Тем сильнее оказалось ожидавшее ее потрясение. Возле ее дома стоял полицейский автомобиль, а на пороге возникли офицер полиции с непроницаемым лицом и рядом с ним Гай, столь же отчужденно смотревший на нее.
- Мисс Олдхэм? - поинтересовался офицер. Крисси кивнула. Он вошел в дом, вежливо отстранив ее, и пояснил: - Нам стало известно, что здесь находится некий столик, который, судя по всему, является краденым.
- Краденым? - Крисси метнула в Гая исполненный возмущения и ярости взгляд, но он молча последовал за полицейским. - У меня действительно есть столик, - пытаясь держаться как можно достойнее, начала Крисси, - однако он вовсе не краденый. Он… он принадлежал еще моей прабабушке.
- Понятно. А вы располагаете какими-либо доказательствами, подтверждающими, что это на самом деле так? - спросил полицейский.
Ясное дело, у Крисси не было никаких доказательств, кроме маминых воспоминаний и уверенности в том, что дядя Чарлз присвоил столик после бабушкиной смерти.
Крисси отчаянно не хотелось в присутствии Гая признаваться, что сейчас у нее нет убедительных доказательств, и потому она, отвернувшись, спокойно ответила:
- Нет, боюсь, сейчас я не располагаю подобными доказательствами. Моя мама может описать вам столик и дать слово, что он принадлежал ее семье.
- Все ясно. А когда и где мы можем переговорить с вашими родителями, мисс?
Крисси закусила губу.
- К сожалению, сейчас это непросто, поскольку мама и отец в отъезде. Они совершают деловую поездку, и поэтому я здесь… вернее, поэтому мама… то есть они не смогли приехать.
- Иными словами, в данный момент никто не может подтвердить ваше заявление о том, что столик принадлежит именно вам?
- Похоже, это так, - согласилась Крисси, надеясь, что голос ее звучит спокойно. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Гая, но не поворачивалась, чтобы не дать ему насладиться стыдом и отчаянием, которые жгли ее.
- А когда можно будет связаться с вашей матерью… вернее, с вашими родителями?
Крисси снова покусала губы.
- Еще не скоро.
- А вы, мистер Кук, полагаете, что этот столик принадлежит мистеру Бену Крайтону?
- Я знаю, офицер, что он принадлежит мистеру Крайтону, - резко поправил полицейского Гай. - Я сам производил оценку несколько месяцев назад, и, когда в доме произошла кража, этот столик был одним из первых занесен в список похищенных вещей.
И полицейский, и Гай посмотрели на Крисси так, что ей стало не по себе. Если честно, она даже почувствовала себя виноватой. Но ведь это абсурд - в чем ее вина? В худшем, в самом худшем случае мама ошиблась, и столик - не тот, о котором она говорила. Но она так уверенно описала его!
- Моя мама выросла в доме, где стоял этот столик, - дрожащим голосом произнесла Крисси, - но, если она… то есть, я хочу сказать, если произошла ошибка…
- Ошибка? - с издевкой переспросил Гай, и Крисси метнула в него полный презрения взгляд.
- Да, ошибка, - твердо повторила она. - Тогда моя мама первая и заявит об этом, - медленно сказала она, обращаясь к полицейскому. - А до тех пор все, что я могу сказать или сделать…
- Она помолчала, с отчаянием понимая, что глаза ее полны слез, и изо всех сил заморгала. Меньше всего ей хотелось расплакаться в присутствии Гая, позволить ему увидеть, какую боль он причиняет ей, как несчастна она по его вине.
- Ну что же, полагаю, лучшее, что можно сделать, - это поместить столик на нейтральную территорию, где и будет проведено официальное опознание, - дипломатично предложил полицейский.
Крисси сделала попытку улыбнуться ему, когда он поблагодарил ее за помощь следствию и направился к двери. Обернувшись, она окаменела - Гай, судя по всему, решил задержаться.
- Я должен был сообщить в полицию, - тихо сказал он, как только они остались одни.
- Да, я не сомневалась, что ты так поступишь! - пылко воскликнула Крисси. Не в силах остановиться, она быстро заговорила: - Я знаю, ты считаешь, что я лгу, но это не так - я говорю правду, так же как и мама. Этот столик принадлежит нашей семье.
- Еще десять минут назад ты не была в этом уверена, - едко заметил Гай.
- Мама никогда не стала бы лгать, - с достоинством возразила Крисси, и лицо ее залил пунцовый румянец, когда Гай презрительно посмотрел на нее. - Она не стала бы лгать, - горячо повторила она. - Мама не…
- Продолжай! - подзадорил ее Гай. - Она не такая, как ты?
С нее достаточно! Размахнувшись, Крисси собралась влепить ему пощечину, но Гай отреагировал быстрее. Поймав ее руку, он завел ее за спину Крисси.
