Убедившись, что гостья обеспечена всем самым необходимым, Лариса Павловна уселась за стол напротив нее и спросила:
— Итак, чем я могу быть вам полезной? — Ведь вы работали вместе с Сергеем Ивановичем Лунгиным? — проговорила Надежда, отпив глоток темно-красного душистого чая.
Лариса Павловна помрачнела.
— Да… — проговорила она наконец, — только если вы хотите снова ворошить эту неприятную историю, я вам не помощник… При всем моем уважении к Алле Владимировне… Сергею Ивановичу и без того досталось… Извините, но я не хочу к этому возвращаться.
— Вы не так меня поняли! — воскликнула Надежда. — Возможно, Алла Владимировна не так объяснила. Дело в том, что я пишу книгу… точнее, собираю материал для книги. Это очень трудная тема — отношения учителей с учениками. То есть я хочу сказать, что, конечно, об этом писали, то есть не об этом, а об отношениях учителя и учеников в процессе преподавания, то есть невольно связывая их с учебой. А я хочу проанализировать эти отношения просто так, как бы сами по себе, в их психологическом аспекте…
Надежда остановилась перевести дух, ожидая, что хозяйка сейчас возмутится той чушью, что она несет, и выставит гостью вон. Но либо в свое время у Ларисы Павловны были уж очень хорошие отношения с Алкой, либо Надежда сумела ее заинтересовать, но во всяком случае взгляд Ларисы Павловны стал мягче, и улыбка тронула губы.
— Возможно, это и будет нужная книга, — сказала она.
— История с директором вашей школы очень интересна в этом плане! — воскликнула Надежда. — Обещаю вам, что не стану упоминать никаких имен, и даже внешность у героев изменю, чтобы никто не сумел опознать.
Она прижала руки к груди, пожалев на одно только мгновение, что она не Алка Тимофеева. Учитывая размеры бюста ее подруги, такой жест выглядел бы гораздо убедительнее.
— И потом, все-таки хотелось бы точнее выяснить наконец, что же тогда произошло…
— Что произошло? — переспросила Лариса Павловна, и ее лицо неуловимо изменилось. — Произошла самая обыкновенная история. Знаете, такой популярный в наше время термин — четвертая власть? Имеется в виду пресса, средства массовой информации… Так вот, Сергей Иванович на собственной шкуре испытал силу этой самой четвертой власти.
Молодой журналистке срочно понадобилась сенсация. Она делала карьеру, шагая по чужим головам, как по ступенькам лестницы, и использовала свой шанс… Клевета — вы же знаете, как это страшно. От нее потом не отмоешься!
— А в чем, собственно, заключалась история? — настойчиво продолжила расспросы Надежда.
Лариса Павловна еще больше помрачнела, с неудовольствием взглянула на Надежду Николаевну и перевела взгляд на своих такс, которые возились под столом, отнимая друг у друга большую игрушечную кость.
— Не было никакой истории, — проговорила наконец хозяйка, поджав губы. — Вы скажете, что дыма без огня не бывает, так вот это не правда! В том случае как раз был один дым без всякого огня!
Она подлила Надежде еще чаю и продолжила:
— Была девчонка, школьница, дочь очень обеспеченных родителей. Вы знаете, как это бывает — отец зарабатывает большие деньги и считает, что этим исчерпываются его обязанности отца и мужа. Мать проводит время между фитнес-клубами и косметическими салонами, ее больше всего заботит надвигающаяся старость и смазливые секретарши мужа. Девочка предоставлена самой себе, при этом ей дают сколько угодно денег, покупают любые вещи, любые тряпки, самые дорогие. Этими деньгами и вещами родители от нее фактически откупаются. Она ни в чем не знает отказа и привыкает к этому. Вместе с тем она обделена вниманием. Этот недостаток внимания она пытается компенсировать, начинает вести себя совершенно чудовищно… Может быть, чтобы о ней говорили, чтобы на нее наконец обратили внимание…
Лариса Павловна откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула и снова заговорила:
— Наверное, я по укоренившейся педагогической привычке пытаюсь обелить ребенка, оправдать его. Впрочем, какой она ребенок…
Маленькая злобная избалованная стерва, для которой другие люди, их жизнь, их переживания ровным счетом ничего не значат… Сергей Иванович пригласил ее в свой кабинет для серьезного разговора. Он не мог позволить ей сбивать с толку одноклассников. Не знаю, что он ей говорил, но эта.., маленькая мразь завизжала, разорвала на себе платье и выскочила в приемную, повторяя, что он пытался ее изнасиловать. Естественно, коллеги ни на секунду в это не поверили, коллектив школы был полностью на его стороне, но отец девочки страшно разъярился. Он вспомнил наконец о своих родительских обязанностях и решил, что они заключаются в том, чтобы уничтожить Сергея Ивановича.
