Энни спасала их, но ни один не отплатил ей тем же.
Оливер нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Твое преимущество, Рейн, в том, что ты являешься единственным мужчиной, который спас Энни. Ты сохранил «Линкрофт» для нее, а три ночи назад ты спас ее жизнь в оранжерее. В ее глазах ты герой, а не очередная раненая птичка, как Куигли или Финч.
— Она не особенно хорошо играет роль благодарной женщины.
— Что я могу тебе сказать? Энни уникальна. И у нее тоже есть гордость. Ты лучше, чем кто-либо другой, должен понимать, что такое гордость, Рейн.
— Мы просто теряем время. — Оливер направился к двери. — Не могу понять, зачем я говорю здесь о твоей сестре. — Оливер?
— Что? — Оливер распахнул дверь.
Дэниэл посмотрел ему прямо в глаза.
— Еще раз спасибо. За все.
— Не будем об этом. — На пороге Оливер остановился и обернулся. — Кстати, твои файлы по сотрудникам, конкурентам и инвесторам практически бесполезны. Я не смог найти в них никаких сведений, которые были мне нужны.
Дэниэл усмехнулся.
— Я храню файлы, Оливер, а не досье по безопасности.
Оливер не потрудился на это ответить.
Уже около часа Оливер бесцельно шатался по улицам Сиэтла. Он выпил чашечку кофе-экспрессо у стойки на тротуаре, посмотрел, как от доков отходят паромы, побродил по площади Первооткрывателей Запада.
Отсутствие определенной цели оставляло странное ощущение. Оливер не мог припомнить, когда в последний раз делал что-нибудь без четко сформулированной задачи. У него всегда была цель, и он полностью сосредоточивался на ней.
Остановившись наконец, Оливер увидел, что находится перед «Безумными мечтами».
Какая-то часть его мозга, очевидно, знала все это время, куда он направляется.
Стоя на тротуаре перед магазином, он ощущал себя идиотом. Чувство нерешительности страшно злило его: он никогда не был нерешительным.
В дверях худощавый, жилистый мужчина в темно-синем свитере и вельветовых брюках чуть не столкнулся с Оливером. Остановившись, он посмотрел на Оливера сквозь очки в роговой оправе.
— Извините, — сказал мужчина. Оливер пожал плечами, не сводя глаз с витрины магазина.
— Ничего страшного.
— Я вас знаю. — Мужчина распрямил плечи и стал казаться выше ростом. — Вы Рейн, не так ли? Муж Энни.
Оливер взглянул на него.
— Ну и что?
— Я Артур Куигли.
Оливер снова посмотрел на витрину.
— Вот как?
— Да. Это я дал Энни книгу, которая, как она сказала, была нужна вам, — объяснил Артур. — Жаль, что она не помогла.
Оливеру с огромным трудом удалось сдержать себя.
— Энни рассказала вам, что книга не помогла?
— Не так прямо, конечно, но я с ней разговаривал, и она сказала, что ушла от вас. Поэтому я и предположил: видимо, что-то не сложилось. — Артур соболезнующе замолк. — Послушайте, может быть, вам попробовать прочитать другую книгу? У меня хороший выбор.
— Нет, спасибо.
— Знаете, здесь нечего стесняться, — доверительным тоном продолжал Артур. — Мы, мужчины, не рождаемся хорошими любовниками. Это приходит с опытом, так же как и все остальное.
— Я буду иметь это в виду, — пробурчал Оливер.
— Конечно. Дайте мне знать, если вам понадобится еще одна книга. — Артур улыбнулся. — Полагаю, вы пришли, чтобы увидеться с Энни, да?
— Возможно.
Артур кивнул, явно удовлетворенный.
— Самое время. Она уже все слезы выплакала. Я рад, что вы образумились.
Оливер подчеркнуто вежливо обошел Куигли и вошел внутрь магазина. Элла подняла голову из-за прилавка. При виде его она нахмурилась.
— Что вам нужно?
— Я пришел увидеть свою жену, — сказал Оливер, делая сильное ударение на последнем слове.
— У нее посетители.
— Тем хуже. — Он прошел мимо нее и открыл дверь в офис Энни.
Действительно, Энни была не одна. На Оливера взглянули пять пар обвиняющих глаз. Сибил, Хедер, Вэлери, Ричард и Натан — все они теснились вокруг письменного стола Энни. Та сидела на стуле, промокая бумажным платком свои покрасневшие от слез глаза.
— Что ты здесь делаешь, Оливер? — Первой поднялась Сибил. Ее лицо все еще сохраняло следы переживаний, вызванных информацией по поводу Джонатана Граца.
— Я пришел увидеться со своей женой. Есть возражения? — Оливер оглядел лица своих родственников.
— Если ты пришел, чтобы терроризировать Энни, то знай, мы этого не потерпим, — сказала Вэлери.
— Ей и так уже немало досталось, — поддержала ее Хедер.
— Хедер права. — Ричард взглянул на Оливера. — Мы не хотим, чтобы ты ее запугивал.
— Ты уже заставил ее плакать, — прорычал Натан.
