Лицо Леатрис стало жестким.
— Она родила отцу троих детей. Думаю, что я — самая младшая — не была запланирована. Они поссорились, и отец в ярости пришел к ней в спальню. Через девять месяцев родилась я. После той ночи каждый из них жил своей жизнью.
Леатрис опять замолчала, ненадолго задумавшись, и, когда она вновь заговорила, голос ее звучал спокойнее.
— Когда мне исполнилось три года, тот офицер опять вошел в жизнь матери. Они встретились случайно, но она поняла, что любит его по-прежнему. Он так и не женился и сказал ей, что любит ее, только ее и всегда будет любить. Мать решила, что исполнила свой долг перед мужем, дав ему двух сыновей, и теперь может оставить его.
Леатрис глубоко вздохнула.
— И нас тоже. Она ненавидела нас так же сильно, как нашего отца. Мы были темноволосыми, как все Монтгомери, а у ее любимого были светлые кудри.
В голосе Леатрис звучал гнев.
— Мать договорилась со своим любовником о дне побега. Она втайне собрала все ценные вещи, которые были в доме и которые можно было бы потом продать, так как знала, что после развода ничего не получит, а ее офицер стал еще беднее, чем прежде. Настал день побега. Все шло как по маслу. Мать легко ускользнула из дому и встретилась с любовником в десяти милях отсюда, где их ждал запряженный экипаж. Не успели они тронуться, как дорогу им перебежала то ли собака, то ли кошка, лошади испугались и понесли, экипаж перевернулся. Любовник матери и кучер погибли сразу, а мать придавило экипажем, и ее вытащили только через несколько часов. Нога у нее оказалась раздробленной.
Леатрис замолчала.
— Через шесть месяцев родился Гарри. Отец знал, что это не его ребенок. К тому времени стало известно и о фамильных драгоценностях, которые мать взяла с собой, собираясь сбежать.
Когда Гарри было всего семь дней, отец пришел навестить жену и ее светловолосого сына. Он взглянул в колыбель, бросил пакет с бумагами на кровать жены и вышел из комнаты. Там были векселя и расписки любовника матери за лошадей, платья и карточные проигрыши. В качестве обеспечения прилагалась бумага, где утверждалось, что в скором времени он женится на герцогине Макаррен.
Леатрис повернулась к Клер и увидела ее широко раскрытые глаза.
— Я думаю, ум матери несколько повредился в результате всех несчастий. Потерять любовника, стать калекой, узнать, что человек, которого она любила всю жизнь, был негодяем, как всегда утверждал ее отец, — этого она не смогла вынести. Ее чувства как бы разделились надвое: с одной стороны, она ненавидела все, связанное с именем Макаррен, с другой — безумно, слепо любила хорошенького светловолосого сына.
Леатрис остановилась, а Клер пыталась переварить услышанное.
— Если Гарри не сын вашего отца, тогда он не может претендовать на титул, — тихо сказала она.
— Конечно, — пристальный взгляд Леатрис опять напомнил Клер Тревельяна.
— А ваш отец лишил Гарри наследства?
— Отец был добрый и благородный человек, он никогда не сделал бы ничего подобного. Он любил Гарри, как всех нас, его детей, но его любимцем был старший сын, Алекс. Я думаю, он поступал неправильно, отдавая все свое внимание и время старшему сыну, забросив другого сына, да и меня тоже. У Алекса был отец, у Гарри мать, а… — Леа остановилась и поглядела на Клер. — А мы с Велли были вдвоем.
Клер открыла было рот, но ничего не сказала. Теперь ей все стало ясно. Она поняла, почему Тревельян был так враждебен к герцогине — своей матери. Ей стало понятно отношение арендаторов к Тревельяну.
— И все в доме знают, что именно Тревельян — наследник и герцог?
— Большинство. Когда он был еще совсем маленький, его отослали жить с дедом, отцом матери… — Леатрис запнулась. — С ним плохо обращались, когда он был ребенком.
В голове Клер проносились разные мысли. Конечно, Тревельян мало рассказывал о себе, но она не представляла себе всей глубины его умолчания. Он говорил, что любит ее, но, значит, любил недостаточно, раз не захотел рассказать о себе правды. Если бы он признался, что он — герцог, то ее родители одобрили бы их брак. Клер получила бы наследство деда и все проблемы были бы решены.
Но он не захотел. Не открыл ей своей тайны.
Клер продолжала складывать вещи.
— Вам нечего сказать мне? — просила Леатрис. — Я только что рассказала вам, что человек, которого вы любите, герцог, а тот, за которого вы собираетесь выйти замуж, не имеет никакого отношения к семье Монтгомери. И вы молчите?!
— Как его имя? Как зовут Тревельяна?
— Джон Ричмонд Монтгомери. В детстве у него был титул графа, и имя Тревельян очень подходило ему. А я звала его Велли, потому что не могла выговорить его полностью.
Клер механически собирала сундук. Леатрис схватила ее за руку.
— Что с вами?!
Клер взглянула на Леа. Глаза ее сверкали гневом.
— Он даже не сказал мне своего настоящего имени. Казалось бы, все так просто. Он просил меня любить его, быть с ним всю жизнь, но… Нет! — Она отвернулась к своему сундуку.
— Вы не понимаете. Ведь Велли…
— Он холодный, жестокий человек, — отрезала Клер и подняла на Леатрис потемневшее от гнева лицо. — Я любила его, любила, несмотря на тяжелый характер. Я простила, когда Велли утаил, что он капитан Бейкер. Я прощала его насмешки, даже то, что он рассматривал меня как предмет для изучения. Я любила его, но он любить не умеет.
Леатрис открыла рот, чтобы возразить, но Клер продолжала:
— Он стоял и спокойно смотрел, как умирает Нисса, даже не пытаясь остановить ее. Он всегда в стороне, всегда только наблюдает. Он говорил, что любит меня, но это ложь. Велли считает, что наслаждение и любовь — одно и то же. А это не так. Он «любил» тысячи женщин, а я была так глупа, что поверила в свою исключительность.
— Вы действительно исключение, — сказала Леатрис. — Велли никогда не говорил ни одной женщине, что любит ее.
— Пожалуйста, не называйте его этим дурацким именем! Он же взрослый человек. Хотя нет, он не человек, он машина. Машина для наблюдений, ездит по свету, смотрит и описывает. Я сомневаюсь, способен ли он вообще на какие-то чувства.
Леатрис молчала.
— Я бы хотела, чтобы вы почитали его письма, — тихо сказала она.
— Нет, — ответила Клер. — Мне пора ехать. Я больше не могу видеть этот дом.
Леатрис коснулась руки Клер.
— Я знаю, мы были несправедливы к вам. Мать послала Гарри в Лондон, чтобы заполучить вас. Вас привезли сюда из-за ваших денег, но, поверьте, Клер, вы дали нам больше, чем можно купить за деньги. Благодаря вам у меня есть Джеймс, а Гарри наконец понял, что представляет собой его мать. — Леатрис понизила голос. — Это мать приказала стрелять в Велли. Клер застыла.
— Я говорила, что ум ее повредился. Она во что бы то ни стало хотела сделать Гарри герцогом и, когда узнала, что ее второй сын воскрес из мертвых, испугалась, что он отберет у него титул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88