Лариса Павловна замолчала, как будто снова переживая эту давнюю неприятную историю.
Надежда почувствовала какое-то осторожное движение возле своих ног и опустила взгляд.
Обе хозяйские таксы сидели под столом возле нее и проникновенно смотрели прямо в душу своими выразительными карими глаза-, ми. Устоять перед такими взглядами было невозможно. Надежда покосилась на Ларису Павловну и незаметно бросила собакам еще пару пирожков. Таксы так ловко поймали их на лету, что она даже усомнилась — дала ли собакам угощение или только собиралась.
Лариса Павловна подняла глаза и продолжила:
— Вот тут-то и появилась на сцене эта, с позволения сказать, журналистка, Ирина Горностаева… Тогда она работала в газете «Петербургский вестник». И газета была не из самых крупных, да и она там еще не слишком котировалась, имени себе не создала и перебивалась маленькими заметочками на случайные, темы. А тут она почувствовала запах скандала.
Лариса Павловна тяжело вздохнула.
— Отец девочки, как я вам уже сказала, решил уничтожить Сергея Ивановича. Он обратился в прокуратуру, написал заявление в РОНО… Горностаева узнала об этой истории от кого-то из знакомых и решила, что это — ее шанс. Она встретилась с самой девочкой, с ее родителями, и написала такую статью, после которой Сергей Иванович предстал настоящим чудовищем, по сравнению с которым Чикатило — просто ангел и невинный ягненок. Надо признать, что у этой, с позволения сказать, журналистки, безусловно имеется талант, она смогла внушить читателям сильные и однозначные чувства… Талант имеется, но вот порядочности — ни на грош! Она и не подумала поговорить с кем-нибудь из учителей, так сказать, выслушать другую сторону… Кроме того, насколько я понимаю, такие статьи нельзя публиковать до решения суда. Правда, она избегала прямых обвинений, строила все только на намеках, очень ярко живописала страдания «бедной девочки»… Короче, она смогла восстановить общественность против Сергея Ивановича. Родители забирали детей из нашей школы, устраивали настоящие демонстрации под окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Итак, чем я могу быть вам полезной? — Ведь вы работали вместе с Сергеем Ивановичем Лунгиным? — проговорила Надежда, отпив глоток темно-красного душистого чая.
Лариса Павловна помрачнела.
— Да… — проговорила она наконец, — только если вы хотите снова ворошить эту неприятную историю, я вам не помощник… При всем моем уважении к Алле Владимировне… Сергею Ивановичу и без того досталось… Извините, но я не хочу к этому возвращаться.
— Вы не так меня поняли! — воскликнула Надежда. — Возможно, Алла Владимировна не так объяснила. Дело в том, что я пишу книгу… точнее, собираю материал для книги. Это очень трудная тема — отношения учителей с учениками. То есть я хочу сказать, что, конечно, об этом писали, то есть не об этом, а об отношениях учителя и учеников в процессе преподавания, то есть невольно связывая их с учебой. А я хочу проанализировать эти отношения просто так, как бы сами по себе, в их психологическом аспекте…
Надежда остановилась перевести дух, ожидая, что хозяйка сейчас возмутится той чушью, что она несет, и выставит гостью вон. Но либо в свое время у Ларисы Павловны были уж очень хорошие отношения с Алкой, либо Надежда сумела ее заинтересовать, но во всяком случае взгляд Ларисы Павловны стал мягче, и улыбка тронула губы.
— Возможно, это и будет нужная книга, — сказала она.
— История с директором вашей школы очень интересна в этом плане! — воскликнула Надежда. — Обещаю вам, что не стану упоминать никаких имен, и даже внешность у героев изменю, чтобы никто не сумел опознать.
Она прижала руки к груди, пожалев на одно только мгновение, что она не Алка Тимофеева. Учитывая размеры бюста ее подруги, такой жест выглядел бы гораздо убедительнее.
— И потом, все-таки хотелось бы точнее выяснить наконец, что же тогда произошло…
— Что произошло? — переспросила Лариса Павловна, и ее лицо неуловимо изменилось. — Произошла самая обыкновенная история. Знаете, такой популярный в наше время термин — четвертая власть? Имеется в виду пресса, средства массовой информации… Так вот, Сергей Иванович на собственной шкуре испытал силу этой самой четвертой власти.
