тараканы не летают!
— Пальметты летают! — Садовник бросился бежать.
Джек почему-то почувствовал прилив страха. Это просто тараканы, живьем его не съедят. Но адреналин кипел и подстегивал сердце. Он ускорил отступление.
В тот же миг шелестевшая масса насекомых слилась воедино, клубящейся тучей ринулась на него. Джек повернулся, кинулся следом за Карлом.
— Догоняют! — крикнул он.
Карл даже не повернул головы, напротив, наклонил ее и набрал скорость.
Никому не удалось бы обогнать насекомых. Пальметты слишком быстро летели, окружили, поглотили Джека, тычась в лицо, в руки, в волосы, жужжа в ушах, царапая веки, щекоча ноздри усиками-антеннами, ползая на губах. Шелест крыльев напоминал аплодисменты миллиона крошечных рук. На всей коже чувствовались легкие уколы. Кусаются? У них есть зубы?
Он смахивал бесчисленных тараканов с лица, они вновь налетали, ослепляя, не позволяя открыть рот, чтоб вдохнуть, грозя забиться в горло. Джек сметал и сметал их со щек, поспешно озираясь. Сейчас абсолютно не хочется наткнуться на стену или на дерево и глупо отключиться.
Оказалось, что он на углу дома. Садовник по-прежнему бежал вперед, бешено работая руками, едва различимый в туче насекомых. Джек прикрыл рот ладонью, быстро вдохнул и крикнул:
— Карл! Забудь о машине! Беги в дом!
Но тот либо не слышал глухого совета, либо проигнорировал. Вынужденный закрыть глаза под натиском пальметты, Джек повернул направо — парадная дверь где-то тут, — надеясь не споткнуться о какой-нибудь стул на веранде.
Наткнулся на стену, услышал, как насекомые стукаются об обшивку. Протянул руку влево, нашарил ручку жалюзи, дернул. Заперта ли передняя дверь? Будем надеяться, нет. В конце концов, квартал охраняется, чего бояться? Впрочем, он живет в Нью-Йорке, а ньюйоркцы никогда...
Отыскал на ощупь круглую ручку, повернул, распахнул створку, шмыгнул внутрь. На бегу придумывал способ уничтожения насекомых, которые вслед за ним влетят в дверь, и вдруг понял, что в этом не будет необходимости. Они слетели с него на пороге, как вакуумная оболочка с куска мяса. Он остановился в двух шагах от дверей, оглядел свои руки, одежду — ни единого таракана.
Оглянулся на дверь, на плотно закрытые жалюзи. Кругом жужжали пальметты, осыпаясь, как... листья, за которые он их принял.
Что за чертовщина?
14
— Семели, Семели, ответь! Что с тобой?
Она открыла глаза, увидела перед собой... нет, над собой... лицо Люка. Встряхнула головой, приподнялась на локтях, оглянулась вокруг.
— В чем дело?
— Ты положила на глаз раковину, улыбнулась, засмеялась, вдруг вскрикнула, упала... Что случилось?
Действительно хороший вопрос. События постепенно припомнились.
Она заметила сына старика — особенного — неподалеку от отцовского дома, проследила за ним глазами тараканов до какого-то здания в квартале для престарелых. Надеялась увидеть у него свою раковину, удивилась, глядя, как он лезет в окно. Попыталась последовать за ним, однако он слишком быстро закрыл ставню. Заглянула в окно: он просматривал какие-то бумаги. Что за бумаги — неясно и неинтересно. Ей нужна раковина.
Вскоре он снова вышел, она его проводила до дома, возле которого он с кем-то встретился. Неизвестный мужчина казался знакомым, только она никак не могла его вспомнить.
Тяжело управлять насекомыми с одной раковиной. Надо как-то заставить особенного зайти в дом, чтоб отыскать другую.
Поэтому Семели собрала как можно больше пальметты и пошла в атаку. С наслаждением его преследовала, собираясь проникнуть с ним в дом и как следует припугнуть — пусть тараканы соберутся в воздухе и чего-нибудь прожужжат, — выгнав его на улицу, пока она проведет обыск. Но, приближаясь к передним дверям, почувствовала что-то странное, тошнотворное. Попытавшись войти за ним следом, как будто наткнулась на стену, отлетела в сторону, и все вокруг скрылось в тумане.
— Это из-за него, — сказала она Люку. — Из-за него мне утром было плохо в больничной палате.
— Откуда ты знаешь?
Ясно — он в самом деле особенный, она просто не понимала насколько.
— Думаешь, у него твоя раковина?
— Могу поспорить.
— Что делать?
— Не знаю. — Семели перевернулась лицом вниз, положив голову на руки. — Дай подумать.
У нее нет опыта в подобных делах. Иногда не хочется постоянно принимать решения. Ей ведь всего двадцать три. Разве мало быть не такой, как все, иметь предначертанную судьбу? Надо еще быть главной?
Хуже всего то, что этот мужчина — особенный, — может быть, послан не для нее... Остановившись сегодня перед его дверью, она заподозрила, что он действует против нее.
Люди, которые действуют против нее, дорого за это расплачиваются.
Что хорошо известно Сьюзи Леффертс. В полной мере.
Испытав свою силу, Семели решила привести ее в действие. На школьном балу. Конечно, никто ее не приглашал. Ничего удивительного. Догадайтесь, кого пригласил Джесси Баклер: пышноволосую Сьюзи Леффертс.
Поэтому Семели, сидя у себя в комнате — выяснилось, что для полетов с птицами не обязательно ходить на берег, — собрала стаю крупных жирных чаек и полетела за машиной Джесси от дома Сьюзи на бал. Как только они вылезли из машины, птицы низко закружили над ними, пуская в обоих крупные комья помета. Сьюзи взвизгнула, когда белый птичий помет упал на волосы, на платье, Джесси тоже. Оба снова прыгнули в машину, поехали прочь. Скорей всего, домой. Сьюзи наверняка не явится на бал в таком виде.
Семели лежала на кровати, чуть не лопаясь со смеху, потом сообразила, что не все еще чайки сделали свое дело, поэтому догнала машину, сплошь заляпав новенькую полировку огромными белыми пятнами. Джесси прибавлял скорость, безуспешно пытаясь обогнать птиц. Особенно крупный кусок попал в ветровое стекло, он пропустил поворот, врезался в столб. Слишком спешил спастись от бомбардировки. Джесси погиб на месте, Сьюзи сломала шею. По словам врачей, никогда больше не сможет ходить.
Семели стряхнула с себя неприятное ощущение, отложила на время раковины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85