Как-то слишком быстро я переквалифицировалась из редакторов в ландшафтные дизайнеры. Но я стараюсь… Провела все утро за книгами, сделала кое-какие наброски. Надеюсь, клиентам понравятся мои идеи. Все-таки сад восемнадцатого века – это не массовое увлечение, и мало кто может оценить его красоту.
– Я уже не первый год в бизнесе и могу сказать как эксперт: многие люди обожают правила и ограничения. Подобные запреты позволяют им чувствовать себя защищенными. Ну а уж если ограничения касаются кого-то другого – так счастье клиента бывает полным. Плюс желание богатой публики выделиться. Возможность заиметь сад не такой, как у всех, должна приводить их в восторг.
– Надеюсь, так и будет.
– Знаешь, ты сегодня прекрасно выглядишь. И как тебе это удается? У тебя есть какая-то специальная программа?
– Еще бы! Она полчаса торчала в ванной, а потом засунула в волосы такие большие желтые штуки… не помню, как они называются, – вмешался Джаред, которому уже невмоготу было слушать, как эти двое щебечут и любезничают. – Кстати, Иден, ты собиралась расспросить мистера Гренвилла о его доме.
«Ну вот зачем лезет, – с досадой подумала Иден. – Я добралась бы до темы дома потихоньку и, уж конечно, обошлась бы без интимных подробностей про ванну и бигуди». Зачем лишний раз напоминать Брэду, что она живет в одном доме с совершенно в общем-то посторонним человеком?
Гренвилл бросил на нее вопросительный взгляд.
– Речь идет о домике у дороги, знаешь, бывший дом надсмотрщика… Я… э-э…
– Ее дочь, Мелисса, тоже подумывает о переезде в Арундел, так мы решили, что ей может понравиться тот дом. Я позвонил риелтору, и представьте наше удивление, когда оказалось, что именно вы владелец приглянувшегося нам здания.
Иден обернулась и взглядом выразила Макбрайду свое неодобрение. С ума сойти, сердито думала она, как человек может так запросто врать?
– Вам придется побороться с Минни, которая спит и видит себя хозяйкой этого дома. Правда, пока мне удается под разными предлогами отказывать ей.
– Но почему?
– Что ж, пожалуй, лучше вам узнать это от меня, а не из местных сплетен. Дело в том, что я эгоист. Я не разрешаю Минни переезжать туда, потому что плохо переношу одиночество. Вот так все просто и, наверное, не очень красиво, тем более что я знаю, как Минни ненавидит мой большой старый дом. – Гренвилл грустно пожал плечами. – Дело осложняется еще и тем, что домик надсмотрщика мечтает купить Дрейк, мой помощник и архитектор, а его отец – мой старый друг. Так что я в непростом положении…
Брэддон взглянул на Иден и улыбнулся: в его словах и нежном взгляде она уловила надежду на то, что теперь у него наконец появилась женщина, с которой он не будет чувствовать себя одиноким. Иден торопливо отвела глаза. Она тоже ненавидела одиночество. Ей вспомнился тот год, когда Мелисса жила в Нью-Йорке. Каждый вечер Иден возвращалась в пустой дом, ужинала и завтракала одна… Это было не самое лучшее время в ее жизни. Да и сейчас; хотя Иден и не хотелось в этом признаваться, в душе она была даже рада, что Макбрайд переехал к ней.
– И давно домик надсмотрщика пустует? – спросил Макбрайд.
– Кажется, месяца полтора. – Гренвилл заглушил мотор.
Иден огляделась. Она была так поглощена своими мыслями, что совершенно не интересовалась дорогой. И вот теперь оказалось, что они остановились на тенистой улице, обсаженной старыми деревьями. За их пышными кронами виднелись дома, выдержанные в стиле восемнадцатого века. Соблюдение пропорций и традиционных элементов придавало им благородный вид. Никаких резных крылечек, башенок и прочих викторианских излишеств: простота и элегантность – вот главные достоинства стиля восемнадцатого века.
– Надо же, – удивленно протянула Иден. – Можно подумать, эти дома построены по образцу моего дома.
И, сказав это вслух, она вдруг впервые в полной мере осознала, что Фаррингтон-Мэнор действительно принадлежит ей, что теперь это ее дом.
– Мы стремились к идеалу, – улыбнулся Брэддон. Он вышел из машины и открыл дверцу для Иден. – Хозяева этого дома еще не переехали, и я решил, что сейчас самое время определить фронт работ. Большая часть участков того же размера и сходна по планировке.
– Это как раз то, что нужно! – обрадовалась Иден. Потом она вспомнила о своем кузене и, повернувшись к Макбрайду, попросила: – Сделай как можно больше фотографий участка. С разных точек – отдельные части и общие планы. Ну, ты знаешь.
