Эти помещения оформлялись в соответствии с личными вкусами их владельцев, расходы тут в счет не шли. Освобождались они только в связи с уходом компаньона на отдых или после его смерти, и тогда среди более молодых партнеров начиналась борьба за право занять престижный “угол”.
Ламар поколдовал над замком одного из таких кабинетов, и они вошли внутрь, закрыв за собой дверь.
– Неплохой вид, а? – сказал он, кивнув на окно. Перед Митчем открылась панорама реки, плавно несущей свои воды вдоль набережной Риверсайд-драйв.
– Сколько же надо проработать, чтобы получить его в свое распоряжение? – спросил он, следя взглядом за баржей, проходящей под мостом в сторону Арканзаса.
– Да уж немало. Когда ты устроишься здесь, ты уже будешь богат, но так занят, что вряд ли у тебя найдется время любоваться видом из окна.
– Кто здесь сидит?
– Виктор Миллиган. Он ведает отделом налогов, очень приятный человек. Родом из Новой Англии, но здесь живет уже двадцать пять лет, зовет Мемфис родным домом. – Сунув руки в карманы, Ламар зашагал по кабинету. – Пол и потолок здесь остались прежними, им более ста лет. Вообще-то почти все внутренние помещения покрыты коврами или другой дребеденью, но в некоторых дерево сохранилось отлично. Ковры тебе предложат на выбор, когда ты окажешься здесь.
– Я люблю дерево. А что это за ковер?
– Какой-нибудь персидский, старинный, не знаю, откуда он. Письменный стол принадлежал еще его прадедушке, какому-то судье на Род-Айленде, так он, во всяком случае, нам говорил. Он любитель присочинить, так что трудно бывает сказать, когда он серьезен, а когда нет.
– А где он сейчас?
– Думаю, на отдыхе. Тебе что-нибудь говорили об отпусках?
– Нет.
– Первые пять лет работы ты имеешь право на ежегодный двухнедельный оплачиваемый отпуск. После этого – три недели до тех пор, пока не станешь компаньоном, а тогда уже тебе решать, когда и на какое время йоги в отпуск. В распоряжении фирмы небольшой горный отель в Вэйле, охотничий домик на озере в Манитобе, ей также принадлежат два дома на Большом Каймане. Всем этим ты пользуешься бесплатно, но заказывать комнату нужно заблаговременно, желающих хватает, а компаньоны к тому же обладают правом первой очереди. А уж после них – кто не успел, тот опоздал. Наши люди предпочитают Каймановы острова. Это признанное международное убежище от налогов, и большая часть наших сотрудников стремится именно туда. Думаю, Миллиган сейчас там, скорее всего, развлекается подводным плаванием и называет это своим бизнесом.
Митч слышал о Каймановых островах на одном из курсов по налогообложению и знал, что это где-то в Карибском море. Он думал было спросить Ламара, где именно, но тут же решил, что выяснит сам.
– Всего две недели?
– Да, а что, какие-то проблемы?
– Нет, ничего серьезного. В Нью-Йорке предлагают по меньшей мере три. – Прозвучало это так, как будто в душе Митч считал, что подобные дорогостоящие отпуска достойны всяческого осуждения. Однако, кроме трехдневного уик-энда, который они с Эбби называли “медовым месяцем”, а также нечастых автомобильных вылазок на природу, Митч ни разу еще не имел того, что люди называют словом “отпуск”, и никогда ему не приходилось выезжать за пределы страны.
– Тебе могут предоставить еще одну неделю, но без содержания.
Митчел кивнул так, как будто бы это его устроило, они вышли из кабинета Миллигана, чтобы продолжить осмотр. По сторонам коридора располагались кабинеты юристов фирмы – залитые светом, с большими окнами, с открывающимися из них видами на город. Кабинеты с видом на реку считались более престижными, и, по словам Ламара, заняты они были, как правило, компаньонами. И на эти помещения существовала очередь.
Комнаты для совещаний, библиотеки, столы секретарш располагались в частях здания, лишенных окон, – чтобы ничто не отвлекало служащих от их обязанностей.
Кабинеты сотрудников были меньше – пятнадцать на пятнадцать футов, но великолепно оформлены и выглядели куда более импозантно, чем помещения тех фирм, которые он посетил в Нью-Йорке и Чикаго. Ламар объяснил Митчу, что на специалистов-декораторов фирма потратила целое состояние. Похоже, что деньги здесь росли на деревьях.
Сотрудники помоложе проявляли явное дружелюбие и желание поговорить, никак не давая понять, что их отвлекли от дела. Почти у каждого нашлось несколько хвалебных слов в адрес фирмы и города. Старый город помолодеет с вашим приездом, звучало у него в ушах, правда, на это уйдет какое-то время. Нас тоже, говорили ему, сманивали шишки с Уолл-стрит или из Капитолия, но мы здесь, и не жалеем об этом.
