И всю ночь я слышу, как вы ворочаетесь в своей девичьей постели. Вы посадили меня в тюрьму, но я слежу за вами.
Его слова обволакивали ее. Она не могла пошевелиться, едва дышала, отчаянное чувство стыда сменилось пьянящим предчувствием. Но остатки благоразумия, а возможно, это было естественной защитой девственницы, помогли ей рассуждать здраво.
– Я отпустила бы вас, если бы посмела, и мы покончили бы со всем этим.
Она удивилась, когда он рассмеялся.
– До чего же вы наивны. Мы никогда не покончим с этим, как вы выразились. Оно будет с нами всю нашу жизнь. Вы представляете себе, как отчаянно я вас хочу?
Она покачала головой.
– Если бы вы сняли с меня кандалы, я остался бы здесь в этом темном подвале, и мы смогли бы с вами отдаться друг другу.
– Мы не можем. Я не могу.
Он промолчал, но его взгляд был слишком красноречив.
– У нас с вами разный статус в обществе. Когда вы освободитесь, вы попытаетесь разыскать меня и наказать…
– Верно, – согласился он. – Но вы не умрете от моего наказания, моя дорогая. Вы будете просить еще и еще. Обещаю, что я заставлю вас умолять об этом.
Когда он смотрел на нее, его карие глаза загорались, когда говорил – его голос обволакивал каждый ее нерв, словно черный бархат, и ей хотелось толкнуть его на кровать, расстегнуть платье и проверить, сможет ли он выполнить свое обещание.
– Это невозможно.
Она сказала это больше себе, чем ему, но он все равно ответил:
– Возможно. Подумайте над этим, Эми. У вас никогда больше не будет такого шанса. Я прикован к кровати. Когда в доме все стихнет и даже кот уснет, вы могли бы спуститься сюда ко мне.
– Не смешите меня. Вы никогда не позволите мне.
– Ошибаетесь. Я позволю вам взять на себя инициативу. Изучить меня, показать, что доставляет вам удовольствие. Я буду целовать вас там, где вы мне прикажете, – в губы, в грудь, в…
– Милорд, прошу вас!
– …плечи. А вы о чем подумали, Эми? – Его глаза насмешливо сверкнули, и это показалось бы ей привлекательным… если бы ее интересовали бестактные, нечестные и легкомысленные аристократы. – Подумайте, Эми, как приятно будет знать, что я весь в ваших руках и что вы можете уйти, не оглянувшись, оставив меня неудовлетворенным и разочарованным.
– Если вы схватите меня так, как вы это сделали вчера, и прижмете меня к кровати, я не смогу вас контролировать.
– Я вчера не сдержался, потерял самообладание. Я не стану извиняться, потому что на самом деле я ни в чем не раскаиваюсь. Я уже говорил вам, что не могу забыть о вашем поцелуе. Но клянусь честью – и хотя вы в этом сомневаетесь, Эми, честь для меня не пустое слово, – я не стану снова вас принуждать. Во всяком случае, в этом подвале.
Она гладила ладонью поверхность стола. Он предлагал ей соблазнительную сделку, и она почти поддалась искушению.
Потому что все, что он говорил, было правдой. Мысли о нем даже днем вытесняли из головы обычные мысли. А ночью – и того хуже: он постоянно ей снился. Они то боролись, то ворковали, но он все время угрожал, требовал…
Как сейчас. Откуда он знает, что она говорила себе: «Если бы я могла его контролировать, возможно, я…» Как получилось, что она предала себя?
Она вдруг очнулась и столкнулась с насмешливым понимающим взглядом Нортклифа.
Неужели она себя выдала?
Конечно же. Он уже хорошо ее изучил или лучше было бы сказать, что он слишком хорошо знал женщин.
Она вскочила и направилась к лестнице.
– Эми, – позвал он.
– Что? – Она обернулась.
– Вы забыли список.
Эми вернулась и взяла бумагу.
– Кое-что я не включил в список.
– Это не имеет значения. Мне повезет, если я вообще доберусь до вашей спальни, заберу вещи и уйду незамеченной.
– Но это очень важно. – Какая-то особенная интонация в его голосе привлекла ее внимание. – Когда женщина оказывается в постели с мужчиной в первый раз, лучше, если она пользуется специальным маслом, чтобы было легче…
Эми замерла, не спуская с него глаз.
– Кроме того, важно, чтобы она защитила себя от нежелательной беременности.
– Господи! – Как же она не подумала об очевидном?
– В верхнем ящике столика рядом с кроватью лежит небольшая коробочка. В ней есть все необходимое для того, чтобы сделать нашу ночь приятной. Если вдруг случится так, что вам придется оставить мое белье, коробочку возьмите непременно.
Она фыркнула и снова направилась к лестнице.
– Эми.
– Что?
– Вы заметили, что я не попросил вас взять мою ночную рубашку?
Она глянула в список, удивившись его вопросу.