- Бог мой, да ты окончательно завралась! - хрипло выдохнул он. - Дядюшка Чарли гордился бы тобой! Почему ты ничего не сказала мне о нем, Крисси?
На долю секунды Крисси показалось, что он действительно хочет объяснить себе ее поступок, но, вовремя опомнившись, она упрекнула себя в глупой слабости.
- Если бы я сказала тебе, ты бы все равно ничего не понял, - с вызовом заявила она.
- Да уж, могу себе представить, - не без сарказма согласился Гай, - но вот это я отлично понимаю!
Не успела она увернуться, как он прижал Крисси к стене и, все еще удерживая ее руку, впился губами в ее рот, целуя так страстно и так жадно, что Крисси показалось, будто ее жжет огонь. Она с ужасом поняла, что отвечает ему, отвечает на этот неожиданный поцелуй, позволяя ему поработить ее тело, ее чувства, ее душу, и даже не пытается защищаться или сопротивляться. Господи, где же ее гордость, где чувство собственного достоинства, где самоуважение? Что с ней?
- Я тебя ненавижу! - с яростью воскликнула она, когда он наконец оторвался от ее губ. - Да, ненавижу и не желаю тебя видеть. Никогда. Ясно?
Но было уже поздно. Гай ушел, громко хлопнув дверью, и ее гневные слова эхом разнеслись по пустому, холодному дому.
А Гай почти бежал по улице, не в силах поверить в то, что произошло. Он никогда не обращался так ни с одной женщиной, никогда не бывал так груб, так бесцеремонен, он и понятия не имел, что ему когда-нибудь захочется так себя вести, он представить себе не мог, что желание будет обуревать его с такой силой, что ему придется скрывать свою страсть, притворяться, будто его душит ярость, - ведь он всегда презирал лицемерие.
Да, ему хотелось поцеловать Крисси - и не только поцеловать, со стоном вынужден был признать он. Он и сейчас хочет ее. Господи, когда же придет конец этому наваждению? Да и придет ли вообще?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Крисси…
Крисси была в отчаянии. Глаза ее наполнились горячими слезами, как только она услышала полный сочувствия голос Джона.
Прошло уже несколько недель с того дня, как она поссорилась с Гаем. Крисси постоянно твердила себе, что, раз уж жизнь обрушила на нее самое худшее из всех возможных потрясений, теперь все должно меняться только в лучшую сторону. Увы, пока что ее предсказание не спешило сбыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
- Мисс Олдхэм? - поинтересовался офицер. Крисси кивнула. Он вошел в дом, вежливо отстранив ее, и пояснил: - Нам стало известно, что здесь находится некий столик, который, судя по всему, является краденым.
- Краденым? - Крисси метнула в Гая исполненный возмущения и ярости взгляд, но он молча последовал за полицейским. - У меня действительно есть столик, - пытаясь держаться как можно достойнее, начала Крисси, - однако он вовсе не краденый. Он… он принадлежал еще моей прабабушке.
- Понятно. А вы располагаете какими-либо доказательствами, подтверждающими, что это на самом деле так? - спросил полицейский.
Ясное дело, у Крисси не было никаких доказательств, кроме маминых воспоминаний и уверенности в том, что дядя Чарлз присвоил столик после бабушкиной смерти.
Крисси отчаянно не хотелось в присутствии Гая признаваться, что сейчас у нее нет убедительных доказательств, и потому она, отвернувшись, спокойно ответила:
- Нет, боюсь, сейчас я не располагаю подобными доказательствами. Моя мама может описать вам столик и дать слово, что он принадлежал ее семье.
- Все ясно. А когда и где мы можем переговорить с вашими родителями, мисс?
Крисси закусила губу.
- К сожалению, сейчас это непросто, поскольку мама и отец в отъезде. Они совершают деловую поездку, и поэтому я здесь… вернее, поэтому мама… то есть они не смогли приехать.
- Иными словами, в данный момент никто не может подтвердить ваше заявление о том, что столик принадлежит именно вам?
- Похоже, это так, - согласилась Крисси, надеясь, что голос ее звучит спокойно. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Гая, но не поворачивалась, чтобы не дать ему насладиться стыдом и отчаянием, которые жгли ее.
- А когда можно будет связаться с вашей матерью… вернее, с вашими родителями?
Крисси снова покусала губы.
- Еще не скоро.
- А вы, мистер Кук, полагаете, что этот столик принадлежит мистеру Бену Крайтону?
- Я знаю, офицер, что он принадлежит мистеру Крайтону, - резко поправил полицейского Гай. - Я сам производил оценку несколько месяцев назад, и, когда в доме произошла кража, этот столик был одним из первых занесен в список похищенных вещей.