Компаньоны казались более занятыми, но не менее любезными. Снова и снова ему напоминали, с какой тщательностью его отбирали и как удивительно он соответствует требованиям фирмы. Эта фирма создана прямо-таки для него! Его уверяли в том, что за обедом их интересный разговор будет непременно продолжен.
Часом раньше Кэй Куин, оставив детей под присмотром приходящей сиделки и прислуги, встретилась с Эбби в вестибюле отеля, чтобы вместе позавтракать. Так же как и Эбби, она была родом из небольшого городка. Она вышла замуж за Ламара по окончании колледжа и три года прожила в Нэшвилле, пока ее муж изучал право в университете Вандербилта. Сейчас Ламар зарабатывал столько, что она оставила работу и занималась двумя детьми. Все свое свободное время она теперь делила между домом, клубом садоводов, благотворительным фондом, загородным клубом, спортивным клубом и, наконец, церковью. Несмотря на деньги и известное положение, она осталась скромной и непритязательной женщиной и явно собиралась оставаться такой всю жизнь, каких бы высот ни достиг ее муж. Эбби нашла себе подругу.
Подкрепившись рогаликами и яйцами всмятку, молодые женщины уселись в уютном вестибюле, попивая кофе и наблюдая за плещущимися вокруг фонтанных струй небольшими уточками. Кэй предложила совершить небольшую поездку по городу, а потом пообедать у нее дома. Может, зайти в один-другой магазин.
– А про заем на дом они вам говорили? – спросила она Эбби.
– Да, еще при первой беседе.
– Им хочется, чтобы вы купили дом сразу после переезда сюда. Подавляющее большинство выпускников не могут позволить себе такие расходы, поэтому фирма ссужает их деньгами под очень небольшой процент.
– Какой именно?
– Не знаю точно. Мы приехали сюда семь лет назад и живем сейчас уже во втором доме, первый, поменьше, продали. Это будет выгодно для вас, поверь мне. Уж фирма проследит за тем, чтобы у вас был собственный дом. Здесь это вроде неписаного правила.
– Почему им это так важно?
– По нескольким причинам. Прежде всего, они хотят, чтобы вы переехали сюда. Фирма очень избирательна, и, как правило, если они хотят, чтобы человек к ним пришел, этот человек приходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Ламар поколдовал над замком одного из таких кабинетов, и они вошли внутрь, закрыв за собой дверь.
– Неплохой вид, а? – сказал он, кивнув на окно. Перед Митчем открылась панорама реки, плавно несущей свои воды вдоль набережной Риверсайд-драйв.
– Сколько же надо проработать, чтобы получить его в свое распоряжение? – спросил он, следя взглядом за баржей, проходящей под мостом в сторону Арканзаса.
– Да уж немало. Когда ты устроишься здесь, ты уже будешь богат, но так занят, что вряд ли у тебя найдется время любоваться видом из окна.
– Кто здесь сидит?
– Виктор Миллиган. Он ведает отделом налогов, очень приятный человек. Родом из Новой Англии, но здесь живет уже двадцать пять лет, зовет Мемфис родным домом. – Сунув руки в карманы, Ламар зашагал по кабинету. – Пол и потолок здесь остались прежними, им более ста лет. Вообще-то почти все внутренние помещения покрыты коврами или другой дребеденью, но в некоторых дерево сохранилось отлично. Ковры тебе предложат на выбор, когда ты окажешься здесь.
– Я люблю дерево. А что это за ковер?
– Какой-нибудь персидский, старинный, не знаю, откуда он. Письменный стол принадлежал еще его прадедушке, какому-то судье на Род-Айленде, так он, во всяком случае, нам говорил. Он любитель присочинить, так что трудно бывает сказать, когда он серьезен, а когда нет.
– А где он сейчас?
– Думаю, на отдыхе. Тебе что-нибудь говорили об отпусках?
– Нет.
– Первые пять лет работы ты имеешь право на ежегодный двухнедельный оплачиваемый отпуск. После этого – три недели до тех пор, пока не станешь компаньоном, а тогда уже тебе решать, когда и на какое время йоги в отпуск. В распоряжении фирмы небольшой горный отель в Вэйле, охотничий домик на озере в Манитобе, ей также принадлежат два дома на Большом Каймане. Всем этим ты пользуешься бесплатно, но заказывать комнату нужно заблаговременно, желающих хватает, а компаньоны к тому же обладают правом первой очереди. А уж после них – кто не успел, тот опоздал. Наши люди предпочитают Каймановы острова. Это признанное международное убежище от налогов, и большая часть наших сотрудников стремится именно туда. Думаю, Миллиган сейчас там, скорее всего, развлекается подводным плаванием и называет это своим бизнесом.
