– Во всяком случае это дело лежало наверху.
– А вы ничего не изымали из дела?
– Снимки обнаженной Ким Бессинджер будут стоить вам дополнительных денег.
– Просто у меня возникло впечатление, что дело было скреплено изначально резинками, которые потом сорвали. И мне показалось, что тот, кто смотрел это дело до меня, листал его, пытаясь что-то найти.
– Резинка сорокалетнего возраста вряд ли может служить убедительным доказательством. У вас есть еще какая-нибудь информация?
Я рассказал ему, что ездил в Элм-хилл поговорить с Санчана и видел, как кто-то следил за мной.
– Это та пара, в доме которой случился пожар?
– Да, Санчана. Стоя на их веранде, я обернулся и увидел, как кто-то наблюдает за мной из-за растущих напротив деревьев. Он исчез, как только я взглянул на него. Я понимаю, звучит не слишком убедительно, но кто-то следит за мной. – И я описал происшедшее прошлой ночью.
– И вы не сообщили о происшествии?
– Он слишком быстро скрылся. А Джон убедил меня, что это почти наверняка был просто какой-то ротозей.
Фонтейн спросил меня, о чем мне потребовалось поговорить с Санчана.
– Они снимали второй этаж дома, принадлежавшего человеку по имени Боб Бандольер. Я хотел поговорить с ними о Бандольере.
– Наверное, у вас была на то причина?
– Бандольер был менеджером отеля «Сент Элвин» в пятидесятом году и вполне может помнить что-нибудь интересное.
– Но, насколько я знаю, обстоятельства пожара не расценены как подозрительные, – последовала пауза. – Мистер Андерхилл, а вам вообще-то часто кажется, что вам грозит опасность?
– А вам нет? – ответил я вопросом на вопрос.
Я услышал за дверью, как Ральф Рэнсом катит по коридору свой чемодан на колесиках.
– Что-нибудь еще? – спросил Фонтейн.
Мне почему-то не хотелось открывать ему имя Уильяма Фрицманна.
– Кажется, все.
– Емкости с пропаном – не самая безопасная на свете вещь, – сказал Фонтейн. – Оставьте Санчана в покое, а я свяжусь с вами, если обнаружу что-нибудь, что вам надлежит знать.
Ральф спустился по лестнице в ослепительно розовом тренировочном костюме с другим чемоданом, поменьше и остановился на пороге кухни.
– Ты разговариваешь с Джоном?
– Джон не вернулся? – тут же встряла Марджори, спустившаяся вслед за мужем в точно таком же, как у него, костюме и розовых кроссовках.
– Нет, – ответил ей Ральф. – Нет, нет и нет.
– Как вы, должно быть, догадались, здесь у нас сейчас настоящий сумасшедший дом, – говорил тем временем в трубку Фонтейн. – Наслаждайтесь пребыванием в нашем замечательном городе. Примкните к маршу протеста. – Он повесил трубку.
Марджори успела протиснуться мимо Ральфа и теперь стояла, хмуро глядя на меня сквозь темные очки и подперев бока руками.
– Так это не Джон, точно? – подозрительно спросила она. – Если все-таки Джон, напомните ему, что нам пора собираться в аэропорт.
– Я ведь уже сказал тебе, что он говорит не с Джоном, – пытался вразумить ее Ральф.
– Ты сказал мне, что Джон еще не вернулся, – уточнила Марджори. – Вот что ты мне сказал.
И она вылетела из кухни с такой скоростью, что я не удивился бы, увидев на ее месте облачко пара.
Подойдя к раковине, Ральф налил себе стакан воды, поднял его и посмотрел на меня со смешанным выражением бравады и неуверенности.
– Она немного нервничает. Боится опоздать на самолет.
– Знаешь что, – крикнула Марджори из гостиной. – Если наш сын не вернется через десять минут, мы едем в аэропорт на такси.
– Я отвезу вас.
Оба начали шумно отказываться еще до того, как я закончил фразу.
Ральф бросил затравленный взгляд в сторону гостиной, затем уселся напротив меня на краешек стола.
– Кстати об автомобилях – Джон ведь не из тех, у кого ни с того, ни с сего отбирают права. Я спросил его, что за беду он переживал, что трижды оказался за рулем в пьяном виде. Такие вещи лучше обсудить открыто – становится легче.
– Он дома, – объявила появившаяся на пороге Марджори. Мы с Ральфом услышали, как в замке поворачивается ключ.
– Надеюсь, он сможет справиться с этим, – закончил свою мысль Ральф.
– У всех все в порядке? Все готовы? – наигранно бодрым голосом прокричал Джон.
– Хорошо прогулялся? – крикнул Ральф, вытерев ладонью рот. – Замечательно, – Джон вошел в кухню. Марджори следовала за ним, радостно улыбаясь. На Джоне были выцветшие джинсы и зеленая спортивная куртка. Лицо его лоснилось от пота. Посмотрев на меня, он скривил губы, не скрывая своих истинных чувств.
– Два чемодана – и все?
– Еще ручная кладь твоей матери, – сказал Ральф. – Мы готовы. Нам уже пора выезжать?
– У нас еще куча времени, – сказал Джон. – Даже если выедем через двадцать минут, все равно приедем за час до того, как объявят ваш рейс.
Он сел за стол между мною и Ральфом.
– Это хорошо, что ты так много гуляешь, – сказала Марджори. – Но, дорогой, тебе надо немного расслабиться. Твои плечи так напряжены. – Она встала за сыном и стала массировать его плечи. – Почему бы тебе не снять куртку. Ты такой мокрый.
Джон с недовольным видом стряхнул с плеч ее руки.
6
В аэропорту Ральф настоял на том, чтобы мы не провожали их до ворот.
– Очень трудно найти место для машины, – сказал он. – Распрощаемся лучше здесь.
Ральф обнял по-прежнему угрюмого и напряженного Джона и сказал:
– Ты уже совсем взрослый мужчина.
Мы смотрели вслед Ральфу и Марджори, скрывающимися за автоматическими дверями аэропорта. Когда двери закрылись, Джон уселся рядом со мной и открыл окно.
– Больше всего я хочу сейчас сломать что-нибудь, – сказал он. – Лучше всего что-нибудь большое и красивое.
Видно было, как Ральф и Марджори неуверенно движутся в сторону группки людей, стоящих перед стойкой регистрации. Ральф достал из кармашка чемодана билеты.
– Думаю, с ними все будет в порядке, – сказал Джон, откидываясь на спинку сиденья.
Я завел машину и выехал на шоссе.
– Я должен рассказать тебе, что случилось прошлой ночью, – сказал я. – Люди, с которыми я хотел поговорить в Элм-хилл, чуть не погибли во время пожара собственного дома.
– О, Господи, – Джон резко повернулся в мою сторону. – Я видел, как ты все время смотрел в зеркало заднего вида по пути в аэропорт. Нас кто-нибудь преследует?
– Не думаю.
Джон повернулся, разглядывая идущие позади нас машины.
– Я не вижу синего «лексуса», но может быть, у него не одна машина?
– Я даже не знаю, кто он, – заметил я.
– Уильям Фрицманн. Разве не это имя ты называл прошлой ночью?
– Да, но кто он?
Джон отмахнулся от моего вопроса.
– Расскажи мне о пожаре.
Я описал то, что причитал в газете, и рассказал ему о своем разговоре с Фонтейном.
– Я сыт по горло этими копами, – Джон сел нормально, задрал левую ногу на сиденье и опустил поверх нее куртку.
– После того, как выяснилось, что признание Уолтера Драгонетта было ложным, единственное, что пришло им в голову, это вытащить меня на допрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196