И полицейский, и Гай посмотрели на Крисси так, что ей стало не по себе. Если честно, она даже почувствовала себя виноватой. Но ведь это абсурд - в чем ее вина? В худшем, в самом худшем случае мама ошиблась, и столик - не тот, о котором она говорила. Но она так уверенно описала его!
- Моя мама выросла в доме, где стоял этот столик, - дрожащим голосом произнесла Крисси, - но, если она… то есть, я хочу сказать, если произошла ошибка…
- Ошибка? - с издевкой переспросил Гай, и Крисси метнула в него полный презрения взгляд.
- Да, ошибка, - твердо повторила она. - Тогда моя мама первая и заявит об этом, - медленно сказала она, обращаясь к полицейскому. - А до тех пор все, что я могу сказать или сделать…
- Она помолчала, с отчаянием понимая, что глаза ее полны слез, и изо всех сил заморгала. Меньше всего ей хотелось расплакаться в присутствии Гая, позволить ему увидеть, какую боль он причиняет ей, как несчастна она по его вине.
- Ну что же, полагаю, лучшее, что можно сделать, - это поместить столик на нейтральную территорию, где и будет проведено официальное опознание, - дипломатично предложил полицейский.
Крисси сделала попытку улыбнуться ему, когда он поблагодарил ее за помощь следствию и направился к двери. Обернувшись, она окаменела - Гай, судя по всему, решил задержаться.
- Я должен был сообщить в полицию, - тихо сказал он, как только они остались одни.
- Да, я не сомневалась, что ты так поступишь! - пылко воскликнула Крисси. Не в силах остановиться, она быстро заговорила: - Я знаю, ты считаешь, что я лгу, но это не так - я говорю правду, так же как и мама. Этот столик принадлежит нашей семье.
- Еще десять минут назад ты не была в этом уверена, - едко заметил Гай.
- Мама никогда не стала бы лгать, - с достоинством возразила Крисси, и лицо ее залил пунцовый румянец, когда Гай презрительно посмотрел на нее. - Она не стала бы лгать, - горячо повторила она. - Мама не…
- Продолжай! - подзадорил ее Гай. - Она не такая, как ты?
С нее достаточно! Размахнувшись, Крисси собралась влепить ему пощечину, но Гай отреагировал быстрее. Поймав ее руку, он завел ее за спину Крисси.
- Бог мой, да ты окончательно завралась! - хрипло выдохнул он. - Дядюшка Чарли гордился бы тобой! Почему ты ничего не сказала мне о нем, Крисси?
На долю секунды Крисси показалось, что он действительно хочет объяснить себе ее поступок, но, вовремя опомнившись, она упрекнула себя в глупой слабости.
- Если бы я сказала тебе, ты бы все равно ничего не понял, - с вызовом заявила она.
- Да уж, могу себе представить, - не без сарказма согласился Гай, - но вот это я отлично понимаю!
Не успела она увернуться, как он прижал Крисси к стене и, все еще удерживая ее руку, впился губами в ее рот, целуя так страстно и так жадно, что Крисси показалось, будто ее жжет огонь. Она с ужасом поняла, что отвечает ему, отвечает на этот неожиданный поцелуй, позволяя ему поработить ее тело, ее чувства, ее душу, и даже не пытается защищаться или сопротивляться. Господи, где же ее гордость, где чувство собственного достоинства, где самоуважение? Что с ней?
- Я тебя ненавижу! - с яростью воскликнула она, когда он наконец оторвался от ее губ. - Да, ненавижу и не желаю тебя видеть. Никогда. Ясно?
Но было уже поздно. Гай ушел, громко хлопнув дверью, и ее гневные слова эхом разнеслись по пустому, холодному дому.
А Гай почти бежал по улице, не в силах поверить в то, что произошло. Он никогда не обращался так ни с одной женщиной, никогда не бывал так груб, так бесцеремонен, он и понятия не имел, что ему когда-нибудь захочется так себя вести, он представить себе не мог, что желание будет обуревать его с такой силой, что ему придется скрывать свою страсть, притворяться, будто его душит ярость, - ведь он всегда презирал лицемерие.
Да, ему хотелось поцеловать Крисси - и не только поцеловать, со стоном вынужден был признать он. Он и сейчас хочет ее. Господи, когда же придет конец этому наваждению? Да и придет ли вообще?
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Крисси…
Крисси была в отчаянии. Глаза ее наполнились горячими слезами, как только она услышала полный сочувствия голос Джона.
Прошло уже несколько недель с того дня, как она поссорилась с Гаем. Крисси постоянно твердила себе, что, раз уж жизнь обрушила на нее самое худшее из всех возможных потрясений, теперь все должно меняться только в лучшую сторону. Увы, пока что ее предсказание не спешило сбыться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37