Словом, не так обидно.

* * *
– Ну послушай, осталось четыре пули, – уговаривает Наташа.
– Ты собираешься чахнуть над ними всю жизнь? Ведь даже показать никому нельзя!
– Показать можно Альке, Фитилю: и четыре пули тоже нема­ло… Нет, ты представляешь, что будет? Мама с ума сойдет! А уж сплетни начнутся! Чего только не выдумают! Твои же предки первые запишут меня в гангстеры!
– И в школе трепу не оберешься, – поддерживает Леша.
– Если отдавать, если, – то отдавать майору, – осторожно говорит Миша. – Позвонить и поставить условие, что только при соблюдении тайны.
– Правильно! – радуется Наташа. – Позвонить и поговорить. И не называть себя, пока он не пообещает. Хочешь, я позвоню или Миша?
– Спасибо, не маленький.
– Сенечка, а номер ты запомнил?
– Воображаешь, вот так и побегу? «Сенечка» еще… – у него дрожит подбородок.
– Натка, кончай давить на человека, – вмешивается Леша. – Не горит.
– Ничего мы с ним не успели, ничего… – сокрушается Сенька.
– Голубей подстрелили, смех один!.. Сегодня пойдем бродить. И будем думать, ладно?
Они молча спускаются по лестнице, молча идут переулком.
– Приближается Виктор, – предупреждает Наташа.
– Почему столь многозначительно?
– А что он, собственно, к нам липнет?
Сенька приостанавливается.
– Леха, на всякий случай…
– На всякий случай, команда: задраить ротовые отверстия.
– Юным друзьям! – жмет руки Виктор. – У вас тут, говорят, бурные события?
Наташа пожимает плечами.
– События? Где?
– Собрание какое-то. Пистолет ищут.
– Пускай хоть зенитку ищут, нас не касается, – веснушчатая Сенькина физиономия старательно изображает беспечность.
– Правильно, – поддакивает Виктор. – Потеха с этой мили­цией! Какой дурак задаром оружие отдаст? Вы ребята мозгови­тые, небось догадываетесь, у кого пистолет. Сказали бы по друж­бе.
– А вам зачем?
– Заработать можно, Натка. Есть люди – хоть сейчас за пушку два куска выложат! Даже больше. Любители!
– Винтовка «Манлихер-Карахан» с оптическим прицелом не устроит? – в тоне Миши скрытое ехидство.
– Что еще за карахан?
– Старые газеты надо читать.
– А, иди ты, всезнайка! Я вам дело – вы мне чушь! Ладно, после поговорим. Айда в загул.
– Ой, мы и забы-ыли, – тянет Наташа. – У вас же день рождения!
– Ну забыли, я напомнил. Я не гордый.
Ребята мнутся. Наташа берет инициативу на себя:
– Понимаете, Виктор, сегодня мы не можем.
– Да ты что?!
– Никак. По многим причинам.
– Не пудри мозги! Леха, уговор был?
Леша кивает.
– Ну и все! Куколка не хочет – пускай катится. Обойдемся мужской компанией.
– Братцы, вы как? – колеблется Леша.
– Я отпадаю, – решает Сенька. – Общий поклон. В десять, ладно? – кидает он, отойдя.
– Очень жаль. Без Натки и Гвоздика нет настроения, – в свою очередь «огорчается» Миша. – В следующий раз, Виктор. Адью.
Теперь и Леше легко отказаться:
– Не обижайся, Витя. Привыкли, знаешь, вместе, даже водкой не разольешь.
– Всего доброго, Виктор, – благовоспитанным голоском зак­лючает Наташа.
– Всего… – Виктор мрачно провожает глазами ребят. Как он уповал на добрую пьянку! А они завернули носы! «Спокойной ночи, малыши!» – угрожающе бормочет он.

* * *
Время уже не рабочее, но у Пал Палыча горит настольная лампа, и Томин заглядывает на огонек.
– Зашел сказать, что Бондарь пока в свое логово не вернулся. Боюсь, сменит квартиру. Опять мне вагон хлопот… Ты еще си­дишь?
– Обещал до десяти.
Звонит телефон, Знаменский порывисто снимает трубку.
– Майор Знаменский… А, мама… Задерживаюсь, не жди.

