– Но вот что я вам скажу: мы имели и до сих пор имеем очень веские причины полагать, что все это – реальность. Этот дом, например. Он не принадлежит никому, а груз с мебелью привезли сюда точно так же, как в те разы, когда мистер Дартли и мистер Китинг были уби…
– Почему вы говорите, что он никому не принадлежит? – потребовал ответа Соар. – Черт побери, сэр, это мой дом; я его купил и заплатил за него. И конечно, груз мебели привезли сюда. Разве не я лично говорил вам сегодня утром, что я переезжаю и что именно поэтому у меня нет алиби на время убийства Китинга?
Наступила тишина, слышен был только шум дождя.
– Да, он это говорил, Мастерс, – подтвердил Г. М., почесывая нос. – Случай убийства – самая большая неразбериха, когда все только и повторяют «я вам говорил». Но в этом письме о десяти чайных чашках с самого начала крылась какая-то хитрость. Джем, я полагаю, что ты прекрасно рассчитал, какой эффект произведет на нас ситуация с пустым домом и мебелью?.. Все будет выглядеть так… – он обернулся к старшему инспектору, – что мы просто вломились в частный дом…
– Который, как говорит закон, является моей крепостью, – досказал Соар. – Я не возражаю против вашего здесь присутствия. Но не могу сказать, что приветствую его, и, кроме того, у меня был тяжелый день. Если только у вас нет никаких неотложных дел, мы могли бы пожелать друг другу спокойной ночи.
– Что ж, сэр, – ответил ему Мастерс с обманчивой бесцеремонностью, – я думаю, у нас есть некоторые неотложные дела. Если это просто уютный частный дом, как вы утверждаете, тогда почему кто-то стоял у окна над крыльцом не так много времени тому назад, в темноте, с револьвером в руках?
– Вы пьяны, – заявил Соар, четко выговаривая слова и двигая челюстью. – Вы сошли с ума. Сэр Генри Мерривейл, вы одобряете подобное? Дервент, не будете ли вы так добры сказать этому психу, что в этом доме, кроме нас двоих, никого нет?
Дервент, которого, казалось, оторвали от размышлений, выглядел озадаченным.
– Да, это правда, как и все остальное, что может быть, а может и не быть правдой, – провозгласил Дервент. – Мы с Соаром здесь одни, насколько я знаю.
– Я был наверху, переодевался во фрак, – продолжил Соар с той же настойчивостью, – и я могу сказать вам, что я не стоял в темноте у окна с пушкой в руках. Кто еще это мог бы быть? Здесь пока нет слуг. На самом деле, дом еще не приведен в порядок, не считая этой комнаты и моей спальни. Мебель не расставлена, и лампы есть только в двух комнатах, поэтому здесь так темно. Но если вы думаете…
Мастерс поднял руку.
– Может быть, вас заинтересует, сэр, та информация, что за домом следили весь вечер? – спросил он и увидел, как на лбу Соара выступил пот. – И поэтому мы знаем, что сейчас в доме находятся три человека. Один из вас вошел сюда в четверть девятого, и вошел через парадную дверь…
– Это быть я, – подтвердил Соар. Надо заметить, что, когда Бенджамин Соар пренебрегал грамматикой, он производил весьма отталкивающее впечатление.
– Второй человек вошел минуту или две спустя и прошел через боковую дверь… – Мастерс сделал вопрошающую паузу, но Дервент с Соаром только смотрели на него, – открыл ее ключом. Третий человек прибыл приблизительно в половине девятого, и его впустили через парадную дверь. На нем была накидка с капюшоном.
– Это я – ваш покорный слуга, инспектор, – сообщил Дервент. – Это я пришел в подобной накидке. Вы можете увидеть ее в коридоре. И мистер Соар впустил меня в парадную дверь в половине девятого. – Он вежливо осмотрелся. – Э… может быть, мистер Соар что-нибудь скажет?
– Нет. Это ерунда. Это, черт побери, полная чушь. Если предполагается, что в доме есть кто-то еще, тогда где он сейчас?
– Выяснить это, – заявил Мастерс, – является нашей целью. Потому что у вас в коридоре, ведущем к этой двери, кровь.
– Нет, не нужно, сынок, – резко остановил инспектора Г. М. Его большая ладонь опустилась на локоть Мастерса, когда старший инспектор вытащил полицейский свисток. – Пока еще нет. Еще минуту или две. Мы знаем, что в доме был лишний парень; мы также знаем, что он не мог никуда улизнуть. Если он мертв, то никуда отсюда не делся. А если ты начнешь обыск и загонишь эту дичь, то только запутаешь причину, по которой он вообще сюда явился сегодня вечером. А я очень, очень хотел бы знать эту причину… Мистер Соар, у вас еще есть неприятности?