Митч слышал о Каймановых островах на одном из курсов по налогообложению и знал, что это где-то в Карибском море. Он думал было спросить Ламара, где именно, но тут же решил, что выяснит сам.
– Всего две недели?
– Да, а что, какие-то проблемы?
– Нет, ничего серьезного. В Нью-Йорке предлагают по меньшей мере три. – Прозвучало это так, как будто в душе Митч считал, что подобные дорогостоящие отпуска достойны всяческого осуждения. Однако, кроме трехдневного уик-энда, который они с Эбби называли “медовым месяцем”, а также нечастых автомобильных вылазок на природу, Митч ни разу еще не имел того, что люди называют словом “отпуск”, и никогда ему не приходилось выезжать за пределы страны.
– Тебе могут предоставить еще одну неделю, но без содержания.
Митчел кивнул так, как будто бы это его устроило, они вышли из кабинета Миллигана, чтобы продолжить осмотр. По сторонам коридора располагались кабинеты юристов фирмы – залитые светом, с большими окнами, с открывающимися из них видами на город. Кабинеты с видом на реку считались более престижными, и, по словам Ламара, заняты они были, как правило, компаньонами. И на эти помещения существовала очередь.
Комнаты для совещаний, библиотеки, столы секретарш располагались в частях здания, лишенных окон, – чтобы ничто не отвлекало служащих от их обязанностей.
Кабинеты сотрудников были меньше – пятнадцать на пятнадцать футов, но великолепно оформлены и выглядели куда более импозантно, чем помещения тех фирм, которые он посетил в Нью-Йорке и Чикаго. Ламар объяснил Митчу, что на специалистов-декораторов фирма потратила целое состояние. Похоже, что деньги здесь росли на деревьях.
Сотрудники помоложе проявляли явное дружелюбие и желание поговорить, никак не давая понять, что их отвлекли от дела. Почти у каждого нашлось несколько хвалебных слов в адрес фирмы и города. Старый город помолодеет с вашим приездом, звучало у него в ушах, правда, на это уйдет какое-то время. Нас тоже, говорили ему, сманивали шишки с Уолл-стрит или из Капитолия, но мы здесь, и не жалеем об этом.
Компаньоны казались более занятыми, но не менее любезными. Снова и снова ему напоминали, с какой тщательностью его отбирали и как удивительно он соответствует требованиям фирмы. Эта фирма создана прямо-таки для него! Его уверяли в том, что за обедом их интересный разговор будет непременно продолжен.
Часом раньше Кэй Куин, оставив детей под присмотром приходящей сиделки и прислуги, встретилась с Эбби в вестибюле отеля, чтобы вместе позавтракать. Так же как и Эбби, она была родом из небольшого городка. Она вышла замуж за Ламара по окончании колледжа и три года прожила в Нэшвилле, пока ее муж изучал право в университете Вандербилта. Сейчас Ламар зарабатывал столько, что она оставила работу и занималась двумя детьми. Все свое свободное время она теперь делила между домом, клубом садоводов, благотворительным фондом, загородным клубом, спортивным клубом и, наконец, церковью. Несмотря на деньги и известное положение, она осталась скромной и непритязательной женщиной и явно собиралась оставаться такой всю жизнь, каких бы высот ни достиг ее муж. Эбби нашла себе подругу.
Подкрепившись рогаликами и яйцами всмятку, молодые женщины уселись в уютном вестибюле, попивая кофе и наблюдая за плещущимися вокруг фонтанных струй небольшими уточками. Кэй предложила совершить небольшую поездку по городу, а потом пообедать у нее дома. Может, зайти в один-другой магазин.
– А про заем на дом они вам говорили? – спросила она Эбби.
– Да, еще при первой беседе.
– Им хочется, чтобы вы купили дом сразу после переезда сюда. Подавляющее большинство выпускников не могут позволить себе такие расходы, поэтому фирма ссужает их деньгами под очень небольшой процент.
– Какой именно?
– Не знаю точно. Мы приехали сюда семь лет назад и живем сейчас уже во втором доме, первый, поменьше, продали. Это будет выгодно для вас, поверь мне. Уж фирма проследит за тем, чтобы у вас был собственный дом. Здесь это вроде неписаного правила.
– Почему им это так важно?
– По нескольким причинам. Прежде всего, они хотят, чтобы вы переехали сюда. Фирма очень избирательна, и, как правило, если они хотят, чтобы человек к ним пришел, этот человек приходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103