А потом поняла.
Он только что сказал ей, что спит голым.
Каждую ночь в этом подвале, прямо под ее спальней его голое тело готово встретить ее. Теперь, когда она это знала, ей уже не удастся отделаться от этого образа… и от искушения.
Глава 15
– Я не могу взять эту куртку. Она слишком отличается от той, которая была на мне.
– И которую вы привели в полную негодность. Стоя в гардеробной, Биггерс и Джермин спорили о том, какую куртку Джермин наденет, возвращаясь в свою тюрьму. Джермин настаивал на том, что важно, чтобы куртка была абсолютно такой же.
– Эти леди не так глупы. Они сразу заметят, что я переоделся. – Джермин достал куртку того же цвета и фасона. – Я вернусь в этой, – заявил он.
– Сомневаюсь, что они так уж умны, как вы говорите. Вы освободились от кандалов уже несколько дней назад, а они ничего не заметили, – возразил Биггерс.
– Не забудь, однако, что девятнадцатилетняя девушка и старая женщина сумели спланировать, а потом успешно выполнить свой план похищения маркиза Нортклифа. Можешь, если тебе угодно, считать их простушками, но мне больше по душе считать людей, которые меня перехитрили, достаточно умными.
– Понимаю, милорд. Вы, разумеется, правы, милорд. Эти женщины необыкновенно умны. – В голосе Биггерса не было ни тени насмешки. Он был идеальным камердинером: честным, педантичным, всегда следил за модой, никогда не оставлял порезов от бритья на подбородке Джермина, а галстуки его всегда были белоснежными и идеально отглаженными. Он также был высоким, худощавым и ему всегда было сорок три года. Он уже двенадцать лет служил камердинером у Джермина, но ни разу не обмолвился о своем происхождении. Однако он был умен и хорошо владел речью, что свидетельствовало о том, что его прошлое было куда более беспокойным, чем настоящее. – Я передал вашему поверенному просьбу приехать с документами по всем делам Эдмондсонов.
– И ты сказал ему…
– Что это просьба вашего дяди. Он понятия не имеет, кто на самом деле ведет корреспонденцию мистера Эдмондсона, и, поверьте мне, он так боится вашего дядю, что даже не спросил никакого письменного приглашения.
– Хорошо. А теперь мне нужно, чтобы ты повнимательнее присмотрелся ко всем слугам. Почти все они служат в доме много лет, и если мой дядя действительно так порочен, это означает, что он либо настроил слуг против меня, либо, напротив, завоевал их преданность путем… подкупа, как я полагаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Его слова обволакивали ее. Она не могла пошевелиться, едва дышала, отчаянное чувство стыда сменилось пьянящим предчувствием. Но остатки благоразумия, а возможно, это было естественной защитой девственницы, помогли ей рассуждать здраво.
– Я отпустила бы вас, если бы посмела, и мы покончили бы со всем этим.
Она удивилась, когда он рассмеялся.
– До чего же вы наивны. Мы никогда не покончим с этим, как вы выразились. Оно будет с нами всю нашу жизнь. Вы представляете себе, как отчаянно я вас хочу?
Она покачала головой.
– Если бы вы сняли с меня кандалы, я остался бы здесь в этом темном подвале, и мы смогли бы с вами отдаться друг другу.
– Мы не можем. Я не могу.
Он промолчал, но его взгляд был слишком красноречив.
– У нас с вами разный статус в обществе. Когда вы освободитесь, вы попытаетесь разыскать меня и наказать…
– Верно, – согласился он. – Но вы не умрете от моего наказания, моя дорогая. Вы будете просить еще и еще. Обещаю, что я заставлю вас умолять об этом.
Когда он смотрел на нее, его карие глаза загорались, когда говорил – его голос обволакивал каждый ее нерв, словно черный бархат, и ей хотелось толкнуть его на кровать, расстегнуть платье и проверить, сможет ли он выполнить свое обещание.
– Это невозможно.
Она сказала это больше себе, чем ему, но он все равно ответил:
– Возможно. Подумайте над этим, Эми. У вас никогда больше не будет такого шанса. Я прикован к кровати. Когда в доме все стихнет и даже кот уснет, вы могли бы спуститься сюда ко мне.
– Не смешите меня. Вы никогда не позволите мне.
– Ошибаетесь. Я позволю вам взять на себя инициативу. Изучить меня, показать, что доставляет вам удовольствие. Я буду целовать вас там, где вы мне прикажете, – в губы, в грудь, в…
– Милорд, прошу вас!
– …плечи. А вы о чем подумали, Эми? – Его глаза насмешливо сверкнули, и это показалось бы ей привлекательным… если бы ее интересовали бестактные, нечестные и легкомысленные аристократы. – Подумайте, Эми, как приятно будет знать, что я весь в ваших руках и что вы можете уйти, не оглянувшись, оставив меня неудовлетворенным и разочарованным.
