Губы к губам. Грудь к груди. Его бедра находились совсем рядом с ее. Алекс вздохнула. Тревис целовал ее волосы, ухо.
- Гляди, - прошептал он.
Она открыла глаза. Они были перед доходящим до пола зеркалом, слившиеся в объятии, озаренные мягким светом луны.
- Видишь, как ты прекрасна? - сказал Тревис.
- Тревис… - Алекс покраснела.
Он зашел ей за спину, поднял волосы, позволил им падать, словно поток золота, проходящий сквозь его пальцы. Склонил голову и прижался ртом к ее шее, потом начал расстегивать маленькие пуговки на спине ее шелковой блузки. Каждый раз, расстегивая следующую, он останавливался, чтобы поцеловать открывавшийся кусочек кожи. Наконец, когда с пуговицами было покончено, он сбросил блузку с ее плеч.
Пальцы у него дрожали, когда он расстегивал застежку бюстгальтера.
Он смотрел на отражение ее лица, ощущая, как ее груди опустились в его жадные ладони. Еще один такой взгляд - и его сдержанности конец. Не слишком ли много - требовать сохранения спокойствия, когда прекрасная женщина смотрит на тебя так, словно ты открываешь ей все тайны Вселенной? Его руки непроизвольно сжали ее груди, большие пальцы поглаживали соски.
- Тревис… - От ее голоса остался только дрожащий шепот. Она попыталась повернуться к нему, но он не позволил.
- Еще рано, - прошептал он.
Он сдвинул ее волосы в сторону, так что они упали на одно голое плечо. Склонился и поцеловал ее затылок, опустил голову еще ниже, к шее. Алекс прикусила губу, чтобы не закричать. Она тонула в его ласках, но этого нельзя было делать. Если она позволит им унести ее, то как же узнает, все ли она делает правильно?
Тревис не прав. Она не может выкинуть Карла из головы. Он там, повторяя, что она не знает, как доставить мужчине удовольствие, и никогда не узнает.
А ей хотелось доставить Тревису удовольствие. Дать ему наслаждение. Услышать, как он стонет.
Его пальцы снова прошлись по ее соскам, и крик, который она пыталась сдержать, вырвался наружу. Голова ее упала к нему на плечо.
- Тревис, - прошептала она, и он снова приподнял ее грудь, удерживая, ощупывая, поглаживая, пока наконец она не подняла свои ладони и не положила их поверх его рук, а потом, поняв, что делает, не отдернула их.
- Делай это, - проговорил Тревис. - Положи свои руки на мои.
- Нет. То есть - если тебе не нравится… если ты думаешь, что это неправильно…
- Открой глаза, Принцесса. Посмотри в зеркало.
Она подумала о дне две недели назад, когда она поглядела в зеркало и увидела, что страсть Тревиса с ней сделала, о том, как была унижена и оскорблена.
- Нет, - сказала она, - Тревис, пожалуйста, я не могу…
- Просто смотри, - настаивал он.
И она медленно подняла взор. Женщина в зеркале не была ею. Она трепетала на краю пропасти. Ее волосы покрывали обнаженные плечи. Рот был розовым и припухшим, глаза лихорадочно блестели.
И мужчина, заставивший ее выглядеть так, стоял сзади, глядя на ее отражение с неприкрытым вожделением, от которого у нее закружилась голова.
- Ну же, - мягко сказал он, не отводя глаз от ее лица. - Прикрой мои руки своими. Краска залила ее лицо.
- Карл говорил… он говорил, что так нельзя.
- Положи свои руки на мои, Алекс.
Их глаза встретились. Медленно она подняла руки и сделала то, о чем он просил. Открывшееся зрелище воспламенило ее. Его кожа, такая темная, и ее, такая светлая; его руки были большими и сильными, ее - маленькими и женственными…
- Нет ничего, что ты не можешь делать со мной, Принцесса, - он наклонился, коснулся губами ее горла. - Нет ничего правильного и неправильного между нами. Понимаешь? - Да, - прошептала она.
- Есть только ты и я и то, что доставляет удовольствие нам обоим, - ее руки соскользнули, когда он отпустил ее грудь. Его пальцы расстегивали ее брюки. Сначала пуговица, потом быстрый шорох молнии. Брюки упали к ее ногам.
Алекс закричала, и не только от желания. Она думала, что Тревис был в ее мечтах последние две недели. Теперь она вдруг поняла, что он был в них всегда, этот опасный, нежный незнакомец, явившийся в ее размеренный мир и перевернувший его вверх тормашками. Он больше не был мечтой. Он был плотью и кровью, его тело существовало для того чтобы любить ее, его руки - для того, чтобы прикасаться к ней.
- Тебе нравится так? - шептал он, просовывая руку под шелк. - А так?
Словно невиданной силы взрыв потряс ее, она трепетала, прижимаясь к нему, выдыхая его имя.
Он едва вынес это. Что за испытание и награда одновременно - просто видеть ее прелестное лицо в этот миг, знать, с каким доверием она устремляется навстречу ему, слышать, как она шепчет его имя, как имя единственного желанного человека… Многим ли выпало подобное счастье?