– Кровь?! – повторил Соар таким обычным тоном, что глаза Мастерса потемнели. – Кровь! Я, разумеется, не могу этого объяснить. И вы свободны искать что угодно, если… Прошу меня простить. Что вы сказали?
– Прочтите это. – Г. М. взял письмо про чайные чашки и вручил его Соару прямо в руки.
Соар прочел его без комментариев, но в конце стал выглядеть таким же непроницаемым, как Дервент. Это походило на то, будто оба читали мысли друг друга. В некотором отношении они были до любопытного похожи, даже их сноровка при игре словами; но Соар был эмоционален, а Дервент – логичен. В любом случае стало ясно, что Соар скрыл свои чувства с огромным усилием.
– Присядьте, джентльмены, – предложил он и сам сел на ручку кресла с другой стороны комнаты. Тусклый свет отразился в его очках. – Дервент, – произнес он, – это письмо – фальшивка. Это вы его написали?
– Да. Это я его написал.
– Зачем?
– Это то, что и я хотел бы знать! – вмешался Мастерс не без ярости. Г. М. толкнул его на стул, но он снова поднялся. – Вы много тут говорили, мистер Дервент. Однако вы все еще не привели никакой доброй, звучной, серьезной причины, с чего это вы затеяли глупый трюк, который может довести вас до беды. Вы вытащили на улицу весь Скотленд-Ярд…
– Если вы позволите мне объяснить, – начал Дервент, жестикулируя почти сгоревшей сигарой, затем откинулся в кресле, – я думаю, что смогу вам показать, что это – единственный способ получить защиту, в которой я нуждаюсь.
– Защиту? – с недоумением повторил Соар.
– Защиту от того, кто убил Уильяма Морриса Дартли на Пендрагон-Гарденс в ночь на понедельник, 30 апреля 1934 года.
– И вы думаете, что это я его убил?
– Нет, как ни странно, я так не думаю, – ответил Дервент.
– Но кто это сделал в таком случае?
Глаза Дервента поднялись к портрету, который висел над камином. Это был портрет очень старого человека, который сильно напоминал самого Соара, вплоть до очков; но он казался куда более беспощадным.
– Я думаю, его убил твой отец, – объявил Дервент, – и я готов это доказать.
Глава 16
БОЛЬШОЙ КУВШИН
Дервент положил сигару на край стола, затем соединил вместе кончики пальцев, ими постукивая, и опять посмотрел на темный портрет над камином в тускло освещенной коричневой комнате.
– Вы не хотите сказать, – произнес Мастерс, – вы не хотите сказать, что это – старый джентльмен, который умер полгода назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Почему вы говорите, что он никому не принадлежит? – потребовал ответа Соар. – Черт побери, сэр, это мой дом; я его купил и заплатил за него. И конечно, груз мебели привезли сюда. Разве не я лично говорил вам сегодня утром, что я переезжаю и что именно поэтому у меня нет алиби на время убийства Китинга?
Наступила тишина, слышен был только шум дождя.
– Да, он это говорил, Мастерс, – подтвердил Г. М., почесывая нос. – Случай убийства – самая большая неразбериха, когда все только и повторяют «я вам говорил». Но в этом письме о десяти чайных чашках с самого начала крылась какая-то хитрость. Джем, я полагаю, что ты прекрасно рассчитал, какой эффект произведет на нас ситуация с пустым домом и мебелью?.. Все будет выглядеть так… – он обернулся к старшему инспектору, – что мы просто вломились в частный дом…
– Который, как говорит закон, является моей крепостью, – досказал Соар. – Я не возражаю против вашего здесь присутствия. Но не могу сказать, что приветствую его, и, кроме того, у меня был тяжелый день. Если только у вас нет никаких неотложных дел, мы могли бы пожелать друг другу спокойной ночи.
– Что ж, сэр, – ответил ему Мастерс с обманчивой бесцеремонностью, – я думаю, у нас есть некоторые неотложные дела. Если это просто уютный частный дом, как вы утверждаете, тогда почему кто-то стоял у окна над крыльцом не так много времени тому назад, в темноте, с револьвером в руках?
– Вы пьяны, – заявил Соар, четко выговаривая слова и двигая челюстью. – Вы сошли с ума. Сэр Генри Мерривейл, вы одобряете подобное? Дервент, не будете ли вы так добры сказать этому психу, что в этом доме, кроме нас двоих, никого нет?
Дервент, которого, казалось, оторвали от размышлений, выглядел озадаченным.
– Да, это правда, как и все остальное, что может быть, а может и не быть правдой, – провозгласил Дервент. – Мы с Соаром здесь одни, насколько я знаю.
– Я был наверху, переодевался во фрак, – продолжил Соар с той же настойчивостью, – и я могу сказать вам, что я не стоял в темноте у окна с пушкой в руках. Кто еще это мог бы быть? Здесь пока нет слуг. На самом деле, дом еще не приведен в порядок, не считая этой комнаты и моей спальни. Мебель не расставлена, и лампы есть только в двух комнатах, поэтому здесь так темно. Но если вы думаете…
Мастерс поднял руку.