– Я выполню свою работу, как договаривались, – кивнул Джаред и с нажимом закончил: – А ты выполни свою.
Иден поняла, что он имеет в виду, и кивнула. Макбрайд зашагал к дому и вскоре пропал из виду, оставив ее наедине в Брэдом. Наконец-то. Она взглянула на Гренвилла: судя по его растерянно-счастливому виду, он думал о том же.
– Жаль, что у нас нет ключа от дома, – вздохнул он. Фраза, естественная для нетерпеливого подростка, прозвучала из уст седого адвоката так неожиданно, что Иден расхохоталась. Гренвилл улыбнулся, взял ее за руку и потянул за собой со словами: – Идем, я знаю местечко, где он нас не найдет.
– Сомневаюсь, – пробормотала Иден.
Они перешли через улицу и нырнули во двор соседнего дома, затем почти бегом пересекли задний дворик – типично американский, с двумя худосочными, только что посаженными деревцами и лужайкой. Летом никто не станет гулять здесь, подумала Иден: солнце будет палить нещадно.
– Иден. – Голос Гренвилла звучал нежно; он заключил свою спутницу в объятия. Но она отстранилась, уверенная, что как минимум один агент ФБР – и не обязательно Макбрайд – да наблюдает за ними. Даже если никого не видно поблизости. Ведь есть бинокли и прочая оптика. Ей не хотелось, чтобы эти люди разглядывали фотографию, на которой будет запечатлен их с Гренвиллом первый поцелуй.
– Я… – Она растерялась, не зная, как объяснить свое нежелание целоваться.
– Ты права, – понимающе улыбнулся Брэд. – Это все же недостаточно укромное место. – Он указал на лужайку: – Как думаешь, с этим можно что-нибудь сделать?
«Господи, какой же он замечательный, – растроганно подумала Иден. – Все понимает, с ним так легко…»
– Конечно, я что-нибудь придумаю.
Иден разглядывала лужайку и мучительно размышляла, как бы ненавязчиво повернуть разговор на домик надсмотрщика, когда Брэд спросил:
– Твоя дочь действительно хочет переехать сюда?
– Скорее, это я хочу, чтобы она была поближе. Знаешь, у нас с тобой очень много общего. Даже нелюбовь к зятьям.
– Это Минни тебе насплетничала?
Но Иден не могла позволить, чтобы разговор перешел на Минни и ее многочисленные недостатки.
– Так как насчет домика надсмотрщика? – спросил она. – Ты все же хочешь сдать его Минни? Или продать Дрейку?
Задумчиво глядя на нее, Гренвилл покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Я уже не первый год в бизнесе и могу сказать как эксперт: многие люди обожают правила и ограничения. Подобные запреты позволяют им чувствовать себя защищенными. Ну а уж если ограничения касаются кого-то другого – так счастье клиента бывает полным. Плюс желание богатой публики выделиться. Возможность заиметь сад не такой, как у всех, должна приводить их в восторг.
– Надеюсь, так и будет.
– Знаешь, ты сегодня прекрасно выглядишь. И как тебе это удается? У тебя есть какая-то специальная программа?
– Еще бы! Она полчаса торчала в ванной, а потом засунула в волосы такие большие желтые штуки… не помню, как они называются, – вмешался Джаред, которому уже невмоготу было слушать, как эти двое щебечут и любезничают. – Кстати, Иден, ты собиралась расспросить мистера Гренвилла о его доме.
«Ну вот зачем лезет, – с досадой подумала Иден. – Я добралась бы до темы дома потихоньку и, уж конечно, обошлась бы без интимных подробностей про ванну и бигуди». Зачем лишний раз напоминать Брэду, что она живет в одном доме с совершенно в общем-то посторонним человеком?
Гренвилл бросил на нее вопросительный взгляд.
– Речь идет о домике у дороги, знаешь, бывший дом надсмотрщика… Я… э-э…
– Ее дочь, Мелисса, тоже подумывает о переезде в Арундел, так мы решили, что ей может понравиться тот дом. Я позвонил риелтору, и представьте наше удивление, когда оказалось, что именно вы владелец приглянувшегося нам здания.
Иден обернулась и взглядом выразила Макбрайду свое неодобрение. С ума сойти, сердито думала она, как человек может так запросто врать?
– Вам придется побороться с Минни, которая спит и видит себя хозяйкой этого дома. Правда, пока мне удается под разными предлогами отказывать ей.
– Но почему?