И все равно ему хотелось большего. Он развернул ее к себе, поднял так, что ее голова оказалась выше его, и начал целовать, впитывая ее крики, зная, что он, и только он доставил ей это наслаждение. И так будет всегда. Медленно он спустил ее вниз.
- Раздень меня, - произнес он совсем рядом с ее губами. Она попыталась, но руки у нее дрожали. А он не мог ждать, больше не мог. Он раздел их обоих, разбрасывая вещи по комнате, обрывая пуговицы, отчаянно торопясь отнести ее в постель. Приподняв ее руки, он поворачивал голову, вбирая в рот то одну грудь, то другую, пока она не взмолилась о пощаде.
Тогда он позволил ей опустить руки, которые сами обвились вокруг его шеи. И начал погружаться - все глубже и глубже. И, почувствовав, что еще немного - и перед ними разверзнется бездна, он сказал голосом, хриплым от страсти:
- Посмотри на меня, Алекс. И скажи мое имя.
Ее ресницы поднялись. На них блестели слезы.
- Тревис, - прошептала она. - Тревис. Тревис. Трев…
Он застонал, и их мир взорвался миллионом блистающих огней.
Тревис медленно пробудился, сощурился от солнечного луча и вдохнул сладкий запах невероятной женщины, проведшей ночь в его объятиях. Быстрая улыбка скользнула по его лицу. Он возблагодарил Бога за возможность проснуться и узнать, что эта ночь - долгая чудесная ночь - не была сном. Осторожно, двигаясь так, чтобы не потревожить ее, он приподнялся на локте и поглядел на точеный профиль Алекс. Она лежала рядом, прижавшись к его телу. «Чудное видение», - подумал он, ощущая, как кровь его загорается, быстрее бежит по жилам. Но он не будет тревожить ее. Ей нужен отдых после прошедшей ночи. И потом, он хочет просто посмотреть на нее. Посмотреть на нее, когда она спит.
Ее волосы сбились на одну сторону, рассыпались по подушкам, словно золотые нити. Ресницы отдыхали на щеке. Губы слегка приоткрылись. Одна рука спряталась под подушкой, другая - лежала сверху. «Очаровательная рука», - подумал он. Длинные пальцы и короткие ногти без маникюра. Прошлой ночью он брал эти пальчики в рот, один за другим. Так просто… но не было ничего простого в напряжении, охватывающем его тело, когда он видел, как зрачки Алекс становятся все темнее и темнее с каждым движением его языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
- Гляди, - прошептал он.
Она открыла глаза. Они были перед доходящим до пола зеркалом, слившиеся в объятии, озаренные мягким светом луны.
- Видишь, как ты прекрасна? - сказал Тревис.
- Тревис… - Алекс покраснела.
Он зашел ей за спину, поднял волосы, позволил им падать, словно поток золота, проходящий сквозь его пальцы. Склонил голову и прижался ртом к ее шее, потом начал расстегивать маленькие пуговки на спине ее шелковой блузки. Каждый раз, расстегивая следующую, он останавливался, чтобы поцеловать открывавшийся кусочек кожи. Наконец, когда с пуговицами было покончено, он сбросил блузку с ее плеч.
Пальцы у него дрожали, когда он расстегивал застежку бюстгальтера.
Он смотрел на отражение ее лица, ощущая, как ее груди опустились в его жадные ладони. Еще один такой взгляд - и его сдержанности конец. Не слишком ли много - требовать сохранения спокойствия, когда прекрасная женщина смотрит на тебя так, словно ты открываешь ей все тайны Вселенной? Его руки непроизвольно сжали ее груди, большие пальцы поглаживали соски.
- Тревис… - От ее голоса остался только дрожащий шепот. Она попыталась повернуться к нему, но он не позволил.
- Еще рано, - прошептал он.
Он сдвинул ее волосы в сторону, так что они упали на одно голое плечо. Склонился и поцеловал ее затылок, опустил голову еще ниже, к шее. Алекс прикусила губу, чтобы не закричать. Она тонула в его ласках, но этого нельзя было делать. Если она позволит им унести ее, то как же узнает, все ли она делает правильно?
Тревис не прав. Она не может выкинуть Карла из головы. Он там, повторяя, что она не знает, как доставить мужчине удовольствие, и никогда не узнает.
А ей хотелось доставить Тревису удовольствие. Дать ему наслаждение. Услышать, как он стонет.
Его пальцы снова прошлись по ее соскам, и крик, который она пыталась сдержать, вырвался наружу. Голова ее упала к нему на плечо.
- Тревис, - прошептала она, и он снова приподнял ее грудь, удерживая, ощупывая, поглаживая, пока наконец она не подняла свои ладони и не положила их поверх его рук, а потом, поняв, что делает, не отдернула их.
- Делай это, - проговорил Тревис. - Положи свои руки на мои.
