— Леди Эшфорд будет в ярости, — едко заметил кто-то.
— Так она и должна быть в ярости, — с горячностью согласилась Софи. — Ее муж вел себя совершенно непорядочно. Мы, конечно, вольны смеяться, но он ведь публично унизил свою жену. Как бы он отнесся к тому, если бы леди Эшфорд занималась чем-то, что привело бы к подобным пересудам?
— Хорошо аргументировано, Софи, — признала Джейн. — Готова держать пари: большинство мужчин в такой ситуации вызвали бы соперника на дуэль, написавшего так об их женах.
«Джулиан, например, наверняка захотел бы кровью смыть позор, разразись такой скандал», — подумала про себя Софи не без некоторого удовлетворения, хотя и с холодком страха. Его ярость была бы ужасной, а уязвленная гордость потребовала бы немедленной мести.
— Но леди Эшфорд едва ли может вызвать на дуэль Шарлотту Физерстоун, — насмешливо проговорил чей-то голос, — и бедной женщине придется уехать в деревню и выждать там, пока не утихнут слухи.
Другая дама, сидящая в углу комнаты, понимающе улыбнулась:
— Так-так… Значит, лорд Эшфорд смертельно скучен в постели. Как интересно.
— Ну, судя по отзывам Физерстоун, большинство мужчин довольно скучны в постели, — усмехнулась Фанни. — Она ни о ком из поклонников не сказала доброго слова.
— А может, любовники поопытнее заплатили, чтобы она убрала их имена из мемуаров, — предположила одна из дам. — Так говорят по крайней мере.
— А может быть, мужчины вообще не способны быть хорошими любовниками, — спокойно заметила Генриетта. — Еще кому-нибудь чаю?
Улица перед домом Элвертонов была запружена элегантными экипажами. Джулиан выбрался из фаэтона, когда пробило полночь, и пробрался через толпу скучающих кучеров, конюхов и слуг к парадному входу.
Ему было велено явиться сюда сегодня вечером. Фанни убедительно объяснила, что для Софи этот первый бал очень важен и Джулиан должен присутствовать на нем. Хотя в общем-то он был волен заниматься своими делами, но иногда обязан находиться рядом с Софи.
В последнюю неделю Джулиан вставал и ложился очень поздно, стараясь избегать встреч с женой. Но Фанни поймала его в ловушку. Так что ему пришлось смириться с судьбой, которая подарила ему в эту ночь бал и танцы с супругой.
Он чувствовал, что тем самым обрекает себя на муки. Софи даже вообразить не может, как трудно ему будет сжимать ее в своих объятиях даже во время непродолжительного танца. Ему нелегко было избегать жену всю прошедшую неделю, когда Софи жила с ним под одной крышей. Жизнь стала кромешным адом. В ту ночь, возвратившись домой, он обнаружил, что жена приехала принести ему свои извинения и поселиться в городе. Он почувствовал сначала радостное облегчение, а потом насторожился. Но позднее склонился к мысли, что ее поведение означает полное подчинение мужу — ведь она так покорно явилась к нему, отказавшись от своих требований, готовая играть роль образцовой жены. В тот вечер она стояла перед ним в спальне, по сути, предлагая свое тело.
И Джулиан призвал на помощь всю волю, чтобы заставить себя в тот вечер выйти из спальни Софи. Она была такой сладкой, покорной, соблазнительной, и ему до боли хотелось протянуть руку и взять то, что ему принадлежит по праву. Но появление Софи так потрясло его, что он не мог в полной мере отвечать за себя и ему понадобилось время на размышление.
На следующее утро он наконец осознал, что теперь она с ним и он не в силах отослать ее прочь. Да и незачем это делать, — в конце концов, она поборола свою гордыню, примчалась в город, отдав себя на его милость. Да, Софи приехала по собственной воле и умоляла его разрешить ей остаться. Она так искренне раскаивалась за то удручающее происшествие в Эслингтон-Парке.
И Джулиан успокоился: его самолюбие вознаграждено, ей преподан урок. Он решил быть великодушным и позволить ей остаться. Казалось, принять такое решение будет легко, но он до утра пролежал без сна, прежде чем остановился на нем.
В ту бессонную ночь он намеревался востребовать свои права. Немедленно. Ему и так довольно долго отказывали в них. Но к утру понял, что осуществить задуманное не так-то просто. Что-то мешало ему.
Не склонный к самоанализу, Джулиан, готовясь к беседе с женой в библиотеке, все же не мог отделаться от мысли: было бы страшной ошибкой сразу уложить Софи в постель.
Наконец он понял, в чем дело. Софи отдалась бы ему просто по обязанности жены. А он мечтал пробудить в ней желание, он хотел увидеть в ее чистых бирюзовых глазах искреннюю женскую страсть. И более того, ему не нравилось, что, хотя она и старалась ему угодить, глубоко в душе наверняка считала, что он первый нарушил обязательства.
Сделав такой вывод, Джулиан решил не добиваться Софи, но с каждым днем становился все раздражительнее и вспыльчивее. Это начали замечать его друзья, но пока милосердно молчали.
Дарегейт и Таргуд не настолько глупы, чтобы открыто поинтересоваться, все ли благополучно у него дома, но они и сами могут догадаться. Каждый из них намекал, что жаждет познакомиться с Софи. И вот сегодня представится такая возможность. Они увидят ее, как, впрочем, и все общество.
Настроение Джулиана слегка поднялось при мысли, что Софи обрадуется ему в этот вечер. Пять лет назад она потерпела поражение, но сейчас ей нечего опасаться: она замужем. И возможно, она почувствует к мужу благодарность и увидит его в более благоприятном свете.
Джулиан и раньше бывал у Элвертонов, поэтому знал дорогу в зал. Но прежде чем представиться дворецкому, чтобы тот объявил о его появлении, он нашел лестницу на балкон, откуда обозревался заполненный гостями зал.
Опершись руками на резные перила, он рассматривал публику. Зал был хорошо освещен. В углу играл оркестр, несколько пар танцевали. Слуги в расшитых ливреях вальяжно двигались с подносами среди элегантно одетой публики. Смех и обрывки фраз долетали до балкона.
Джулиан медленно скользнул глазами по толпе, отыскивая Софи. Фанни предупредила, что ее подопечная сегодня в розовом платье. Софи наверняка стоит в кружке дам возле окна.
— Нет, Джулиан, она в другом конце зала. Вряд ли ты разглядишь отсюда, она же не очень высокая, и в окружении поклонников ее совершенно не видно.
Джулиан обернулся. Тетушка Фанни, сияя очаровательной улыбкой, спешила к нему. В атласном серебристо-зеленом платье она выглядела потрясающе.
— Добрый вечер, тетя. — Он взял ее руку и поднес к губам. — Ты неотразима. А где Харри?
— Охлаждается лимонадом где-то на террасе. Жара ее просто измучила, бедняжку. Она упорствует со своими тюрбанами, а они невозможно тяжелые. Я хотела пойти к ней, но заметила, как ты крадешься наверх. Ты явился посмотреть, как ведет себя твоя маленькая женушка, да?
— Я здесь потому, что повинуюсь вашему распоряжению, мадам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85