Сложнее было объяснить, каким образом кот вообще говорил и как именно он улавливал далекие культурные сигналы иных цивилизаций, но и тут можно было бы выдвинуть множество гипотез - от случайного сбоя в эволюционном развитии, давшего столь поразительный результат, до микроклимата Арконы, на почве которой легко произрастали не только растения, но и чудеса.
Однако в Арконе, с присущим этому месту парадоксальным отношением к чудесам, именно уникальные способности кота сыграли с ним злую шутку.
Поначалу он пытался рассказывать людям о других мирах и о том, что там происходит. Этим мало кто интересовался. «Вот же брешет, чертова скотина», - говорили арконцы и уходили прочь, недослушав то, что с таким трудом коту удавалось уловить.
Тогда кот решил, что в его рассказах не хватает аналитического компонента. Он стал сравнивать жизнь в Арконе с жизнью в иных мирах и выдавать рекомендации, как на основе чужого опыта улучшить государственное устройство княжества и реформировать органы власти.
Тут уж озверели буквально все вокруг.
Кота обвиняли в отсутствии патриотизма и желании обхаивать арконскую действительность, в нагнетании истерии, в самодовольном стремлении казаться лучше всех, Даже в продажности, выдвигая версию, что это противники нового князя платят подлому зверю за распространение безумных и клеветнических идей с целью поколебать основы княжеской власти…
В качестве радикальной меры борьбы с вредоносным котом предлагалось отсечь ему голову, но князь, желавший выглядеть в глазах подданных мудрым и справедливым правителем, на это не пошел. Он сам, когда рвался к власти, утверждал, что в Арконе будет процветать гласность и каждый сможет смело говорить обо всем, о чем вздумается. Отсечение головы не в меру болтливому коту могло бы поколебать уверенность народа в твердости слова властителя.
Коту просто запретили вести беседы на городских площадях, улицах, торжищах, в порту и прочих людных местах, а также собирать одновременно более трех слушателей. Этим уже достигался хороший контрпропагандистский эффект, но для довершения дела кота отселили на безлюдный мыс, выступающий далеко в море, где не было ничего, кроме старого дуба, и посадили там на цепь. Цепь, кстати, была отлита из чистого золота, что дало князю основание говорить:
- Вот, кошак поганый власть в Арконе с грязью мешает, а мы для него ничего не жалеем, даже казны. Сколько золота на скотину бесчувственную ухлопали - просто не счесть. А он и не ценит!
Между тем дьяки из Тайного приказа бдительно отслеживали, кто именно ходит на мыс к дубу слушать вредную болтовню кота, и заносили их имена в специальный список.
Народ вскорости об этом прознал, и тропа к дубу заросла совершенно. Кота иногда забывали даже покормить, и, чтобы не сдохнуть, он вынужден был ловить птичек, легкомысленно садившихся на ветви дуба. Там же, на ветвях, бедный кот укрывался в непогоду, хотя цепь делала лазание по дереву не таким уж и простым занятием.
Зато никто не мешал ему улавливать исходящие из глубин иных миров информационные потоки и предаваться интеллектуальным наслаждениям…
- У, вражья морда, - говорили про него арконцы. - Одно на уме у этого кота - гадости всякие выдумывать. Идет направо - на князя чего не то сбрешет, налево - на горожан… Уродится же такая скотина!
- Простите, я забыл представиться! - церемонно произнес кот, когда их беседа с Маргаритой приняла уже совершенно дружеский и проникновенный характер. - Мое имя - Кий. В честь князя, основавшего стольный Киев-град. Удивляетесь? Напрасно. Предания о Кие, сестре его Лебеди (приложившей позже руку и к Арконе), новгородском князе варяге Рюрике и преемнике его Олеге, объединившем Киевскую и Новгородскую Русь, здесь, в нашем мире, - основа исторической науки. Древняя история и у вас, и у нас общая. Это потом Аркона исчезла из славянского мира, затерявшись в иных пространствах.
Кот присел к дубу и потрогал лапой ошейник.
- Жмет все время, дурацкое устройство, - пожаловался он. - А посмотрите-ка, госпожа, что за люди там собираются? Не по вашу ли душу? Хотя, может статься, и по мою…
В отдалении собирались стражники, причем к ним подбегали все новые и новые вооруженные группы, и в конце концов у мыса собралась целая толпа. Никаких агрессивных действий они не предпринимали, так и толпились в отдалении, переминаясь с ноги на ногу и что-то тихо обсуждая.
- Что-то случилось! - забеспокоилась Маргарита. - Может быть, война? Но у меня такое чувство, словно они боятся подойти.
