и (да позволено будет произнести это самым тихим шепотом) от философа не осталось бы и мокрого места, если бы Науманн не остановился в самом разгаре своей аргументации поэтому только, что она велела подать чай.
К этому времени они уже стали кем-то вроде старых друзей, и церемония чаепития проходила совершенно неформально. Она вспомнила, что в свой предыдущий визит он брал два кусочка лимона, и это вызвало у него трепет удовольствия.
Прислуживающая девушка объявила, что булок нет.
Виви вопросительно посмотрела на Науманна.
- Тартинки? - предложил он.
Виви кивнула.
Молодой человек заметил, что тартинки с абрикосами - просто деликатес.
- Конечно, - с важностью заявила Виви, - ведь я делаю их сама.
- Да?! Правда? Дайте мне еще одну.
Он съел четыре штуки, Виви смеялась над ним.
- Вы заболеете… правда заболеете, - объявила она, погрозив ему пальцем. - Переедание не есть доказательство дружбы, даже если тартинки делала я сама. Это очень грубая лесть.
- Вы правы, - сказал Науманн, - это доказательство любви… - и, помолчав, добавил: - К тартинкам.
Он задержался еще на полчаса, потом собрался уходить. Наступил вечер; в небольшой библиотеке стало так темно, что они с трудом различали лица друг друга. Виви зажгла свет.
- Господи боже! - воскликнул вдруг Науманн. - Уже больше пяти часов, а я должен был появиться в миссии в четыре!
Виви не придала особого значения этим его словам, лишь была несколько озадачена его небрежным отношением к своим обязанностям.
- Итак, мы - друзья? - спросила она в дверях. - Вы не собираетесь забыть меня, как делали это раньше?
- Я вам больше друг, чем вы думаете, - откликнулся он. - И я докажу это. Au revoir.
Она наблюдала сквозь стеклянную дверь, как он быстро сбегает по ступеням и удаляется по дороге.
Медленно возвращаясь в библиотеку, она услышала, как у их дома остановился экипаж, и поспешила в свое кресло перед камином. Вскоре входная дверь открылась и она услышала в холле голос Алины.
- Нет, не благодарите меня, месье. Я сама получила большое удовольствие.
Потом послышался прямо-таки мурлыкающий голос Жюля Шаво:
- Ах, вы дали мне надежду на счастье.
Виви глубже забилась в кресло, глядя на огонь, улыбаясь и бормоча себе под нос:
- Счастье? Кажется, я начинаю понимать, что это такое.
Глава 8 Месье
Стеттон предъявляет ультиматум
В тот же вечер за столом Алина сообщила Виви:
- Сегодня на прогулке мы видели принца.
Мадемуазель Солини сказала это тихо, в своей обычной манере. И как было Виви угадать, что за этим стояло?
Она ничего не знала об амбициях и великих планах компаньонки; она ничего не знала о том, что сегодняшняя, в общем-то обычная прогулка послужила сигналом к началу грандиозной кампании. И что ей было за дело до этого принца Маризи, который, по всей вероятности, страдает подагрой и трясется от старости. У нее есть собственный принц, о котором никто не помешает ей думать.
Мадемуазель Солини не сказала Виви самого важного: Алина не только видела принца, но и принц видел ее, сидящую рядом с Жюлем Шаво в своем открытом экипаже, блестящую, улыбающуюся.
Принца сопровождал генерал Нирзанн, и, когда два экипажа, разъезжаясь, поравнялись, Алина увидела, как великий человек вдруг о чем-то спросил у генерала. Она не сомневалась, что вопрос был о том, кто та золотоволосая дама рядом с месье Шаво, - принц заметил ее.
Интересно, что ответил генерал?
Ответ на свой вопрос она получила на следующее Утро, когда генерал Нирзанн явился в дом номер 341.
Его едва ли не первыми после приветствий словами были:
- Мадемуазель, вы неотразимы. На вас обратил внимание принц Маризи.
Алина бросила на него быстрый изучающий взгляд, но тон ее был спокоен до безразличия, когда она произнесла:
- В самом деле?
- Да, уверяю вас. Он настоятельно желал знать, кто вы такая.
- И вы сказали ему…
Маленький генерал вздернул подрисованные брови, показывая, что вопрос обсуждению не подлежит:
- То же, что сказал бы любому другому, конечно.
Алина, хоть и не была удовлетворена его ответом, сразу сменила тему: генералом Нирзанном следовало управлять со всей осторожностью.
Но каждый вечер в течение недели ее экипаж встречался с экипажем принца на прогулке, и день ото дня она отмечала все возрастающий интерес в его взгляде.
