Надежда усовестилась, поскольку визит ее был явно не ко времени. В самом деле, разве несчастной Анне Ивановне Яковлевой есть сейчас дело до всяких вопросов? Однако как же так получилось, что тяжелобольной человек лежит один? Стакан воды подать некому, в аптеку сбегать…
— Анна Ивановна, чем вам помочь? — окликнула больную Надежда. — Может быть, лекарство дать?
Женщина открыла глаза и уставилась на заботливую незнакомку.
— Кто вы? — прошелестела она. — А впрочем, неважно. Слушайте внимательно… Я умираю… Это все доктор… Он был здесь.., только что… Я только сейчас поняла, что это он во всем виноват… И тогда, в клинике… Я дежурила ночью, а он зашел.., и оставался в палате один.., а потом просил меня никому не говорить…
«Бредит, — поняла Надежда, — совсем дело плохо…»
— Вы слышите? — Женщина приподнялась на кровати. — Скажите всем, что доктор…
Она упала на подушку, глаза ее закатились.
— Какой доктор? Как его фамилия? — Надежда, сообразив, что Анна Ивановна Яковлева не бредит, наклонилась ниже и даже приподняла женщину за плечи. — Это он вам что-то вколол?
Из груди больной вырвался хрип, там что-то заклокотало, изо рта потекла струйка слюны.
— Господи помилуй, да она и вправду помирает! — вскрикнула Надежда и заметалась по квартире в поисках телефона.
Аппарат нашелся на кухне. Против обыкновения диспетчер «скорой помощи» не стала препираться и допрашивать Надежду Николаевну, видно, почувствовала по ее голосу, что дела и вправду очень плохи.
Вернувшись в комнату. Надежда увидела, что больная затихла, но слабое дыхание еще слышалось. Она отважилась даже прощупать пульс, который едва бился.
«Скорая» подъехала на удивление быстро.
Надежда увидела в окно, как из машины выскочили двое в синей форме. Девушка несла какой-то прибор в чемоданчике, молодой врач широкими шагами направился к подъезду.
Надежда Николаевна почувствовала необъяснимое доверие к неизвестным врачам и решила, что она вполне может оставить Анну Ивановну на их попечение. От нее все равно толку мало.
По словам Анны Ивановны выходило, что кто-то побывал у нее незадолго до Надежды, какой-то доктор, и вколол ей лекарство, от которого ей и стало так плохо. Доктор был знаком Яковлевой, иначе она не стала бы ему доверять. Судя по всему, доктор этот работает или работал в той же клинике, где и она.
Все сходится в клинике на Колокольной, поняла Надежда, нужно срочно ехать туда и разбираться на месте. Услышав, как хлопнула дверь подъезда, она подхватила свою сумку и выскочила на площадку. Утопив язычок замка, чтобы, не дай Бог, дверь не захлопнулась, она прыжком леопарда скакнула наверх и затаилась на следующем этаже, моля Бога, чтобы не вышел никто из соседей. Нынче все такие бдительные, сразу же привяжутся с разговорами.
Врачи позвонили в квартиру, потоптались немного на площадке, после чего додумались толкнуть дверь и войти. Надежда вздохнула с облегчением, пожелала Анне Ивановне Яковлевой спастись от смерти и спустилась вниз.
Выйдя из подъезда, она сразу же побежала к остановке автобуса, не заметив, что следом за ней вывернула из соседнего двора черная машина.
* * *
Частная клиника на Колокольной улице занимала очень миленький домик о трех этажах. Домик украшали прекрасно отреставрированные резные дубовые двери и витые чугунные решетки на балконах. Выкрашен был дом приятной для глаз розовой краской и отделан как игрушка. По всему видно, что дела в клинике идут отлично.
Надежда постояла немного у портала, потом глубоко вдохнула и раскрыла двери.
Небольшой отдых требовался ей для того, чтобы утихомирить не в меру разбушевавшийся внутренний голос, который криком кричал, чтобы она не смела ходить в клинику, а живо отправлялась домой, заперлась там на все замки и ждала мужа. Дома на свободе следует перебрать всех знакомых и попытаться найти среди них кого-нибудь, имеющего в свою очередь знакомых в милиции, причем не ниже майора, а лучше полковника. И только тогда по рекомендации следует обратиться к этому самому полковнику или майору и рассказать ему все. Это в том случае, если Надежда хочет восстановить попранную справедливость и поступить благородно. Если же она хочет поступить умно, то нужно немедленно выбросить из головы все ее расследование, порвать номер телефона, взятый у Нины Кочетковой, стереть из собственного компьютера все фотографии и сидеть тихо, как мышь в норке, причем, в отличие от глупой мыши, даже и не думать выбираться на поверхность прямо в объятия терпеливого кота. Все это высказал Надежде ее внутренний голос, и она призадумались, но не в ее правилах было останавливаться на полдороге. И даже не на полдороге, а почти в конце ее.