– Может быть, вас заинтересует, сэр, та информация, что за домом следили весь вечер? – спросил он и увидел, как на лбу Соара выступил пот. – И поэтому мы знаем, что сейчас в доме находятся три человека. Один из вас вошел сюда в четверть девятого, и вошел через парадную дверь…
– Это быть я, – подтвердил Соар. Надо заметить, что, когда Бенджамин Соар пренебрегал грамматикой, он производил весьма отталкивающее впечатление.
– Второй человек вошел минуту или две спустя и прошел через боковую дверь… – Мастерс сделал вопрошающую паузу, но Дервент с Соаром только смотрели на него, – открыл ее ключом. Третий человек прибыл приблизительно в половине девятого, и его впустили через парадную дверь. На нем была накидка с капюшоном.
– Это я – ваш покорный слуга, инспектор, – сообщил Дервент. – Это я пришел в подобной накидке. Вы можете увидеть ее в коридоре. И мистер Соар впустил меня в парадную дверь в половине девятого. – Он вежливо осмотрелся. – Э… может быть, мистер Соар что-нибудь скажет?
– Нет. Это ерунда. Это, черт побери, полная чушь. Если предполагается, что в доме есть кто-то еще, тогда где он сейчас?
– Выяснить это, – заявил Мастерс, – является нашей целью. Потому что у вас в коридоре, ведущем к этой двери, кровь.
– Нет, не нужно, сынок, – резко остановил инспектора Г. М. Его большая ладонь опустилась на локоть Мастерса, когда старший инспектор вытащил полицейский свисток. – Пока еще нет. Еще минуту или две. Мы знаем, что в доме был лишний парень; мы также знаем, что он не мог никуда улизнуть. Если он мертв, то никуда отсюда не делся. А если ты начнешь обыск и загонишь эту дичь, то только запутаешь причину, по которой он вообще сюда явился сегодня вечером. А я очень, очень хотел бы знать эту причину… Мистер Соар, у вас еще есть неприятности?
– Кровь?! – повторил Соар таким обычным тоном, что глаза Мастерса потемнели. – Кровь! Я, разумеется, не могу этого объяснить. И вы свободны искать что угодно, если… Прошу меня простить. Что вы сказали?
– Прочтите это. – Г. М. взял письмо про чайные чашки и вручил его Соару прямо в руки.
Соар прочел его без комментариев, но в конце стал выглядеть таким же непроницаемым, как Дервент. Это походило на то, будто оба читали мысли друг друга. В некотором отношении они были до любопытного похожи, даже их сноровка при игре словами; но Соар был эмоционален, а Дервент – логичен. В любом случае стало ясно, что Соар скрыл свои чувства с огромным усилием.
– Присядьте, джентльмены, – предложил он и сам сел на ручку кресла с другой стороны комнаты. Тусклый свет отразился в его очках. – Дервент, – произнес он, – это письмо – фальшивка. Это вы его написали?
– Да. Это я его написал.
– Зачем?
– Это то, что и я хотел бы знать! – вмешался Мастерс не без ярости. Г. М. толкнул его на стул, но он снова поднялся. – Вы много тут говорили, мистер Дервент. Однако вы все еще не привели никакой доброй, звучной, серьезной причины, с чего это вы затеяли глупый трюк, который может довести вас до беды. Вы вытащили на улицу весь Скотленд-Ярд…
– Если вы позволите мне объяснить, – начал Дервент, жестикулируя почти сгоревшей сигарой, затем откинулся в кресле, – я думаю, что смогу вам показать, что это – единственный способ получить защиту, в которой я нуждаюсь.
– Защиту? – с недоумением повторил Соар.
– Защиту от того, кто убил Уильяма Морриса Дартли на Пендрагон-Гарденс в ночь на понедельник, 30 апреля 1934 года.
– И вы думаете, что это я его убил?
– Нет, как ни странно, я так не думаю, – ответил Дервент.
– Но кто это сделал в таком случае?
Глаза Дервента поднялись к портрету, который висел над камином. Это был портрет очень старого человека, который сильно напоминал самого Соара, вплоть до очков; но он казался куда более беспощадным.
– Я думаю, его убил твой отец, – объявил Дервент, – и я готов это доказать.
Глава 16
БОЛЬШОЙ КУВШИН
Дервент положил сигару на край стола, затем соединил вместе кончики пальцев, ими постукивая, и опять посмотрел на темный портрет над камином в тускло освещенной коричневой комнате.
– Вы не хотите сказать, – произнес Мастерс, – вы не хотите сказать, что это – старый джентльмен, который умер полгода назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64