— Со мной все будет в порядке. — Энни засопела в платок. — Оливер не будет меня запугивать.
— Не будь в этом слишком уверена, — строго вымолвила Сибил. — Ты его не так хорошо знаешь, как мы. Оливер сделает все, чтобы добиться своего, не так ли, Оливер?
— Если вы не возражаете, — ровно ответил Оливер, — я хотел бы поговорить с Энни наедине.
Вэлери нахмурилась.
— Мне кажется, это не такая уж хорошая мысль.
Натан отошел от стены.
— Да. Мне эта идея тоже не особенно нравится.
Оливер внимательно посмотрел на каждого из них в отдельности.
— Что, по вашему мнению, я собираюсь с ней сделать?
— Вероятно, не то, что следовало бы, — парировала Сибил.
Оливер поднял брови.
— А что же, по-твоему, мне следовало бы сделать, Сибил?
— Умолять, — выпалила Сибил. Потом она слегка улыбнулась ему. — Хотя бы раз в жизни, Оливер Рейн, ты мог бы хорошенько попросить о том, чего хочешь. Тебе пора узнать достоинства унижения.
— Я не знал, что в унижении имеются достоинства, — сказал Оливер.
— Сибил права, — продолжила Вэлери. — Тебе пора узнать, что ты не можешь иметь все, что хочешь. Пока не научишься вежливо об этом просить.
— Перестаньте. — Энни неистово замахала платком. — Перестаньте, пожалуйста, все перестаньте. Мне приятно то, что вы пытаетесь сделать, но нет необходимости нападать на Оливера.
— Не защищай его. Он недостоин, — обвинительным тоном сказала Вэлери. — Оливер привык получать то, что хочет. Он всегда добивается, чтобы все было по его.
— Это не правда. — Энни взяла еще один бумажный платок и яростно высморкалась в него. — Господи, Вэлери, ты совершенно зря думаешь, что твой брат имел в жизни все, что он хотел. Совсем наоборот.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила Хедер.
— Неужели вы не понимаете? — Энни подавила всхлипывание. — У Оливера никогда не было того, чего он действительно желал. Ему даже не удалось сделать карьеру в той области, о которой он мечтал.
— Энни, ты слишком добра к нему, — с какой-то неловкостью возразил Натан.
— О, ради Бога, — пробормотала Энни в промокший платок. — Разве вы не понимаете? Оливеру всегда приходилось жертвовать самым важным для него самого ради вашего благополучия. Он всем пожертвовал ради семьи.
Вэлери и все остальные переглянулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Оливер нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Твое преимущество, Рейн, в том, что ты являешься единственным мужчиной, который спас Энни. Ты сохранил «Линкрофт» для нее, а три ночи назад ты спас ее жизнь в оранжерее. В ее глазах ты герой, а не очередная раненая птичка, как Куигли или Финч.
— Она не особенно хорошо играет роль благодарной женщины.
— Что я могу тебе сказать? Энни уникальна. И у нее тоже есть гордость. Ты лучше, чем кто-либо другой, должен понимать, что такое гордость, Рейн.
— Мы просто теряем время. — Оливер направился к двери. — Не могу понять, зачем я говорю здесь о твоей сестре. — Оливер?
— Что? — Оливер распахнул дверь.
Дэниэл посмотрел ему прямо в глаза.
— Еще раз спасибо. За все.
— Не будем об этом. — На пороге Оливер остановился и обернулся. — Кстати, твои файлы по сотрудникам, конкурентам и инвесторам практически бесполезны. Я не смог найти в них никаких сведений, которые были мне нужны.
Дэниэл усмехнулся.
— Я храню файлы, Оливер, а не досье по безопасности.
Оливер не потрудился на это ответить.
Уже около часа Оливер бесцельно шатался по улицам Сиэтла. Он выпил чашечку кофе-экспрессо у стойки на тротуаре, посмотрел, как от доков отходят паромы, побродил по площади Первооткрывателей Запада.
Отсутствие определенной цели оставляло странное ощущение. Оливер не мог припомнить, когда в последний раз делал что-нибудь без четко сформулированной задачи. У него всегда была цель, и он полностью сосредоточивался на ней.
Остановившись наконец, Оливер увидел, что находится перед «Безумными мечтами».
Какая-то часть его мозга, очевидно, знала все это время, куда он направляется.
Стоя на тротуаре перед магазином, он ощущал себя идиотом. Чувство нерешительности страшно злило его: он никогда не был нерешительным.
В дверях худощавый, жилистый мужчина в темно-синем свитере и вельветовых брюках чуть не столкнулся с Оливером. Остановившись, он посмотрел на Оливера сквозь очки в роговой оправе.
— Извините, — сказал мужчина. Оливер пожал плечами, не сводя глаз с витрины магазина.
— Ничего страшного.
— Я вас знаю. — Мужчина распрямил плечи и стал казаться выше ростом. — Вы Рейн, не так ли? Муж Энни.
Оливер взглянул на него.
— Ну и что?
— Я Артур Куигли.