Когда муж Надежды Николаевны корил ее за неуемное любопытство, которое считал главным недостатком жены, он не забывал добавить, что она еще и жутко упряма. Но если любопытство его жена за собой признавала, то насчет упрямства была в корне не согласна. Какое животное прежде всего приходит на ум, когда говорят об упрямом человеке? Правильно, осел.
Кому понравится, когда тебя сравнивают с ослом? Или с ослицей, что еще обиднее… Вот поэтому Надежда не считала упрямство своим недостатком.
Надежда Николаевна отбросила неуместные колебания и смело вошла в холл клиники.
Тотчас на глаза ей попался большой красочный плакат, на котором красивым шрифтом было написано:
Вероника Яковлевна Светличная
Кандидат в депутаты Госдумы
Дальше шел текст более мелкий:
Коллектив клиники поддерживает своего кандидата!
Еще ниже была на плакате фотография, где на фоне розового здания клиники стояла группа сотрудников. Все улыбающиеся, в белых халатах. В центре группы стояла довольно высокая светловолосая женщина с короткой стрижкой. Даже на снимке было видно, насколько женщина богата и ухожена. Улыбка ее напоминала оскал гиены, впрочем, возможно, Надежде Николаевне это только показалось.
А рядом с женщиной стоял тот самый бородатый тип с фотографий Ильи Константиновича, который привез на дачу Ирину Горностаеву.
Надежда едва не вскрикнула. Так вот кто такой Олег Петрович Кудасов! Это главный врач этой самой клиники, муж Вероники Яковлевны Светличной, которую Горностаева в своих записях обозначила под буквой С.
Теперь понятно, почему Ирина умерла от странной болезни — апноэ, кому и знать про такое, как не врачу!
Надежда оглядела холл. Он был обставлен довольно просто, без показной роскоши. Справа в углу находилась самая обычная регистратура, как в районной поликлинике, только поменьше.
Надежда подошла ближе и заглянула в окошечко, Девушка за стеклом вскинула на нее глаза:
— Чем могу помочь?
— Я хотела узнать, — протянула Надежда, лихорадочно соображая, что же она хотела узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Анна Ивановна, чем вам помочь? — окликнула больную Надежда. — Может быть, лекарство дать?
Женщина открыла глаза и уставилась на заботливую незнакомку.
— Кто вы? — прошелестела она. — А впрочем, неважно. Слушайте внимательно… Я умираю… Это все доктор… Он был здесь.., только что… Я только сейчас поняла, что это он во всем виноват… И тогда, в клинике… Я дежурила ночью, а он зашел.., и оставался в палате один.., а потом просил меня никому не говорить…
«Бредит, — поняла Надежда, — совсем дело плохо…»
— Вы слышите? — Женщина приподнялась на кровати. — Скажите всем, что доктор…
Она упала на подушку, глаза ее закатились.
— Какой доктор? Как его фамилия? — Надежда, сообразив, что Анна Ивановна Яковлева не бредит, наклонилась ниже и даже приподняла женщину за плечи. — Это он вам что-то вколол?
Из груди больной вырвался хрип, там что-то заклокотало, изо рта потекла струйка слюны.
— Господи помилуй, да она и вправду помирает! — вскрикнула Надежда и заметалась по квартире в поисках телефона.
Аппарат нашелся на кухне. Против обыкновения диспетчер «скорой помощи» не стала препираться и допрашивать Надежду Николаевну, видно, почувствовала по ее голосу, что дела и вправду очень плохи.
Вернувшись в комнату. Надежда увидела, что больная затихла, но слабое дыхание еще слышалось. Она отважилась даже прощупать пульс, который едва бился.
«Скорая» подъехала на удивление быстро.
Надежда увидела в окно, как из машины выскочили двое в синей форме. Девушка несла какой-то прибор в чемоданчике, молодой врач широкими шагами направился к подъезду.
Надежда Николаевна почувствовала необъяснимое доверие к неизвестным врачам и решила, что она вполне может оставить Анну Ивановну на их попечение. От нее все равно толку мало.
По словам Анны Ивановны выходило, что кто-то побывал у нее незадолго до Надежды, какой-то доктор, и вколол ей лекарство, от которого ей и стало так плохо. Доктор был знаком Яковлевой, иначе она не стала бы ему доверять. Судя по всему, доктор этот работает или работал в той же клинике, где и она.
