— У Солнечного Листа — нет, — подтвердил Ривллим. — Так мне говорили.
— У Хрустального Света тоже, — продолжал ольт. — Дождь, я полагаю, один такой.
— Один, конечно, — девушка повернулась, чтобы видеть собеседников. — Иначе бы я за ним не пошла.
— Постой, — до Ривллима, наконец, дошло. — Ты отправлялась в такое путешествие, чтобы раздобыть себе нечто особенное? И всё?
— Конечно.
— Для себя самой?!
— Естественно, — ответила Фиар раздражённо. — Было бы странно, если бы мне захотелось с кем-то делиться. Но ведь я никогда этого и не скрывала.
Воин глубоко вдохнул и выдохнул.
— Понятно, — произнёс он обречённым голосом. — Далеко до озера? — спросил он у Вемкамтамаи. Ольт сидел, загадочно улыбаясь.
— Километров триста, — последовал ответ.
— Два-три прыжка, — оценила Фиар. — Надо подняться повыше. Ну и отдохнуть, конечно.
— Ладно, — Ривллим встал. — Здесь неподалёку небольшая деревня. Схожу погляжу, что там и как.
— Не безопаснее ли отправиться вдвоём? — Фиар уселась и сладко потянулась.
— Фиар, — ответил воин, глядя прямо ей в глаза. — Если откровенно, я хочу немного побыть один. Могу я себе это позволить?
— Можешь, — девушка улеглась, не моргнув и глазом.
— Превосходно. Я не задержусь. — И, пригладив волосы, воин скрылся за холмом.
— Похоже, он обиделся, — задумчиво произнёс ольт, вслушиваясь в мирную полуденную тишину леса.
Фиар промолчала.
— Скажи, у тебя были ведь и другие способы вернуть себе силу? Там, на плите?
Фиар долгое время смотрела в лицо ольту.
— Как ты догадался? — спросила она, наконец.
Ольт рассмеялся.
— В течение нескольких недель, после каждого разговора с тобой он выглядит так, словно у него не переставая болят все зубы. Теперь вы подходите к воротам, и я вижу его, помолодевшего и готового свернуть горы голыми руками. Нужно быть действительно слепым, — ольт выделил предпоследнее слово, — чтобы не понять, что случилось. К тому же, вулкан…
Фиар долго молчала.
— Думаешь, он догадался? — спросила она тоном ниже, и на лице её появилось почти виноватое выражение. Ольт усмехнулся про себя. Ривллим дорого бы дал, чтобы это увидеть…
— Вряд ли, — ольт повернул голову туда, где за холмами расположилась деревушка. — Он слишком хорошего мнения о тебе. Захочешь рассказать ему правду?
Фиар закрыла лицо ладонями и довольно долго сидела так.
— Мне не по себе, — призналась она. — Зачем только ты начал этот разговор?
— Открою тебе большую тайну, эллено , — ольт вновь повернул к ней лицо. — Люди — в большинстве случаев — чувствуют себя счастливыми, когда отдают, а не забирают. Это звучит странно, но это так.
Фиар сидела, глядя в сторону, после чего поднялась, сердито тряхнула головой и ушла, не сказав ни слова.
Вемкамтамаи сидел и думал: что, если Ривллим догадался? Осмотрев окрестности, уселся у дерева и принялся ждать. Отдохнуть, пока отдыхается. Постороннему наблюдателю показалось бы, что ольт задремал.
Деревня была небольшой, вокруг располагалось несколько обширных полей — как заметил Ривллим, засеянных ячменём и пшеницей. Поля выглядели необычно. То ли год неудачный, то ли ещё что…
Почти все жители работали на дальнем от Ривллима поле. Рядом с деревней, он заметил, находилось озеро. И стена леса, скрывающая поселение. Мы почти у цели, подумал воин с облегчением. Голова идёт кругом. Быстрее бы всё это кончилось — домой охота, спасу нет.
Его заметили.
Сразу же в его сторону направилось двое. Трудно определить, что это за люди. Один, судя по всему, представлял местную власть — староста, скажем, — а насчёт другого воин терялся в догадках. Ладно. Он не стал входить за добротный невысокий забор, обозначавший территорию деревни, и встал, сложив руки на груди.
Они смотрели так, словно Ривллим был генералом огромного войска, собравшегося у ограды и размышляющим — только разграбить деревушку или стереть при этом с лица земли? Староста, седовласый и седобородый, пал на колени, а второй (жрец, что ли?) лишь низко поклонился.
К величайшему изумлению, язык их оказался понятным Ривллиму. Людей, в свою очередь, поразило то, что они понимают речь незнакомца. Что за чудеса? Однако, после магистров Ордена Трёх Лучей пора перестать удивляться мелочам.
— Господин, — заговорил староста, не поднимая глаз. — Страшное несчастье поразило нашу долину. Долго мы умоляли духов поведать, как избавиться от него. Предсказания сбываются, господин — вы пришли один, и вы вооружены тем самым мечом!
Так-так, подумал Ривллим. Теперь он понял, отчего Фиар так хотелось рассмеяться. Вот только этим двум явно не до смеха. Куда нас занесло?
— Позвольте мне войти, — произнёс воин, проводя ладонью по мгновенно вспотевшему лбу.
Староста торопливо поднялся с колен и распахнул покосившиеся ворота. Ривллим вошёл внутрь и обратился к жрецу (шаману?), что смотрел с уважением и лёгкой примесью неодобрения.
— Что за несчастье?
— Мы отказали, по нашим законам, в приюте проходившему мимо колдуну, — ответил тот низким голосом. — Он предрёк нам, что мы передохнем от голода — такими были его слова — и вот уже второй год мы не можем избавиться от напастей.
— Ясно, — воин направился прямо к ячменному полю. Тут же стало понятно, отчего поле странно выглядит. Крохотные жучки ползали по колосьям… Поразительно, что они умудрились прожить целый год.
— Отчего вы не попытались уйти в другое место? — спросил он, оборачиваясь.
— Мы не покинем земли наших предков, пока духи их не позволят, — отвечал шаман и староста кивнул.
— Хорошо, — Ривллим вновь вспомнил о последних словах богини. Но если у меня не получится…
— Мне нужно попасть на место, с которого видно все ваши поля.
— Идёмте за мной, господин, — староста направился в сторону небольшой площади (на которой уже скапливались жители). Шаман следовал за ними, всем видом выражая молчаливое уважение к сопернику. Не было никакого сомнения, что именно так он воспринимает чужака.
Сосредоточиться на гимне оказалось труднее всего — взгляды, которыми его одаривали крестьяне, были самыми разными. Ривллим положил меч перед собой (отчего толпа отхлынула в разные стороны), медленно повернулся, окинув взглядом все пять полей, и замер, обратившись взглядом на север и соединив ладони.
— Ymtar annael toa Angharta inve … — “Милостью сил, дарующих восход…” — присутствующим язык был, как ни странно, непонятен. Над площадью повисло гробовое молчание. Ривллим закончил гимн и — уже про себя, не произнося ни слова вслух, как и было положено, мысленно обратился к силам, к которым обратился бы жрец Хранительницы.
Тишина окутала площадь. Все ждали, боясь повернуть голову или издать звук. Краем глаза Ривллим заметил, как краешки рта шамана тронула улыбка… и тут все услышали шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112