- Нет. То есть - если тебе не нравится… если ты думаешь, что это неправильно…
- Открой глаза, Принцесса. Посмотри в зеркало.
Она подумала о дне две недели назад, когда она поглядела в зеркало и увидела, что страсть Тревиса с ней сделала, о том, как была унижена и оскорблена.
- Нет, - сказала она, - Тревис, пожалуйста, я не могу…
- Просто смотри, - настаивал он.
И она медленно подняла взор. Женщина в зеркале не была ею. Она трепетала на краю пропасти. Ее волосы покрывали обнаженные плечи. Рот был розовым и припухшим, глаза лихорадочно блестели.
И мужчина, заставивший ее выглядеть так, стоял сзади, глядя на ее отражение с неприкрытым вожделением, от которого у нее закружилась голова.
- Ну же, - мягко сказал он, не отводя глаз от ее лица. - Прикрой мои руки своими. Краска залила ее лицо.
- Карл говорил… он говорил, что так нельзя.
- Положи свои руки на мои, Алекс.
Их глаза встретились. Медленно она подняла руки и сделала то, о чем он просил. Открывшееся зрелище воспламенило ее. Его кожа, такая темная, и ее, такая светлая; его руки были большими и сильными, ее - маленькими и женственными…
- Нет ничего, что ты не можешь делать со мной, Принцесса, - он наклонился, коснулся губами ее горла. - Нет ничего правильного и неправильного между нами. Понимаешь? - Да, - прошептала она.
- Есть только ты и я и то, что доставляет удовольствие нам обоим, - ее руки соскользнули, когда он отпустил ее грудь. Его пальцы расстегивали ее брюки. Сначала пуговица, потом быстрый шорох молнии. Брюки упали к ее ногам.
Алекс закричала, и не только от желания. Она думала, что Тревис был в ее мечтах последние две недели. Теперь она вдруг поняла, что он был в них всегда, этот опасный, нежный незнакомец, явившийся в ее размеренный мир и перевернувший его вверх тормашками. Он больше не был мечтой. Он был плотью и кровью, его тело существовало для того чтобы любить ее, его руки - для того, чтобы прикасаться к ней.
- Тебе нравится так? - шептал он, просовывая руку под шелк. - А так?
Словно невиданной силы взрыв потряс ее, она трепетала, прижимаясь к нему, выдыхая его имя.
Он едва вынес это. Что за испытание и награда одновременно - просто видеть ее прелестное лицо в этот миг, знать, с каким доверием она устремляется навстречу ему, слышать, как она шепчет его имя, как имя единственного желанного человека… Многим ли выпало подобное счастье?
И все равно ему хотелось большего. Он развернул ее к себе, поднял так, что ее голова оказалась выше его, и начал целовать, впитывая ее крики, зная, что он, и только он доставил ей это наслаждение. И так будет всегда. Медленно он спустил ее вниз.
- Раздень меня, - произнес он совсем рядом с ее губами. Она попыталась, но руки у нее дрожали. А он не мог ждать, больше не мог. Он раздел их обоих, разбрасывая вещи по комнате, обрывая пуговицы, отчаянно торопясь отнести ее в постель. Приподняв ее руки, он поворачивал голову, вбирая в рот то одну грудь, то другую, пока она не взмолилась о пощаде.
Тогда он позволил ей опустить руки, которые сами обвились вокруг его шеи. И начал погружаться - все глубже и глубже. И, почувствовав, что еще немного - и перед ними разверзнется бездна, он сказал голосом, хриплым от страсти:
- Посмотри на меня, Алекс. И скажи мое имя.
Ее ресницы поднялись. На них блестели слезы.
- Тревис, - прошептала она. - Тревис. Тревис. Трев…
Он застонал, и их мир взорвался миллионом блистающих огней.
Тревис медленно пробудился, сощурился от солнечного луча и вдохнул сладкий запах невероятной женщины, проведшей ночь в его объятиях. Быстрая улыбка скользнула по его лицу. Он возблагодарил Бога за возможность проснуться и узнать, что эта ночь - долгая чудесная ночь - не была сном. Осторожно, двигаясь так, чтобы не потревожить ее, он приподнялся на локте и поглядел на точеный профиль Алекс. Она лежала рядом, прижавшись к его телу. «Чудное видение», - подумал он, ощущая, как кровь его загорается, быстрее бежит по жилам. Но он не будет тревожить ее. Ей нужен отдых после прошедшей ночи. И потом, он хочет просто посмотреть на нее. Посмотреть на нее, когда она спит.
Ее волосы сбились на одну сторону, рассыпались по подушкам, словно золотые нити. Ресницы отдыхали на щеке. Губы слегка приоткрылись. Одна рука спряталась под подушкой, другая - лежала сверху. «Очаровательная рука», - подумал он. Длинные пальцы и короткие ногти без маникюра. Прошлой ночью он брал эти пальчики в рот, один за другим. Так просто… но не было ничего простого в напряжении, охватывающем его тело, когда он видел, как зрачки Алекс становятся все темнее и темнее с каждым движением его языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40