Потом был чай у графа и графини Потаччи, на котором присутствовал принц. Поскольку, едва войдя, он сразу попал в плотное окружение, у него не было особой возможности побеседовать с мадемуазель Солини, но Алина наметанным глазом прочла желание на его лице.
На следующий вечер в опере принц нанес визит в ложу мадам Шеб, в которой в качестве гостьи находилась и Алина. Сопровождавший его генерал своими изречениями опять довел всех до белого каления, но принц нашел удобный случай, чтобы вполголоса сказать Алине:
- Я так понял, мадемуазель, что вы сняли дом в Маризи на сезон?
Алина ответила:
- Да, дом месье Дюро, номер 341.
- Это, без сомнения, должно быть прекрасное место, раз его занимает столь очаровательная особа.
- Благодарю за любезность, ваше высочество.
- Это не любезность, я говорю совершенно искренне.
- В таком случае я счастлива.
В этот интересный момент их прервала американка мисс Форд, которую Алина с той минуты возненавидела.
Однако результатом их краткой встречи было то, что через два дня генерал Нирзанн сообщил Алине: приглашение от мадемуазель Солини было благожелательно рассмотрено во дворце принца Маризи. Довольно забавно, что миссия посланца генералу была приятна.
Алина этого не понимала. Она еще не уяснила себе, что генерал Нирзанн - воплощение неподдельной преданности.
- Теперь, когда я донес до вас, мадемуазель, официальное сообщение, мы можем обсудить все подробнее.
- Так принято? - спросила Алина, успешно скрывая, как торжествующе забурлила кровь в ее жилах.
- Моя дорогая Алина, это не только принято, это необходимо. Никому не позволено присылать приглашение принцу Маризи без уверенности в том, что оно будет принято благожелательно.
- В самом деле? Я, знаете ли, потому спросила, Пол, что не разбираюсь в таких вещах; один неверный шаг может все испортить.
- Доверьтесь мне.
- А разве я не доверяю?
- Ну… да. Я теперь вдвойне рад, что в состоянии помочь вам. С тех пор как пять лет назад умерла принцесса, принц заинтересовался только одной женщиной, и то этому дьяволенку, которого нашел де Майд, просто дико повезло. Но она недолго продержалась, тогда как вы… Ну, мы им покажем!
Алине не слишком понравилась речь генерала, она лелеяла совсем иные замыслы. Если генерал Нирзанн действительно сведет ее с принцем, она обретет больше свободы для продвижения собственных планов. При этом она ненавидела малютку воина за постоянные намеки на их отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
К этому времени они уже стали кем-то вроде старых друзей, и церемония чаепития проходила совершенно неформально. Она вспомнила, что в свой предыдущий визит он брал два кусочка лимона, и это вызвало у него трепет удовольствия.
Прислуживающая девушка объявила, что булок нет.
Виви вопросительно посмотрела на Науманна.
- Тартинки? - предложил он.
Виви кивнула.
Молодой человек заметил, что тартинки с абрикосами - просто деликатес.
- Конечно, - с важностью заявила Виви, - ведь я делаю их сама.
- Да?! Правда? Дайте мне еще одну.
Он съел четыре штуки, Виви смеялась над ним.
- Вы заболеете… правда заболеете, - объявила она, погрозив ему пальцем. - Переедание не есть доказательство дружбы, даже если тартинки делала я сама. Это очень грубая лесть.
- Вы правы, - сказал Науманн, - это доказательство любви… - и, помолчав, добавил: - К тартинкам.
Он задержался еще на полчаса, потом собрался уходить. Наступил вечер; в небольшой библиотеке стало так темно, что они с трудом различали лица друг друга. Виви зажгла свет.
- Господи боже! - воскликнул вдруг Науманн. - Уже больше пяти часов, а я должен был появиться в миссии в четыре!
Виви не придала особого значения этим его словам, лишь была несколько озадачена его небрежным отношением к своим обязанностям.
- Итак, мы - друзья? - спросила она в дверях. - Вы не собираетесь забыть меня, как делали это раньше?
- Я вам больше друг, чем вы думаете, - откликнулся он. - И я докажу это. Au revoir.
Она наблюдала сквозь стеклянную дверь, как он быстро сбегает по ступеням и удаляется по дороге.
Медленно возвращаясь в библиотеку, она услышала, как у их дома остановился экипаж, и поспешила в свое кресло перед камином. Вскоре входная дверь открылась и она услышала в холле голос Алины.
- Нет, не благодарите меня, месье. Я сама получила большое удовольствие.
Потом послышался прямо-таки мурлыкающий голос Жюля Шаво:
- Ах, вы дали мне надежду на счастье.
Виви глубже забилась в кресло, глядя на огонь, улыбаясь и бормоча себе под нос:
- Счастье? Кажется, я начинаю понимать, что это такое.
