— Да. Ведь для нее я все-таки из вражеского лагеря.
— Черт возьми, и она права. Ты враг. Не забывай об этом ни на минуту. Ты Лайтфут. Если все-таки ляжешь с ней в постель, береги свою задницу.
— Ладно.
Рид мимолетно улыбнулся.
— Она здорово разозлила Тека сегодня.
— Да.
— Должен сказать, я никогда не видел, чтобы ты перекидывал женщину через плечо.
— Да, это не в моем стиле, — согласился Ник.
— Кем, ты сказал, эта Фила работала?
— В сфере социального обеспечения.
— То есть тот тип, у которого сердце кровью обливается от сострадания к ближнему.
— И который претворяет на практике то, что проповедует, так? — Ник криво улыбнулся. Взгляд отца заострился.
— Ты считаешь все это ужасно смешным, да?
— Я просто думаю, что это окажется интересным.
Рид уставился на него.
— Интересным, — задумчиво повторил он. — Может, ты и прав.
— Почему ты передал Хилари право голоса по моим и своим акциям на прошлогоднем собрании?
Как только у Никодемуса вырвался этот вопрос, он тут же пожалел. Но он знал, что не мог не задать его. Эта мысль терзала его целый день.
Лицо Рида вытянулось.
— Если тебя волнует, кто голосует по твоим акциям, черт побери, приезжай домой и голосуй по ним сам.
— Ты сделал ошибку, передав все в ее руки, отец.
— Вот как? Она предана «Каслтон и Лайтфут». Это единственное, что ее волнует.
— В отличие от меня? Ты только частично прав. Хилари предана только себе самой, а не компании, и, если ты об этом когда-нибудь забудешь, у тебя будут серьезные неприятности.
В главах Рида блеснул лед.
— Довольно, Ник. Черт побери, Хилари теперь моя жена. Ты будешь относиться к ней с должным уважением или убирайся прочь из этого дома.
— Она же пиранья. Ты еще этого не понял?
— Заткнись. Немедленно. Пока я не заставил тебя заткнуться.
— Как же это произошло?
— Что произошло?
— Как произошло, что ты полностью передал ей контроль за половиной компании, принадлежащей Лайтфутам? — холодно настаивал Никодемус.
— Ты хочешь знать, как это произошло? — Отец наклонился вперед, его лицо было напряженным и злым. — Я тебе скажу, как это произошло, черт побери. Она была в отчаянии после потери ребенка. На грани нервного срыва. Я решил, что ей станет легче, если она займет свою голову чем-то, помимо выкидыша. Я дал ей возможность подключиться к делам компании, и она влезла в это, как во вторую кожу.
— Да. Нисколько не сомневаюсь.
— Это правда. У нее несомненный талант к управлению. И ее волнует судьба «Каслтон и Лайтфут».
— А тебя больше не волнует?
— Я открываю для себя радости отдыха. — Рид откинулся на спинку стула и отхлебнул бренди. — Игра в гольф доставляет мне гораздо больше удовольствия, чем когда-либо раньше.
— Не говори ерунды. Руководство «Каслтон и Лайтфут» всегда было единственной игрой, которая тебе действительно нравилась.
— Смысл создания такой фирмы, как «Каслтон и Лайтфут», состоит в том, чтобы было что оставить после себя. Мне некому оставить мою половину фирмы, не правда ли? Когда ты ушел, то, черт возьми, ясно дал понять, что не собираешься возвращаться.
Ник медленно выдохнул и на мгновение закрыл глаза.
— Ты мог бы попытаться сделать еще одного ребенка.
— Это было бы достаточно сложно, если принять во внимание тот факт, что у нас с Хилари разные спальни, — яростно выпалил Рид.
Ник открыл глаза и посмотрел на отца.
— Ты хочешь сказать, что выяснил правду?
— Какую правду?
— Что лечь с ней в постель — это то же самое, что спать со снежной бабой.
Рид громыхнул кулаком по ручке стула.
— Черт возьми, Ник, я велел тебе помалкивать про нее. Она моя жена, и я никому не позволю ее обсуждать, даже тебе. Особенно тебе. После того, как ты с ней поступил.
— Черт побери, я так и знал, что ты это скажешь.
— Если бы три года назад ты не забыл о своих обязательствах, мы бы не оказались в таком положении. А у тебя еще хватает наглости сидеть здесь и рассуждать о том, что мы с Хилари могли бы обзавестись детьми. — Лайтфут в ярости грохнул свой бокал с бренди на столик. Хрупкое стекло раскололось.
Ник долго смотрел на осколки, блестевшие в свете настольной лампы. Затем он поднялся.
— Мне кажется, пора заканчивать наше с тобой великое воссоединение. Спасибо за бренди. По-моему, мне пора спать.
Рид сразу же поднял глаза.
— Твоя комната напротив моей. Хилари приготовила ее для тебя.
Ник кивнул и направился к двери.
— Ник.
— Что?
— По поводу акций этой Фокс.
Ник обернулся.
— Что по поводу этих акций?
— Они принадлежат нашей семье, — без обиняков проговорил Рид. — Прекрати, черт возьми, играть со мной в свои дурацкие игры. Говори прямо. Ты собираешься получить наши акции назад?
— Да, — ответил Ник, берясь за ручку двери. — Я получу их назад. — Он вышел в холл и прикрыл за собой дверь.
На верху лестницы не раздалось ни звука, но что-то заставило его поднять глаза. Там стояла Хилари. Ее волосы блестящей массой темного пламени спадали на плечи. Изумрудные глаза сверкали, а ткань халата не скрывала очертаний гибкого тела. Он прекрасно помнил это тело. Безукоризненно вылепленная алебастровая статуя, в которую он так и не смог вдохнуть жизнь.
— Я не позволю тебе расстраивать Рида.
— У меня есть для тебя новости, Хилари. Мой отец сам может позаботиться о себе. Будь осторожна, иначе очень скоро он продемонстрирует тебе, с каким успехом умеет это делать.
Хилари спустилась вниз на одну ступеньку. Шелковый пеньюар скользил по ее коленям.
— Что за игру ты ведешь, Ник? Зачем ты приехал? Почему ты привез сюда эту женщину?
— Вряд ли ты надеешься, что я отвечу на твои вопросы, правда?
Он направился к входной двери.
— Куда ты идешь?
— Ищу теплое место, где можно провести ночь. — Он вышел на холодный ночной воздух.
До коттеджа Филы было десять минут ходьбы.
Громкий стук в дверь пробудил Шиладельфию от удивительно крепкого сна. Еe охватил страх. Она села в постели, постепенно привыкая к несколько потрепанной обстановке своей новой спальни. В дверь снова постучали, резко и требовательно. Фила автоматически спустила ноги с кровати и потянулась за пурпурным велюровым халатом. Она уже приближалась к двери спальни, когда вспомнила о пистолете.
Пистолет. «Вот для чего он нужен», — пронеслось у нее в голове. Она бросилась назад к тумбочке возле кровати и выдвинула ящик. Долго пыталась нащупать пистолет в темноте, и наконец ее пальцы неловко сомкнулись вокруг оружия.
В дверь опять постучали, но на этот раз стук сопровождался знакомым мужским голосом:
— Фила. Это Ник. Открой дверь.
На Филу нахлынуло облегчение. Она бросила пистолет обратно в ящик и повернулась. По пути к входной двери женщина сделала несколько глубоких вдохов. К тому моменту, когда она открыла дверь, ее пульс практически вернулся к нормальному ритму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91