- Еще бы не боялись - тут под дубом больше трех собираться не велено, - отозвался кот. - А подойти, однако, придется. Надо думать, по делу они, голубчики, прибыли. Сейчас парламентера подошлют, не иначе.
От толпы и вправду вскоре отделились две крепкие фигуры и, подталкивая друг друга, поплелись к Маргарите и коту.
- Ну, служивые, с чем пожаловали? - выступил вперед кот, гордо подбоченясь и позвякивая цепью.
- Молчи, тварь злоязыкая! - огрызнулись стражники и… пали перед Маргаритой ниц.
- Царевна Лебедь, матушка, не вели казнить, вели слово молвить! Великий князь Путята, бояре, ратники и горожане именитые призывают тебя править! Не откажи, заступница, не погуби! Нам без тебя воротиться не можно! Вишь, сколько нас, посыльных, за тобой направили, цельную рать… Да будет здрав наш князь! И да придет кончина всем нашим врагам!
- Да, конечно, всем-всем врагам… Само собой разумеется, - растерявшись, пробормотала Маргарита.
Похоже, ее всерьез приглашают править… Это был какой-то совершенно неожиданный поворот! Сумасшествие какое-то! Что-то из бредней Хлестакова: курьеры, курьеры, тридцать тысяч одних курьеров… я как-то раз даже государством управлял…
Маргоша вовсе не собиралась тут править, она забралась в этот мир случаем, погостить и посмотреть на братьев по славянской крови. К тому же при взгляде на распростершихся у ее ног стражников ей снова вспомнилась невысказанная просьба «не становиться ни на какие колени»…
От растерянности она молчала, а кот за ее спиной шепотом подсказывал:
- Лучше милостиво согласиться, госпожа, а то хуже не было бы… вы должны излучать уверенность и потребовать, чтобы вас сопроводили в княжеский терем для беседы с правителем и боярской думой. Это проверка. Испытание воли и мудрости…
С ума тут все посходили. Хотя, похоже, в традициях острова Буяна выбирать себе в правители кого ни попадя, подумала Маргарита. Ведь и в сказке Пушкина случайно занесенного на остров Гвидона тут же провозгласили князем. Как там - княжей шапкой величают и главой назначают над собой?.. Ну что, брат Пушкин? Да ничего, брат, так как-то все!
- Что ж, ведите меня в княжий терем! - гордо провозгласила Маргарита (сколько внутренних сил пришлось собрать, чтобы в голосе прозвучала эта гордость, со стороны было и не представить…).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Однако в Арконе, с присущим этому месту парадоксальным отношением к чудесам, именно уникальные способности кота сыграли с ним злую шутку.
Поначалу он пытался рассказывать людям о других мирах и о том, что там происходит. Этим мало кто интересовался. «Вот же брешет, чертова скотина», - говорили арконцы и уходили прочь, недослушав то, что с таким трудом коту удавалось уловить.
Тогда кот решил, что в его рассказах не хватает аналитического компонента. Он стал сравнивать жизнь в Арконе с жизнью в иных мирах и выдавать рекомендации, как на основе чужого опыта улучшить государственное устройство княжества и реформировать органы власти.
Тут уж озверели буквально все вокруг.
Кота обвиняли в отсутствии патриотизма и желании обхаивать арконскую действительность, в нагнетании истерии, в самодовольном стремлении казаться лучше всех, Даже в продажности, выдвигая версию, что это противники нового князя платят подлому зверю за распространение безумных и клеветнических идей с целью поколебать основы княжеской власти…
В качестве радикальной меры борьбы с вредоносным котом предлагалось отсечь ему голову, но князь, желавший выглядеть в глазах подданных мудрым и справедливым правителем, на это не пошел. Он сам, когда рвался к власти, утверждал, что в Арконе будет процветать гласность и каждый сможет смело говорить обо всем, о чем вздумается. Отсечение головы не в меру болтливому коту могло бы поколебать уверенность народа в твердости слова властителя.
Коту просто запретили вести беседы на городских площадях, улицах, торжищах, в порту и прочих людных местах, а также собирать одновременно более трех слушателей. Этим уже достигался хороший контрпропагандистский эффект, но для довершения дела кота отселили на безлюдный мыс, выступающий далеко в море, где не было ничего, кроме старого дуба, и посадили там на цепь. Цепь, кстати, была отлита из чистого золота, что дало князю основание говорить:
- Вот, кошак поганый власть в Арконе с грязью мешает, а мы для него ничего не жалеем, даже казны. Сколько золота на скотину бесчувственную ухлопали - просто не счесть. А он и не ценит!