– Что ж, пожалуй, лучше вам узнать это от меня, а не из местных сплетен. Дело в том, что я эгоист. Я не разрешаю Минни переезжать туда, потому что плохо переношу одиночество. Вот так все просто и, наверное, не очень красиво, тем более что я знаю, как Минни ненавидит мой большой старый дом. – Гренвилл грустно пожал плечами. – Дело осложняется еще и тем, что домик надсмотрщика мечтает купить Дрейк, мой помощник и архитектор, а его отец – мой старый друг. Так что я в непростом положении…
Брэддон взглянул на Иден и улыбнулся: в его словах и нежном взгляде она уловила надежду на то, что теперь у него наконец появилась женщина, с которой он не будет чувствовать себя одиноким. Иден торопливо отвела глаза. Она тоже ненавидела одиночество. Ей вспомнился тот год, когда Мелисса жила в Нью-Йорке. Каждый вечер Иден возвращалась в пустой дом, ужинала и завтракала одна… Это было не самое лучшее время в ее жизни. Да и сейчас; хотя Иден и не хотелось в этом признаваться, в душе она была даже рада, что Макбрайд переехал к ней.
– И давно домик надсмотрщика пустует? – спросил Макбрайд.
– Кажется, месяца полтора. – Гренвилл заглушил мотор.
Иден огляделась. Она была так поглощена своими мыслями, что совершенно не интересовалась дорогой. И вот теперь оказалось, что они остановились на тенистой улице, обсаженной старыми деревьями. За их пышными кронами виднелись дома, выдержанные в стиле восемнадцатого века. Соблюдение пропорций и традиционных элементов придавало им благородный вид. Никаких резных крылечек, башенок и прочих викторианских излишеств: простота и элегантность – вот главные достоинства стиля восемнадцатого века.
– Надо же, – удивленно протянула Иден. – Можно подумать, эти дома построены по образцу моего дома.
И, сказав это вслух, она вдруг впервые в полной мере осознала, что Фаррингтон-Мэнор действительно принадлежит ей, что теперь это ее дом.
– Мы стремились к идеалу, – улыбнулся Брэддон. Он вышел из машины и открыл дверцу для Иден. – Хозяева этого дома еще не переехали, и я решил, что сейчас самое время определить фронт работ. Большая часть участков того же размера и сходна по планировке.
– Это как раз то, что нужно! – обрадовалась Иден. Потом она вспомнила о своем кузене и, повернувшись к Макбрайду, попросила: – Сделай как можно больше фотографий участка. С разных точек – отдельные части и общие планы. Ну, ты знаешь.
– Я выполню свою работу, как договаривались, – кивнул Джаред и с нажимом закончил: – А ты выполни свою.
Иден поняла, что он имеет в виду, и кивнула. Макбрайд зашагал к дому и вскоре пропал из виду, оставив ее наедине в Брэдом. Наконец-то. Она взглянула на Гренвилла: судя по его растерянно-счастливому виду, он думал о том же.
– Жаль, что у нас нет ключа от дома, – вздохнул он. Фраза, естественная для нетерпеливого подростка, прозвучала из уст седого адвоката так неожиданно, что Иден расхохоталась. Гренвилл улыбнулся, взял ее за руку и потянул за собой со словами: – Идем, я знаю местечко, где он нас не найдет.
– Сомневаюсь, – пробормотала Иден.
Они перешли через улицу и нырнули во двор соседнего дома, затем почти бегом пересекли задний дворик – типично американский, с двумя худосочными, только что посаженными деревцами и лужайкой. Летом никто не станет гулять здесь, подумала Иден: солнце будет палить нещадно.
– Иден. – Голос Гренвилла звучал нежно; он заключил свою спутницу в объятия. Но она отстранилась, уверенная, что как минимум один агент ФБР – и не обязательно Макбрайд – да наблюдает за ними. Даже если никого не видно поблизости. Ведь есть бинокли и прочая оптика. Ей не хотелось, чтобы эти люди разглядывали фотографию, на которой будет запечатлен их с Гренвиллом первый поцелуй.
– Я… – Она растерялась, не зная, как объяснить свое нежелание целоваться.
– Ты права, – понимающе улыбнулся Брэд. – Это все же недостаточно укромное место. – Он указал на лужайку: – Как думаешь, с этим можно что-нибудь сделать?
«Господи, какой же он замечательный, – растроганно подумала Иден. – Все понимает, с ним так легко…»
– Конечно, я что-нибудь придумаю.
Иден разглядывала лужайку и мучительно размышляла, как бы ненавязчиво повернуть разговор на домик надсмотрщика, когда Брэд спросил:
– Твоя дочь действительно хочет переехать сюда?
– Скорее, это я хочу, чтобы она была поближе. Знаешь, у нас с тобой очень много общего. Даже нелюбовь к зятьям.
– Это Минни тебе насплетничала?
Но Иден не могла позволить, чтобы разговор перешел на Минни и ее многочисленные недостатки.
– Так как насчет домика надсмотрщика? – спросил она. – Ты все же хочешь сдать его Минни? Или продать Дрейку?
Задумчиво глядя на нее, Гренвилл покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93