– Если вы схватите меня так, как вы это сделали вчера, и прижмете меня к кровати, я не смогу вас контролировать.
– Я вчера не сдержался, потерял самообладание. Я не стану извиняться, потому что на самом деле я ни в чем не раскаиваюсь. Я уже говорил вам, что не могу забыть о вашем поцелуе. Но клянусь честью – и хотя вы в этом сомневаетесь, Эми, честь для меня не пустое слово, – я не стану снова вас принуждать. Во всяком случае, в этом подвале.
Она гладила ладонью поверхность стола. Он предлагал ей соблазнительную сделку, и она почти поддалась искушению.
Потому что все, что он говорил, было правдой. Мысли о нем даже днем вытесняли из головы обычные мысли. А ночью – и того хуже: он постоянно ей снился. Они то боролись, то ворковали, но он все время угрожал, требовал…
Как сейчас. Откуда он знает, что она говорила себе: «Если бы я могла его контролировать, возможно, я…» Как получилось, что она предала себя?
Она вдруг очнулась и столкнулась с насмешливым понимающим взглядом Нортклифа.
Неужели она себя выдала?
Конечно же. Он уже хорошо ее изучил или лучше было бы сказать, что он слишком хорошо знал женщин.
Она вскочила и направилась к лестнице.
– Эми, – позвал он.
– Что? – Она обернулась.
– Вы забыли список.
Эми вернулась и взяла бумагу.
– Кое-что я не включил в список.
– Это не имеет значения. Мне повезет, если я вообще доберусь до вашей спальни, заберу вещи и уйду незамеченной.
– Но это очень важно. – Какая-то особенная интонация в его голосе привлекла ее внимание. – Когда женщина оказывается в постели с мужчиной в первый раз, лучше, если она пользуется специальным маслом, чтобы было легче…
Эми замерла, не спуская с него глаз.
– Кроме того, важно, чтобы она защитила себя от нежелательной беременности.
– Господи! – Как же она не подумала об очевидном?
– В верхнем ящике столика рядом с кроватью лежит небольшая коробочка. В ней есть все необходимое для того, чтобы сделать нашу ночь приятной. Если вдруг случится так, что вам придется оставить мое белье, коробочку возьмите непременно.
Она фыркнула и снова направилась к лестнице.
– Эми.
– Что?
– Вы заметили, что я не попросил вас взять мою ночную рубашку?
Она глянула в список, удивившись его вопросу.
А потом поняла.
Он только что сказал ей, что спит голым.
Каждую ночь в этом подвале, прямо под ее спальней его голое тело готово встретить ее. Теперь, когда она это знала, ей уже не удастся отделаться от этого образа… и от искушения.
Глава 15
– Я не могу взять эту куртку. Она слишком отличается от той, которая была на мне.
– И которую вы привели в полную негодность. Стоя в гардеробной, Биггерс и Джермин спорили о том, какую куртку Джермин наденет, возвращаясь в свою тюрьму. Джермин настаивал на том, что важно, чтобы куртка была абсолютно такой же.
– Эти леди не так глупы. Они сразу заметят, что я переоделся. – Джермин достал куртку того же цвета и фасона. – Я вернусь в этой, – заявил он.
– Сомневаюсь, что они так уж умны, как вы говорите. Вы освободились от кандалов уже несколько дней назад, а они ничего не заметили, – возразил Биггерс.
– Не забудь, однако, что девятнадцатилетняя девушка и старая женщина сумели спланировать, а потом успешно выполнить свой план похищения маркиза Нортклифа. Можешь, если тебе угодно, считать их простушками, но мне больше по душе считать людей, которые меня перехитрили, достаточно умными.
– Понимаю, милорд. Вы, разумеется, правы, милорд. Эти женщины необыкновенно умны. – В голосе Биггерса не было ни тени насмешки. Он был идеальным камердинером: честным, педантичным, всегда следил за модой, никогда не оставлял порезов от бритья на подбородке Джермина, а галстуки его всегда были белоснежными и идеально отглаженными. Он также был высоким, худощавым и ему всегда было сорок три года. Он уже двенадцать лет служил камердинером у Джермина, но ни разу не обмолвился о своем происхождении. Однако он был умен и хорошо владел речью, что свидетельствовало о том, что его прошлое было куда более беспокойным, чем настоящее. – Я передал вашему поверенному просьбу приехать с документами по всем делам Эдмондсонов.
– И ты сказал ему…
– Что это просьба вашего дяди. Он понятия не имеет, кто на самом деле ведет корреспонденцию мистера Эдмондсона, и, поверьте мне, он так боится вашего дядю, что даже не спросил никакого письменного приглашения.
– Хорошо. А теперь мне нужно, чтобы ты повнимательнее присмотрелся ко всем слугам. Почти все они служат в доме много лет, и если мой дядя действительно так порочен, это означает, что он либо настроил слуг против меня, либо, напротив, завоевал их преданность путем… подкупа, как я полагаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67