Глава 8 Месье
Стеттон предъявляет ультиматум
В тот же вечер за столом Алина сообщила Виви:
- Сегодня на прогулке мы видели принца.
Мадемуазель Солини сказала это тихо, в своей обычной манере. И как было Виви угадать, что за этим стояло?
Она ничего не знала об амбициях и великих планах компаньонки; она ничего не знала о том, что сегодняшняя, в общем-то обычная прогулка послужила сигналом к началу грандиозной кампании. И что ей было за дело до этого принца Маризи, который, по всей вероятности, страдает подагрой и трясется от старости. У нее есть собственный принц, о котором никто не помешает ей думать.
Мадемуазель Солини не сказала Виви самого важного: Алина не только видела принца, но и принц видел ее, сидящую рядом с Жюлем Шаво в своем открытом экипаже, блестящую, улыбающуюся.
Принца сопровождал генерал Нирзанн, и, когда два экипажа, разъезжаясь, поравнялись, Алина увидела, как великий человек вдруг о чем-то спросил у генерала. Она не сомневалась, что вопрос был о том, кто та золотоволосая дама рядом с месье Шаво, - принц заметил ее.
Интересно, что ответил генерал?
Ответ на свой вопрос она получила на следующее Утро, когда генерал Нирзанн явился в дом номер 341.
Его едва ли не первыми после приветствий словами были:
- Мадемуазель, вы неотразимы. На вас обратил внимание принц Маризи.
Алина бросила на него быстрый изучающий взгляд, но тон ее был спокоен до безразличия, когда она произнесла:
- В самом деле?
- Да, уверяю вас. Он настоятельно желал знать, кто вы такая.
- И вы сказали ему…
Маленький генерал вздернул подрисованные брови, показывая, что вопрос обсуждению не подлежит:
- То же, что сказал бы любому другому, конечно.
Алина, хоть и не была удовлетворена его ответом, сразу сменила тему: генералом Нирзанном следовало управлять со всей осторожностью.
Но каждый вечер в течение недели ее экипаж встречался с экипажем принца на прогулке, и день ото дня она отмечала все возрастающий интерес в его взгляде.
Потом был чай у графа и графини Потаччи, на котором присутствовал принц. Поскольку, едва войдя, он сразу попал в плотное окружение, у него не было особой возможности побеседовать с мадемуазель Солини, но Алина наметанным глазом прочла желание на его лице.
На следующий вечер в опере принц нанес визит в ложу мадам Шеб, в которой в качестве гостьи находилась и Алина. Сопровождавший его генерал своими изречениями опять довел всех до белого каления, но принц нашел удобный случай, чтобы вполголоса сказать Алине:
- Я так понял, мадемуазель, что вы сняли дом в Маризи на сезон?
Алина ответила:
- Да, дом месье Дюро, номер 341.
- Это, без сомнения, должно быть прекрасное место, раз его занимает столь очаровательная особа.
- Благодарю за любезность, ваше высочество.
- Это не любезность, я говорю совершенно искренне.
- В таком случае я счастлива.
В этот интересный момент их прервала американка мисс Форд, которую Алина с той минуты возненавидела.
Однако результатом их краткой встречи было то, что через два дня генерал Нирзанн сообщил Алине: приглашение от мадемуазель Солини было благожелательно рассмотрено во дворце принца Маризи. Довольно забавно, что миссия посланца генералу была приятна.
Алина этого не понимала. Она еще не уяснила себе, что генерал Нирзанн - воплощение неподдельной преданности.
- Теперь, когда я донес до вас, мадемуазель, официальное сообщение, мы можем обсудить все подробнее.
- Так принято? - спросила Алина, успешно скрывая, как торжествующе забурлила кровь в ее жилах.
- Моя дорогая Алина, это не только принято, это необходимо. Никому не позволено присылать приглашение принцу Маризи без уверенности в том, что оно будет принято благожелательно.
- В самом деле? Я, знаете ли, потому спросила, Пол, что не разбираюсь в таких вещах; один неверный шаг может все испортить.
- Доверьтесь мне.
- А разве я не доверяю?
- Ну… да. Я теперь вдвойне рад, что в состоянии помочь вам. С тех пор как пять лет назад умерла принцесса, принц заинтересовался только одной женщиной, и то этому дьяволенку, которого нашел де Майд, просто дико повезло. Но она недолго продержалась, тогда как вы… Ну, мы им покажем!
Алине не слишком понравилась речь генерала, она лелеяла совсем иные замыслы. Если генерал Нирзанн действительно сведет ее с принцем, она обретет больше свободы для продвижения собственных планов. При этом она ненавидела малютку воина за постоянные намеки на их отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73