Но в тот момент, когда он перешагивал порог трактира, ему сделали ему подсечку, а потом уронили на голову тяжёлый глиняный горшок. Посетители затолкали тело под стол и вернулись к прерваным занятиям. Время от времени патриоту лили на голову пиво, пытаясь привести в чувство. Тот не реагировал, и Эбботт решил, что он мёртв. Позже, заглянув под стол, он обнаружил, что тело удалилось.
В меню имелось два напитка: маисовое пиво и мутный бесцветный самогон, с обжигающим вкусом туалетного дезинфектанта и привкусом креозота. От самогона Эбботта тошнило и он перешёл на пиво. Пиво оказалось неожиданно крепким. Эбботт не чувствовал хмеля, пока не попытался привстать. Пришлось долго отсиживаться, ожидая, пока снова начнут слушаться ноги.
Трактир был тесным, жарким и скверно освещался светом коптящей парафиновой лампы.Вонь стояла неописуемая и в какой-то момент он решил, что с него достаточно. Снаружи стояла ночь – тёплая, тёмная и полная звёзд.
– Господи! Ночь тёмная, ты тоже. Не заметил.
Они стояли там, пока глаза не привыкли к темноте. Но даже так разглядеть можно было только горбатые силуэты хижин в бледном свете звёзд. Повсюду лежали длинные тени. На свежем воздухе Эбботта снова развезло, и он опёрся на плечо Дженни.
От неё пахло теплом и мускусом. Интересно, какая она в постели? Интересно ещё, не прячется ли в одной из длинных теней патриот с ножом? Его не в первый раз пытались зарезать в этом бидонвиле – алкоголь здесь был и источником радости, и причиной большинства драк.
Риск получить нож промеж рёбер – за пиво или женщину – конечно существовал, зато выдавать его полиции никто не собирался.
Это радовало. С ножами он мог разобраться и сам.
16.
На Шеппарда Фрэнк Смит наткнулся через час в Скотленд-Ярде. Смит как раз сделал в пресс-центре заявление для вечерних и воскресных газет и заканчивал объясняться с Контролером (тот находился на своей яхте в Соленте и выходил на связь по радиотелефону) и министром (дома, в Белгравии). Оба нервничали.
– Господи всемогущий, – сказал Контролер, – неужто нельзя мне на пять минут отлучиться, чтобы что-то не пошло вразнос?
Смит успокоил его, указав, что вразнос пошло бы по-любому, безотносительно к его участию. Потом зачитал ему заявление для прессы. Там говорилось, что погибший был боевиком ИРА, намеревавшимся забрать оставленное в камере хранения оружие, при попытке задержания оказал сопротивление и был убит. Из соображений безопасности раскрытие подробностей происшествия на этом этапе нежелательно.
Газеты пошумят пару дней и забудут. ИРА разумеется будет всё отрицать, но кто верит ИРА? К тому же он вполне мог быть членом одной из отколовшихся групп.
Контролер хмыкнул. Считает ли Смит, что ему, Контролеру надлежит вернуться и провести расследование? Смит не считал. Он полагал, что Контролер может оставаться на месте и наслаждаться гонками. Он сам расследует происшествие должным образом и доложит в понедельник.
Министра Смит успокоил, сказав примерно то же самое, но без подробностей, добавив в заключение: «Оставьте это профессионалам и не беспокойтесь». Беспокоил министра не сам труп и не то, как он таковым стал, а возможные последствия этой истории для него и его политической карьеры. В конце концов он не был знаком с покойником. Это был всего лишь покойник. Даже не избиратель, притом.
Министр чувствовал, что находится на переломном этапе своей карьеры (Он называл его «водоразделом»). Левое крыло партии было недовольно премьером, и собиралось добиваться его отставки. Министр левым нравился и рассматривался ими, как вероятный преемник. С другой стороны, он пользовался и поддержкой премьера – иначе тот не взял бы его в Кабинет. Рано или поздно придётся слезть с уютного забора и присоединиться к одной из группировок. Министр отчаянно пытался угадать, к какой. Меньше всего ему сейчас нужны были скандалы и провалы – особенно в сфере обеспечения безопасности.
Смит заверил его, что неприятностей не предвидится, а если и предвидятся, то небольшие, и вообще всегда можно найти козла отпущения. Последнего Смит вслух не говорил, упомянув полунамёком. Намёки министр понимал очень хорошо. Настолько, что решил проведать умирающую жену.
Закончив с ним, Смит взялся за расследование.
– Ну хорошо, так как, чёрт побери, Клиффорд мог так напортачить?
– Он не портачил, – за своих людей Шеппард всегда стоял до последнего.
– Застрелить не того человека – как тогда это называется?
– У него не было выбора. Вопрос секунд. В конце концов, если б это оказался Эбботт мы бы только порадовались.
– Предполагалось, что он будет знать, Эбботт это, или не Эбботт. Предполагалось, что перед тем, как начинать пальбу, он его опознает. Для того и посылали Клиффорда, так?
Шеппард объяснил, что Клиффорд видел того человека только со спины, что человек закрывал лицо и переоделся бродягой – маскировка, которой Эбботт пользовался всего пару дней назад.
– Чтобы застрелить человека, этого недостаточно.
– Ещё одно – его реакция. Послушайте, если вы хватаете обычного человека с улицы, он пугается, теряется, начинает протестовать. Но реагировать,как тот парень не станет. Реагировать? Да он просто взорвался. Вроде грёбаного вулкана.
Он тряхнул головой.
– С точки зрения Клиффорда это должен был быть Эбботт.
– Увы, не был, – Смит вздохнул, – Подозреваю, что это – один из драчливых бомжей с которыми мы познакомились той ночью.
– Но почему он послал вместо себя другого? Что его насторожило?
– Сообщение о бомбе на Юстон-стейшен.
– И что?
– Скорее всего, он предположил, что начнутся проверки в камерах хранения других станций. С металлоискателями или что-то в этом духе. Вот так он и работает. А может просто лишняя мера предосторожности… «Избыточная защита», как он выражается. Шахматный термин, кажется.
Шеппард поразмыслил секунду.
– Тогда Эбботт был там и всё видел.
Смит кивнул.
– И удрал, как только всё пошло не так.
– Стрельбы он наверное не предполагал. Думал, того человека просто арестуют и выпустят в участке, как только всё выяснится.
Смит с Шеппардом были правы. Эбботт наблюдал, прислонившись к автомату «Нестле» – наверху лестницы, ведущей на Ватерлоо-роуд.
Увидев пистолет Клиффорда, он выхватил свой и взял его на прицел. Но откуда-то появились девушка со старушкой и перекрыли ему линию огня. А потом Клиффорд выстрелил и бомж полетел на пол.
Эбботт убрал пистолет в кобуру и стал спускаться. Потом заметил мужчину, с открытым ртом уставившегося на него.
– Вы на автобус? – спросил Эбботт.
– Э-э, да, – выдавил тот, – на этот, э-э, как его, шестьдесять восьмой.
Цветом прохожий уже сравнялся с побелкой.
– Пройдусь с вами, – предложил Эбботт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50