Мысль о другом имени Мариночки не давала Никите покоя всю обратную дорогу из Всеволожска. Она была такой навязчивой, что даже заслонила собой все крамольные мысли о краже старинного бестиария. Она болталась в Никитином мозгу на кольце, — так же, как и кассета, которую ему все-таки всучила фанатка-тихушница Маша.
Вконец замордованный прошлым покойной Мариночки, он вернулся в офис патрона и прямо с порога, все еще держа в руках сумку с приветом от Всеволожского особняка, брякнул:
— Я могу воспользоваться вашим Интернетом?
Нонна Багратионовна несколько удивилась такому эксцентрическому желанию личного шофера Корабельникоffа, но влезть в сеть все же разрешила.
Полтора часа поисков не принесли сколько-нибудь ощутимых результатов, — несмотря на то что Никита пробил все поисковые системы от «Апорта» до «Яндекса». И все же несколько ссылок обнаружилось: дискография, включавшая в себя всего лишь три диска; небольшая биографическая справка об участницах проекта — Дине Агеевой и Ренате Кибардиной, сейчас им и вправду должно было быть около 24 — 25. Пара интервью весьма скандального содержания, — и все.
Если начало проекта еще можно было как-то отследить, то его финал не просматривался вовсе. Он как будто перестал существовать, растворился в воздухе, пошел кругами по воде. Наиболее полную информацию Никита получил на одном из гей-сайтов, в рубрике с весьма сакраментальным названием «НАШИ». Статья была довольно пространной, относилась, скорее всего, ко времени расцвета «Таис» и называлась так же сакраментально: «Любовники в заснеженном саду». Кроме обычного тематического бреда, слащавых панегириков в адрес создателей «Таис» и трусливых проклятий в адрес гомофобов, в статье содержались поражающие своей ценностью сведения: одна из девочек была длинноволосой блондинкой, другая — коротко стриженной брюнеткой, — универсальная, легко входящая в пазы конструкция; обе вызывали неподдельный восторг своей открытой чувственностью (при этом чувственность подросших Лолит сладострастно обсасывалась) и являли собой классический пример удачно раскрученного коммерческого проекта. Кроме того, подметный автор выражал уверенность в том, что «Таис» внесет свою лепту в бескомпромиссную борьбу сексменыпинств за свои права. К этой же статье прилагалась не очень качественная фотография, которая на несколько минут повергла Никиту в ступор. На фотографии — если верить подписи — был изображен сам дуэт вместе с продюсером. Продюсер выглядел откровенным прохиндеем, вооруженным задиристой шкиперской бороденкой. А девочки…
Девочки. Да.
Если с Мариночки снять шелуху последних семи лет… Если снять… Она вполне могла бы заменить на снимке блондинку. А вот брюнеткой… Брюнеткой могла быть Джанго.
Легко. Легко-легко-легко.
От этой мысли Никиту бросило в испарину. А потом он почувствовал ярость. Ярость от недостатка информации. Даже сеть, эта помойка, в которой, хорошенько порывшись, можно найти все что угодно, — даже сеть опрокинула его. Но одно ясно — ясно несомненно… Мариночка, кем бы она ни была, и Джанго, кем бы она ни была — связаны. Связаны кольцом, перекочевавшим от Мариночки к Джанго, связаны визитами Джанго: сначала в особняк на Горной, а затем — на кладбище. Ведь Джанго не случайно появилась там в день похорон жены Kopaбeльникoffa, совсем не случайно. Случайным был выбор совсем другой могилы, хотя ей была нужна именно эта — Мариночкина…
Но…
Не проще ли спросить об этом у самой Джанго? Ничего криминального в этом нет, простое любопытство, — в конце концов, семь лет назад «Таис» был довольно раскрученной группой, даже из интернетных ошметков можно составить цельную картину, даже из них. Конечно, они слегка подгнили эти ошметки, и первозданный рисунок разглядеть почти невозможно, но… Крошки Ло были одним целым, если верить статейке, одним целым полотном — батистовым, атласным, кисейным — невыразимо белым полотном… Невыразимо прекрасным.
И Джанго была невыразимо прекрасной.
Устрашающе прекрасной.
— …Никита, да что с вами, милый мой?
— Что? — Никита нехотя оторвался от своих мыслей и посмотрел на Нонну Багратионовну невидящими глазами.
— Вы смотрите в монитор двадцать минут… И не мигаете. Я прямо беспокоиться начала…
— Простите… Простите…
Никита медленно выплывал из мутных канализационных вод истории семилетней давности. Нонна Багратионовна… Зачем-то ему нужна была Нонна Багратионовна… Зачем? А-а.. Бестиарий. Бестиарий, который лежит сейчас под пассажирским сиденьем, завернутый в Мариночкин платок. А Нонна Багратионовна, эта бескорыстная поклонница Филиппа Танского, могла бы пролить свет… Если не на этот конкретно бестиарий, то хотя бы на пергаментнокрылых представителей того лее семейства. Да, именно затем она и была нужна.
— А что вы искали в Интернете, Никита? Если не секрет? Вы ведь никогда не пользовались Интернетом… Во всяком случае — на моей памяти…
— На вашей — нет, — согласился Никита.
— Так что?
— Вам что-нибудь говорит название «Дэ бестиис эт аллиис ребус»?
Косноязычная интерпретация латыни навела такого шороху в секретарском загоне, что Никита даже завертел головой в поисках традиционного для таких случаев стакана с водой. Лицо Нонны Багратионовны пошло разноцветными пятнами, эдакий карманный Луна-парк, от багрового до фиолетового и обратно; плюс мелькающие рубиновые огоньки карусели, плюс ярко-алые сполохи американских горок.
— А вам откуда известно это название, Никита? — выдохнула наконец-то она.
— Слышал где-то…
— Слышали? Где?
— Не припомню… Так что скажете, Нонна Багратионовна?
— Э-э… Традиционное название бестиариев… Тринадцатого века, плюс минус десятилетие… К сожалению, их почти не осталось… У нас, во всяком случае… да и в Европе их можно по пальцам пересчитать… Один есть в Нью-Йорке, в частной коллекции… Это я знаю точно… Бесценные экземпляры…
— Насколько бесценные?
Нонна Багратионовна непонимающе уставилась на Никиту.
— Вы о чем? О рыночной стоимости?
Никиту вовсе не интересовала рыночная стоимость книги, в гробу он видел ее и вовсе не на рынок с ней собирался, но и разговор с секретаршей поддержать не мешало.
— Ну… Хотя бы…
— В зависимости от издания… В зависимости от издания цена колеблется от полумиллиона долларов… И выше…
— А… верхний предел?
— Верхнего предела не существует, молодой человек. В частную коллекцию его можно приобрести и за несколько миллионов… Но, насколько мне известно, ни на Сотбис, ни на Кристи бестиарии в обозримом прошлом не выставлялись…
— Ясно… Спасибо за экскурс, Нонна Багратионовна…
— А… Почему вы все-таки спросили?
— Просто так… Просто так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119