Оливер снова посмотрел на витрину.
— Вот как?
— Да. Это я дал Энни книгу, которая, как она сказала, была нужна вам, — объяснил Артур. — Жаль, что она не помогла.
Оливеру с огромным трудом удалось сдержать себя.
— Энни рассказала вам, что книга не помогла?
— Не так прямо, конечно, но я с ней разговаривал, и она сказала, что ушла от вас. Поэтому я и предположил: видимо, что-то не сложилось. — Артур соболезнующе замолк. — Послушайте, может быть, вам попробовать прочитать другую книгу? У меня хороший выбор.
— Нет, спасибо.
— Знаете, здесь нечего стесняться, — доверительным тоном продолжал Артур. — Мы, мужчины, не рождаемся хорошими любовниками. Это приходит с опытом, так же как и все остальное.
— Я буду иметь это в виду, — пробурчал Оливер.
— Конечно. Дайте мне знать, если вам понадобится еще одна книга. — Артур улыбнулся. — Полагаю, вы пришли, чтобы увидеться с Энни, да?
— Возможно.
Артур кивнул, явно удовлетворенный.
— Самое время. Она уже все слезы выплакала. Я рад, что вы образумились.
Оливер подчеркнуто вежливо обошел Куигли и вошел внутрь магазина. Элла подняла голову из-за прилавка. При виде его она нахмурилась.
— Что вам нужно?
— Я пришел увидеть свою жену, — сказал Оливер, делая сильное ударение на последнем слове.
— У нее посетители.
— Тем хуже. — Он прошел мимо нее и открыл дверь в офис Энни.
Действительно, Энни была не одна. На Оливера взглянули пять пар обвиняющих глаз. Сибил, Хедер, Вэлери, Ричард и Натан — все они теснились вокруг письменного стола Энни. Та сидела на стуле, промокая бумажным платком свои покрасневшие от слез глаза.
— Что ты здесь делаешь, Оливер? — Первой поднялась Сибил. Ее лицо все еще сохраняло следы переживаний, вызванных информацией по поводу Джонатана Граца.
— Я пришел увидеться со своей женой. Есть возражения? — Оливер оглядел лица своих родственников.
— Если ты пришел, чтобы терроризировать Энни, то знай, мы этого не потерпим, — сказала Вэлери.
— Ей и так уже немало досталось, — поддержала ее Хедер.
— Хедер права. — Ричард взглянул на Оливера. — Мы не хотим, чтобы ты ее запугивал.
— Ты уже заставил ее плакать, — прорычал Натан.
— Со мной все будет в порядке. — Энни засопела в платок. — Оливер не будет меня запугивать.
— Не будь в этом слишком уверена, — строго вымолвила Сибил. — Ты его не так хорошо знаешь, как мы. Оливер сделает все, чтобы добиться своего, не так ли, Оливер?
— Если вы не возражаете, — ровно ответил Оливер, — я хотел бы поговорить с Энни наедине.
Вэлери нахмурилась.
— Мне кажется, это не такая уж хорошая мысль.
Натан отошел от стены.
— Да. Мне эта идея тоже не особенно нравится.
Оливер внимательно посмотрел на каждого из них в отдельности.
— Что, по вашему мнению, я собираюсь с ней сделать?
— Вероятно, не то, что следовало бы, — парировала Сибил.
Оливер поднял брови.
— А что же, по-твоему, мне следовало бы сделать, Сибил?
— Умолять, — выпалила Сибил. Потом она слегка улыбнулась ему. — Хотя бы раз в жизни, Оливер Рейн, ты мог бы хорошенько попросить о том, чего хочешь. Тебе пора узнать достоинства унижения.
— Я не знал, что в унижении имеются достоинства, — сказал Оливер.
— Сибил права, — продолжила Вэлери. — Тебе пора узнать, что ты не можешь иметь все, что хочешь. Пока не научишься вежливо об этом просить.
— Перестаньте. — Энни неистово замахала платком. — Перестаньте, пожалуйста, все перестаньте. Мне приятно то, что вы пытаетесь сделать, но нет необходимости нападать на Оливера.
— Не защищай его. Он недостоин, — обвинительным тоном сказала Вэлери. — Оливер привык получать то, что хочет. Он всегда добивается, чтобы все было по его.
— Это не правда. — Энни взяла еще один бумажный платок и яростно высморкалась в него. — Господи, Вэлери, ты совершенно зря думаешь, что твой брат имел в жизни все, что он хотел. Совсем наоборот.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, спросила Хедер.
— Неужели вы не понимаете? — Энни подавила всхлипывание. — У Оливера никогда не было того, чего он действительно желал. Ему даже не удалось сделать карьеру в той области, о которой он мечтал.
— Энни, ты слишком добра к нему, — с какой-то неловкостью возразил Натан.
— О, ради Бога, — пробормотала Энни в промокший платок. — Разве вы не понимаете? Оливеру всегда приходилось жертвовать самым важным для него самого ради вашего благополучия. Он всем пожертвовал ради семьи.
Вэлери и все остальные переглянулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82