Открывается тяжелый вороненный «ТТ».

* * *
Будут еще опознания, очные ставки и допросы, допросы… Но история, в сущности, окончена.
Для Гвоздика, Наташи с Лехой и Сэма кончилось детство. Для Нины Зориной – жизнь. Для Пал Палыча тоже что-то кончи­лось, едва успев начаться. Много ли он знал Ниночку, а чувство такое, будто потерял кого-то из близких.
Друзья собрались у Знаменского. По инерции обсуждают под­робности, пытаясь переиначить прошлое – хоть на словах.
– Если б обойма была вставлена, она могла успеть…
– Вряд ли, Зинаида. По словам ребят, этот подонок умел ходить бесшумно. Видно, застал врасплох. Следов борьбы нет, только ножевая рана. Сантиметром бы выше или ниже…
Знаменский давно стоит, отвернувшись к оконной раме.
– Павел, – тихо просит Кибрит, – не страдай в одиночку.
Тот не оборачивается. Спустя минуту говорит:
– Не хотела она там работать. Я уговорил. Сидела здесь, хлопала доверчивыми глазами, а я пел соловьем…
Звонок телефона. Второй, третий. Пал Палыч нехотя берет трубку. Слышит радостный голос:
– Гражданин следователь, то есть, товарищ следователь, это я, Губенко. Вы меня допрашивали, у меня еще телевизор сломался, а жена ультиматум… Вспомнил я, товарищ следователь! Малый, который в переулке стоял, он на фабрику к нам ходит. Страховые взносы принимает! Сегодня вдруг раз! – и вспомнил. Алло, товарищ следователь, вы меня слышите?..
– Да… вас я слышу, – Знаменский кладет трубку на стол, из нее продолжает звучать голос Губенко.
Что бы ему вспомнить на день раньше!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16