Она уткнулась лицом в его грудь, вдыхая его запах, ощущая силу его рук, и положила ладонь на его грудь.
Он отнес ее в крохотную спальню и положил на старомодную кровать с балдахином. Туфли ее упали на потертый ковер. Гейб распрямился, одним ловким движением снял свитер и небрежно отбросил в сторону. Тот повис на кроватном столбике.
Гейб не сводил с Лилиан глаз, избавляясь от брюк и трусов. Движения его были быстрыми и целеустремленными. Вид его возбужденного тела вызвал в ней немедленный отклик. Она внезапно почувствовала жидкое тепло внизу живота.
Гейб наклонился и вытащил из нижнего ящика прикроватной тумбочки маленький пакетик. В темноте Лилиан услышала звук разрываемой обертки.
Затем Гейб оказался на одеяле вместе с ней, нависая над ней, обнимая ее. Древняя кровать заскрипела под его весом. Если бы сейчас Лилиан сделала с него набросок, то картина запечатлела бы сплав чернильной темноты, глубоких теней и бездонных озер, в которых жила тайна.
Он стащил с нее тунику и водолазку. Расстегнул атласный бюстгальтер. Возбуждение вызвало еще один поток ярких красок в тот момент, когда он прикоснулся к ее груди. Лилиан дышала с трудом. Все чувства ее обострились до предела.
Гейб скользнул ногой между ее бедрами. Прижался губами к ее губам в долгом, томительном поцелуе.
Она схватила его за плечи, вдавливая в его обнаженное тело подушечки пальцев. Своим мощным торсом он заслонил единственный луч неяркого света, проникавший в дверной проем из гостиной. Лилиан слышала, как там, снаружи, завывала буря, рождая магическое силовое поле, отсекавшее от них весь остальной мир. Если не навсегда, то на этот волшебный миг.
Ладони Гейба заскользили по ее телу. Брюки Лилиан были отброшены, за ними последовали трусики.
Он провел рукой по ее животу, опускаясь ниже, к тому месту, где она была горячей и влажной. Он ласкал ее так, словно сейчас художником был он, словно он клал мазки: страстно и точно, целиком погруженный в творческий экстаз.
Лилиан хотела сказать ему, чтобы он не спешил. Ей требовалось время, чтобы привыкнуть к этому новому для нее уровню первозданных чувственных ощущений. Ей требовалось время, чтобы насладиться нюансами и оттенками этой потрясающей радуги.
Но время было вне ее власти, как и все прочее этой ночью. Когда Гейб вновь прикоснулся к ней, она вскрикнула. Ощущения выплеснулись через край.
Ее тело неистово сжималось. Радуга пульсировала. Неоновые вспышки, искрящиеся цветные искры заполнили светом темные углы. Лилиан не могла думать, не могла контролировать впечатления и эмоции.
И в этот момент он вонзился в нее, расцветив холст совершенно новым цветовым узором. То были таинственные, неземные оттенки, которые Лилиан видела лишь во сне.
Она почувствовала, как все тело Гейба свело от напряжения. Она знала, теперь и он не властен над собой. Разряд пронзил их обоих одновременно.
Первое, на что обратила внимание Лилиан, проснувшись, – это то, что она не может шевельнуться. Гейб пригвоздил ее к кровати, перекинув через ее талию тяжелую руку и положив ногу ей на бедро.
Второе, что заметила Лилиан, – это то, что буря утихла. Дождь еще негромко стучал по крыше, за окном стояла все та же непроглядная тьма. Но мир снаружи стал поспокойнее и поуютнее, чем был за несколько часов до этого.
Лилиан лежала тихо, понимая, что если попробует шевельнуться, то может разбудить Гейба, а она не была уверена в том, что ей этого хочется. Во всяком случае, в данный момент. Ей надо было кое о чем подумать так, чтобы ей никто не мешал.
Теперь, когда буря страсти улеглась, первым делом следовало спокойно и непредвзято оценить то, что произошло между нею и Гейбом. Жизнь ее вдруг резко осложнилась.
Однако Лилиан не могла заставить себя сосредоточиться на возникших проблемах. Пока не могла. Вначале она позволит себе удовольствие впитать в себя мириады впечатлений, которые в горячке страсти она не в состоянии была разложить по полочкам, чтобы насладиться ими в полной мере. Она имела на это право.
Воспоминания и впечатления вызывали в ней смятение чувств. Секс с Гейбом вылился в совершенно особенный опыт – дезориентирующий, возбуждающий и не менее волнующий, чем те вспышки узнавания, что иногда случались с ней при попытке перенести образ на холст. В эти удивительные моменты Лилиан видела всю картину целиком внутренним зрением. Но образы приходили к ней так стремительно, так напористо, что успеть передать их все не представлялось возможным – так быстро работать она не могла. Лилиан научилась сосредотачиваться на ключевых элементах, на сути образа, зная, что потом она сможет вернуться к нему, чтобы дополнить картину менее существенными деталями.
Сейчас она пыталась сделать именно это: припомнить все те мелкие детали, которые ускользнули от нее во время их страстного соития. То, как пальцы Гейба сомкнулись вокруг ее бедра. То, как зубы его скользнули по соску. То, как его язык…
– Ты проснулась? – спросил Гейб.
– Да.
Он немного подвинулся, уютно обняв ее.
– О чем ты думаешь?
Лилиан улыбнулась в подушку. Он нежно прикусил ее плечо.
– Расскажи мне.
– Я просто спрашивала себя, почему ты солгал в той анкете.
– Не можешь забыть об этом?
– Не могу.
– Так и будешь попрекать меня этим снова и снова?
– Конечно.
– Ладно. А почему, как ты думаешь, я лгал?
Лилиан приподнялась на локте и посмотрела на Гейба сверху вниз, пытаясь в темноте разглядеть выражение его лица.
– Я думаю, ты лукавил с ответами, потому что подсознательно не хотел, чтобы я подобрала тебе идеальную пару. Ты сделал все, чтобы обречь себя на неудачу.
– Хм… С чего бы я стал обрекать себя на неудачу, заплатив тебе столько денег?
Лилиан положила ладонь на его обнаженную грудь.
– Вероятно, это было подсознательное решение. Просто ваши гены, гены Мэдисонов, взыграли и воспротивились такому холодно-расчетливому, разумному и логичному подходу к вопросу интимных взаимоотношений с женщиной.
– Значит, ты думаешь, что на генетическом уровне я предрасположен решать такие вопросы, не прибегая к помощи разума?
Лилиан запустила пальцы в жесткие завитки у него на груди.
– Про вас, Мэдисонов, говорят, что страстьу вас решает все.
– Это верно. – Гейб погладил ее по голове. – Есть только один момент, который я хотел бы уточнить, прежде чем мы встанем и приготовим завтрак.
– Ты о чем?
– Сегодняшний вечер не считается шестым свиданием.
В первый момент Лилиан просто не поняла, о чем речь. Затем смысл сказанных слов дошел до ее сознания и тут же развеял приятную дремоту, в которой она пребывала.
Лилиан резко села в кровати, отбросив руку Гейба. Остро почувствовав свою наготу, она схватила край простыни и подтянула к груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77