Между тем дьяки из Тайного приказа бдительно отслеживали, кто именно ходит на мыс к дубу слушать вредную болтовню кота, и заносили их имена в специальный список.
Народ вскорости об этом прознал, и тропа к дубу заросла совершенно. Кота иногда забывали даже покормить, и, чтобы не сдохнуть, он вынужден был ловить птичек, легкомысленно садившихся на ветви дуба. Там же, на ветвях, бедный кот укрывался в непогоду, хотя цепь делала лазание по дереву не таким уж и простым занятием.
Зато никто не мешал ему улавливать исходящие из глубин иных миров информационные потоки и предаваться интеллектуальным наслаждениям…
- У, вражья морда, - говорили про него арконцы. - Одно на уме у этого кота - гадости всякие выдумывать. Идет направо - на князя чего не то сбрешет, налево - на горожан… Уродится же такая скотина!
- Простите, я забыл представиться! - церемонно произнес кот, когда их беседа с Маргаритой приняла уже совершенно дружеский и проникновенный характер. - Мое имя - Кий. В честь князя, основавшего стольный Киев-град. Удивляетесь? Напрасно. Предания о Кие, сестре его Лебеди (приложившей позже руку и к Арконе), новгородском князе варяге Рюрике и преемнике его Олеге, объединившем Киевскую и Новгородскую Русь, здесь, в нашем мире, - основа исторической науки. Древняя история и у вас, и у нас общая. Это потом Аркона исчезла из славянского мира, затерявшись в иных пространствах.
Кот присел к дубу и потрогал лапой ошейник.
- Жмет все время, дурацкое устройство, - пожаловался он. - А посмотрите-ка, госпожа, что за люди там собираются? Не по вашу ли душу? Хотя, может статься, и по мою…
В отдалении собирались стражники, причем к ним подбегали все новые и новые вооруженные группы, и в конце концов у мыса собралась целая толпа. Никаких агрессивных действий они не предпринимали, так и толпились в отдалении, переминаясь с ноги на ногу и что-то тихо обсуждая.
- Что-то случилось! - забеспокоилась Маргарита. - Может быть, война? Но у меня такое чувство, словно они боятся подойти.
- Еще бы не боялись - тут под дубом больше трех собираться не велено, - отозвался кот. - А подойти, однако, придется. Надо думать, по делу они, голубчики, прибыли. Сейчас парламентера подошлют, не иначе.
От толпы и вправду вскоре отделились две крепкие фигуры и, подталкивая друг друга, поплелись к Маргарите и коту.
- Ну, служивые, с чем пожаловали? - выступил вперед кот, гордо подбоченясь и позвякивая цепью.
- Молчи, тварь злоязыкая! - огрызнулись стражники и… пали перед Маргаритой ниц.
- Царевна Лебедь, матушка, не вели казнить, вели слово молвить! Великий князь Путята, бояре, ратники и горожане именитые призывают тебя править! Не откажи, заступница, не погуби! Нам без тебя воротиться не можно! Вишь, сколько нас, посыльных, за тобой направили, цельную рать… Да будет здрав наш князь! И да придет кончина всем нашим врагам!
- Да, конечно, всем-всем врагам… Само собой разумеется, - растерявшись, пробормотала Маргарита.
Похоже, ее всерьез приглашают править… Это был какой-то совершенно неожиданный поворот! Сумасшествие какое-то! Что-то из бредней Хлестакова: курьеры, курьеры, тридцать тысяч одних курьеров… я как-то раз даже государством управлял…
Маргоша вовсе не собиралась тут править, она забралась в этот мир случаем, погостить и посмотреть на братьев по славянской крови. К тому же при взгляде на распростершихся у ее ног стражников ей снова вспомнилась невысказанная просьба «не становиться ни на какие колени»…
От растерянности она молчала, а кот за ее спиной шепотом подсказывал:
- Лучше милостиво согласиться, госпожа, а то хуже не было бы… вы должны излучать уверенность и потребовать, чтобы вас сопроводили в княжеский терем для беседы с правителем и боярской думой. Это проверка. Испытание воли и мудрости…
С ума тут все посходили. Хотя, похоже, в традициях острова Буяна выбирать себе в правители кого ни попадя, подумала Маргарита. Ведь и в сказке Пушкина случайно занесенного на остров Гвидона тут же провозгласили князем. Как там - княжей шапкой величают и главой назначают над собой?.. Ну что, брат Пушкин? Да ничего, брат, так как-то все!
- Что ж, ведите меня в княжий терем! - гордо провозгласила Маргарита (сколько внутренних сил пришлось собрать, чтобы в голосе прозвучала эта гордость, со стороны было и не представить…).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97