Стивен рассмеялся: Гевин не отходил от постели жены целых три дня, пока ее мучила лихорадка. Он сердечно пожал брату руку и направился к своей комнате.
Когда Джудит проснулась, в спальне было темно. Джоан спала на тюфяке возле двери. Сознание Джудит было ясным, она чувствовала, что силы вернулись к ней, и испытывала страшнейший голод.
— Джоан, — прошептала она.
Горничная мгновенно вскочила на ноги:
— Моя госпожа, — проговорила она и радостно улыбнулась. — Лорд Гевин сказал, что вам лучше, но я не поверила.
— Я хочу пить, — произнесла Джудит потрескавшимися губами.
— Сейчас. — Джоан залилась счастливым смехом. — Не так быстро, — предупредила она, когда Джудит с жадностью припала к кружке.
Внезапно дверь отрылась, и обе женщины, повернувшись, увидели Гевина с подносом, заставленным тарелками с едой.
— Я не хочу видеть его, — твердо заявила Джудит.
— Уходи! — приказал Гевин горничной. Девушка поставила кружку и торопливо выскользнула из комнаты.
Гевин опустил поднос на столик возле кровати.
— Тебе значительно лучше. — Джудит продолжала молча смотреть на него. — Я принес тебе бульона и хлеба. Ты, должно быть, голодна.
— Мне от тебя ничего не нужно. Ни еды, ни твоего общества.
— Джудит, — заставляя себя сохранять терпение, начал Гевин, — ты ведешь себя как ребенок. Мы поговорим об этом, когда ты поправишься.
— Неужели ты считаешь, что с течением времени я передумаю? Разве время способно вернуть мне малыша? Дать возможность носить его на руках, любить и смотреть, как меняется цвет его глаз?
— Это был также и мой ребенок, и я тоже потерял его.
— А, значит, ты узнал об этом! И я должна посочувствовать твоей утрате? Ты же не верил, что он твой. Или и в этом ты лгал?
— Я не лгал тебе, Джудит. Если бы ты только согласилась выслушать, я бы все тебе объяснил.
— Выслушать? — спокойно повторила она. — А ты когда-нибудь снисходил до того, чтобы выслушать меня? С первой минуты, как мы поженились, я старалась угодить тебе, но каждый мой поступок вызывал у тебя ярость. Я всегда чувствовала, что ты меня с кем-то сравниваешь.
— Джудит, — проговорил он и взял ее за руку.
— Не дотрагивайся до меня! Меня тошнит от твоих прикосновений.
Глаза Гевина потемнели.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, и я скажу это невзирая на все твои попытки помешать. Многое из того, что ты говоришь, правда. Я действительно любил Элис, во всяком случае я думал, что люблю ее. Я влюбился в нее еще до того, как мы с ней разговорились. В своем сознании я создал идеал женщины, и Элис, как мне казалось, отлично вписывалась в этот образ. Мы мало бывали вместе, встречались урывками. И я никогда не знал, что она представляет собой на самом деле, я видел только то, что хотел видеть. — Джудит хранила молчание. Гевин никак не мог понять, о чем она думает. — Я всеми силами сопротивлялся любви к тебе, — продолжал он. — Я был уверен, что мое сердце принадлежит Элис. Но теперь я знаю, что ошибался. Джудит, — прошептал он, — я уже давно люблю тебя. Кажется, я влюбился в тебя, когда впервые увидел. Я действительно уверен, что люблю тебя всей душой. — Он остановился и посмотрел на нее. Но выражение ее лица не изменилось.
— Ты хочешь, чтобы я бросилась к тебе в объятия и уверяла в своей любви? Ты этого ждешь от меня? — Гевин был ошеломлен. Возможно, он и в самом деле ожидал, что она скажет ему о своей любви. — Ты убил моего ребенка!
— Я тут ни при чем! — с горячностью воскликнул он. — Мне подстроили ловушку. Мы со Стивеном слишком много выпили. Я бы не проснулся, даже если бы ко мне в постель забрался леопард.
— Ну и как, — холодно улыбнулась Джудит, — тебе понравились когти этого леопарда? Раньше ты наслаждался их прикосновениями.
— Я пытался объяснить тебе, что произошло, но ты отказываешься слушать. Я открыл тебе свое сердце — что еще от меня требуется?
— Ты, кажется, не все понимаешь. Мне безразлично, любишь ты меня или нет. Твоя любовь ничего не стоит, ты раздаешь ее направо и налево, всем, кто пожелает. Когда-то я была готова на все, лишь бы услышать эти слова, но сейчас они для меня ничего не значат. Смерть ребенка заставила меня выбросить из головы сказки о счастливой любви.
Гевин опустился на край кровати. Он не знал, что еще сказать, какие слова способны переубедить Джудит.
— Я виноват во всем. Ты в праве сердиться на меня.
— Нет, — улыбнулась она, — я не сержусь. И не ненавижу тебя. Просто мне невыносимо думать, что придется жить с тобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Я попрошу короля обратиться к папе с прошением о разводе. Сомневаюсь, что папа осмелится уговаривать меня жить с тобой после того, что произошло. Тебе останется половина моих земель… — Она замолчала, потому что Гевин поднялся.
— Я пришлю к тебе Джоан. Тебе надо поесть, — сказал он и вышел.
Джудит откинулась на подушки. Она чувствовала себя опустошенной. Как она может поверить в его любовь, если перед ее глазами все еще стоит Элис, выглядывающая из-под обнаженного Гевина?
Джудит еще три дня оставалась в постели. Большую часть времени она спала, а в периоды бодрствования ела, хотя этот процесс превратился для нее в нудную обязанность: она настолько пала духом, что еда потеряла для нее всякое значение. Она никого не желала видеть, особенно мужа. Джоан, решившая не высказывать своего мнения, почти не разговаривала с хозяйкой.
Утром четвертого дня Джоан резко сдернула с Джудит одеяло.
— Сегодня вам не удастся провести весь день в постели. Пора возвращаться к работе.
Она взяла со спинки кровати новый халат, сшитый вместо зеленого бархатного, который был испорчен кровью. Халат был бархатный, темно-серый, с широким норковым воротником и норковой опушкой по бортам и подолу. Плечи украшала золотая вышивка.
— Я не хочу вставать, — заявила Джудит и отвернулась.
— Нет, вы встанете!
Джудит была еще слишком слаба, чтобы сопротивляться. Джоан без особых усилий выволокла хозяйку из кровати, помогла ей надеть халат и усадила в глубокое кресло у окна.
— Вы побудете здесь, пока я сменю белье. Джудит с удовольствием подставило лицо теплому летнему ветерку. Из окна открывался изумительный вид на сад. Она облокотилась о подоконник и принялась наблюдать за людьми, суетившимися внизу.
— Гевин? — раздался рядом с ним тихий голос. Гевин сидел в саду — в последние дни здесь он проводил почти все свое время. Он резко повернулся: перед ним стояла Элис. В утреннем свете ее кожа выглядела прозрачной. Он, намеренно старался держаться от нее подальше, потому что не был уверен в том, как отреагирует на встречу с ней.
— Как ты смеешь показываться мне на глаза?
— Прошу тебя, позволь мне все объяснить…
— Нет. Не позволю.
Элис отвернулась и поднесла руку к уголку глаза. Когда же она вновь взглянула на Гевина, у нее на ресницах блестели огромные слезинки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103