* * *
Две фигуры беседуют в подворотне:
– Собирай своих, Топорик. Надо Лехе рыло чистить.
– Сегодня?
– Сегодня. Часам к десяти они, похоже, выйдут. Но поработать надо с душой. Леху под ноги подстелить. Остальным тоже – по справедливости.
– Ледокол в драке – не шавка.
– Вас втрое больше! Не подкачаете – ставлю на всех. Уже приготовлено и с закусью.
– С этого бы и начинал! Ставят – не отказываемся. Значит, Витя, застопорились твои сердечные дела?
– Развиваются по плану. В конце я вроде как случайно подойду и вроде как их спасу, а вас, значит, разгоню, ты понял?
– Понял! – хохочет Топорков.

* * *
Сенька достает пистолет из тайника. Выходит к остальным. Шутит с надрывом:
– Объявляется гуляние на тему «прощай, оружие»…
– Сеня, дай сначала мне. Попробую напоследок. – Наташа от­крывает сумочку на ремешке через плечо. Обрадованный Сенька кладет туда «ТТ».
– Как шпионка в кино, – бормочет Ната.
– В сумке – не то. Его надо чувствовать телом!
Компания идет по улице «сомкнутым строем».
Глядя вперед, Наташа сообщает:
– Топор и все топорики оптом.
– Они мне не нравятся. Давайте свернем, – проявляет благо­разумие Миша.
– Сегодня? Ни за что! – Леша прибавляет шагу. – Сегодня вечер наш и улица наша.
– По-моему, они на взводе, – определяет Сенька.
– Леша, не задирайся, их слишком много. Ну пожалуйста!
– Ладно, Натка.
Компании сходятся. Топорков, остановясь перед Лешей, це­дит:
– Народ обижается, что ты не здороваешься.
– Зря, я очень вежливый. Здравствуйте, ребята.
– Не годится. Скажи нам громко и с почтением: «Доброе утро!»
Леша оглядывает стоящих полукругом топориков и пересили­вает раздражение:
– Доброе утро!
– Слыхали, как издевается? – ощеривается один из парней. – Фонари светят, а ему утро!
И снова берет слово Топорков:
– Нехорошо, Леха нехорошо. Поклонись и извинись.
Наташа поспешно встает между Топорковым и Лешей. Пыта­ется свести на шутку:
– Добрый вечер! Рады вас видеть! Сколько лет, сколько зим! Как поживаете, гутен морген, хау ду ю ду, здоровеньки булы!
– Напрасно стараешься, куколка. Есть настроение размяться.
– Но это нечестно! Вас слишком много!
– Проводи в сторонку, – приказывает Топорков одному из своих. – Ей нельзя наружность портить.
Тот под локоть отводит Наташу на несколько шагов – к подъезду.
– Стой тут и не суйся.
Крепко прижав к себе сумочку, Наташа стоит на ступеньках подъезда.
Топорики сужают круг, готовясь к драке, – пока еще с долей нерешительности, никому не хочется лезть вперед.
Леша медленно тянет вниз молнию куртки. Затем, сделав неожиданный выпад, сшибает с ног Топоркова и отскакивает назад. Рывком сдергивает куртку и, не глядя, бросает за спину. Гвоздик ловит ее и передает Наташе.
Еще несколько удачных ударов Леши, и завязывается общая свалка, в которую бросаются и Миша с Сенькой.
Со стороны из-за укрытия наблюдает Виктор.
Топорикам достается, но и Леша начинает сдавать. Его взяли в кольцо, отрезав от Миши и Сеньки. Тех парни подобродушней колотят «на периферии».
Кто-то взвизгивает, и Виктор удовлетворенно бормочет: «Леха-то… моим приемом!»
«С ума посходили!» – в отчаянии стонет Наташа. Она все порывается броситься на помощь своим… но куда денешь сумочку с пистолетом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16