Все сходится в клинике на Колокольной, поняла Надежда, нужно срочно ехать туда и разбираться на месте. Услышав, как хлопнула дверь подъезда, она подхватила свою сумку и выскочила на площадку. Утопив язычок замка, чтобы, не дай Бог, дверь не захлопнулась, она прыжком леопарда скакнула наверх и затаилась на следующем этаже, моля Бога, чтобы не вышел никто из соседей. Нынче все такие бдительные, сразу же привяжутся с разговорами.
Врачи позвонили в квартиру, потоптались немного на площадке, после чего додумались толкнуть дверь и войти. Надежда вздохнула с облегчением, пожелала Анне Ивановне Яковлевой спастись от смерти и спустилась вниз.
Выйдя из подъезда, она сразу же побежала к остановке автобуса, не заметив, что следом за ней вывернула из соседнего двора черная машина.
* * *
Частная клиника на Колокольной улице занимала очень миленький домик о трех этажах. Домик украшали прекрасно отреставрированные резные дубовые двери и витые чугунные решетки на балконах. Выкрашен был дом приятной для глаз розовой краской и отделан как игрушка. По всему видно, что дела в клинике идут отлично.
Надежда постояла немного у портала, потом глубоко вдохнула и раскрыла двери.
Небольшой отдых требовался ей для того, чтобы утихомирить не в меру разбушевавшийся внутренний голос, который криком кричал, чтобы она не смела ходить в клинику, а живо отправлялась домой, заперлась там на все замки и ждала мужа. Дома на свободе следует перебрать всех знакомых и попытаться найти среди них кого-нибудь, имеющего в свою очередь знакомых в милиции, причем не ниже майора, а лучше полковника. И только тогда по рекомендации следует обратиться к этому самому полковнику или майору и рассказать ему все. Это в том случае, если Надежда хочет восстановить попранную справедливость и поступить благородно. Если же она хочет поступить умно, то нужно немедленно выбросить из головы все ее расследование, порвать номер телефона, взятый у Нины Кочетковой, стереть из собственного компьютера все фотографии и сидеть тихо, как мышь в норке, причем, в отличие от глупой мыши, даже и не думать выбираться на поверхность прямо в объятия терпеливого кота. Все это высказал Надежде ее внутренний голос, и она призадумались, но не в ее правилах было останавливаться на полдороге. И даже не на полдороге, а почти в конце ее.
Когда муж Надежды Николаевны корил ее за неуемное любопытство, которое считал главным недостатком жены, он не забывал добавить, что она еще и жутко упряма. Но если любопытство его жена за собой признавала, то насчет упрямства была в корне не согласна. Какое животное прежде всего приходит на ум, когда говорят об упрямом человеке? Правильно, осел.
Кому понравится, когда тебя сравнивают с ослом? Или с ослицей, что еще обиднее… Вот поэтому Надежда не считала упрямство своим недостатком.
Надежда Николаевна отбросила неуместные колебания и смело вошла в холл клиники.
Тотчас на глаза ей попался большой красочный плакат, на котором красивым шрифтом было написано:
Вероника Яковлевна Светличная
Кандидат в депутаты Госдумы
Дальше шел текст более мелкий:
Коллектив клиники поддерживает своего кандидата!
Еще ниже была на плакате фотография, где на фоне розового здания клиники стояла группа сотрудников. Все улыбающиеся, в белых халатах. В центре группы стояла довольно высокая светловолосая женщина с короткой стрижкой. Даже на снимке было видно, насколько женщина богата и ухожена. Улыбка ее напоминала оскал гиены, впрочем, возможно, Надежде Николаевне это только показалось.
А рядом с женщиной стоял тот самый бородатый тип с фотографий Ильи Константиновича, который привез на дачу Ирину Горностаеву.
Надежда едва не вскрикнула. Так вот кто такой Олег Петрович Кудасов! Это главный врач этой самой клиники, муж Вероники Яковлевны Светличной, которую Горностаева в своих записях обозначила под буквой С.
Теперь понятно, почему Ирина умерла от странной болезни — апноэ, кому и знать про такое, как не врачу!
Надежда оглядела холл. Он был обставлен довольно просто, без показной роскоши. Справа в углу находилась самая обычная регистратура, как в районной поликлинике, только поменьше.
Надежда подошла ближе и заглянула в окошечко, Девушка за стеклом вскинула на нее глаза:
— Чем могу помочь?
— Я хотела узнать, — протянула Надежда, лихорадочно соображая, что же она хотела узнать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60