Молодой журналистке срочно понадобилась сенсация. Она делала карьеру, шагая по чужим головам, как по ступенькам лестницы, и использовала свой шанс… Клевета — вы же знаете, как это страшно. От нее потом не отмоешься!
— А в чем, собственно, заключалась история? — настойчиво продолжила расспросы Надежда.
Лариса Павловна еще больше помрачнела, с неудовольствием взглянула на Надежду Николаевну и перевела взгляд на своих такс, которые возились под столом, отнимая друг у друга большую игрушечную кость.
— Не было никакой истории, — проговорила наконец хозяйка, поджав губы. — Вы скажете, что дыма без огня не бывает, так вот это не правда! В том случае как раз был один дым без всякого огня!
Она подлила Надежде еще чаю и продолжила:
— Была девчонка, школьница, дочь очень обеспеченных родителей. Вы знаете, как это бывает — отец зарабатывает большие деньги и считает, что этим исчерпываются его обязанности отца и мужа. Мать проводит время между фитнес-клубами и косметическими салонами, ее больше всего заботит надвигающаяся старость и смазливые секретарши мужа. Девочка предоставлена самой себе, при этом ей дают сколько угодно денег, покупают любые вещи, любые тряпки, самые дорогие. Этими деньгами и вещами родители от нее фактически откупаются. Она ни в чем не знает отказа и привыкает к этому. Вместе с тем она обделена вниманием. Этот недостаток внимания она пытается компенсировать, начинает вести себя совершенно чудовищно… Может быть, чтобы о ней говорили, чтобы на нее наконец обратили внимание…
Лариса Павловна откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула и снова заговорила:
— Наверное, я по укоренившейся педагогической привычке пытаюсь обелить ребенка, оправдать его. Впрочем, какой она ребенок…
Маленькая злобная избалованная стерва, для которой другие люди, их жизнь, их переживания ровным счетом ничего не значат… Сергей Иванович пригласил ее в свой кабинет для серьезного разговора. Он не мог позволить ей сбивать с толку одноклассников. Не знаю, что он ей говорил, но эта.., маленькая мразь завизжала, разорвала на себе платье и выскочила в приемную, повторяя, что он пытался ее изнасиловать. Естественно, коллеги ни на секунду в это не поверили, коллектив школы был полностью на его стороне, но отец девочки страшно разъярился. Он вспомнил наконец о своих родительских обязанностях и решил, что они заключаются в том, чтобы уничтожить Сергея Ивановича.
Лариса Павловна замолчала, как будто снова переживая эту давнюю неприятную историю.
Надежда почувствовала какое-то осторожное движение возле своих ног и опустила взгляд.
Обе хозяйские таксы сидели под столом возле нее и проникновенно смотрели прямо в душу своими выразительными карими глаза-, ми. Устоять перед такими взглядами было невозможно. Надежда покосилась на Ларису Павловну и незаметно бросила собакам еще пару пирожков. Таксы так ловко поймали их на лету, что она даже усомнилась — дала ли собакам угощение или только собиралась.
Лариса Павловна подняла глаза и продолжила:
— Вот тут-то и появилась на сцене эта, с позволения сказать, журналистка, Ирина Горностаева… Тогда она работала в газете «Петербургский вестник». И газета была не из самых крупных, да и она там еще не слишком котировалась, имени себе не создала и перебивалась маленькими заметочками на случайные, темы. А тут она почувствовала запах скандала.
Лариса Павловна тяжело вздохнула.
— Отец девочки, как я вам уже сказала, решил уничтожить Сергея Ивановича. Он обратился в прокуратуру, написал заявление в РОНО… Горностаева узнала об этой истории от кого-то из знакомых и решила, что это — ее шанс. Она встретилась с самой девочкой, с ее родителями, и написала такую статью, после которой Сергей Иванович предстал настоящим чудовищем, по сравнению с которым Чикатило — просто ангел и невинный ягненок. Надо признать, что у этой, с позволения сказать, журналистки, безусловно имеется талант, она смогла внушить читателям сильные и однозначные чувства… Талант имеется, но вот порядочности — ни на грош! Она и не подумала поговорить с кем-нибудь из учителей, так сказать, выслушать другую сторону… Кроме того, насколько я понимаю, такие статьи нельзя публиковать до решения суда. Правда, она избегала прямых обвинений, строила все только на намеках, очень ярко живописала страдания «бедной девочки»… Короче, она смогла восстановить общественность против Сергея Ивановича. Родители забирали детей из нашей школы, устраивали настоящие демонстрации под окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60