С тех пор как план созрел в голове Кесс, она думала о солдатах гвардии Йохьян как о собственной армии, призванной освободить ее народ.
Наконец Зохон заметил девушку. Желая быстрее услышать новости, командир сделал знак прекратить тщательно отработанные упражнения.
— Напра-во! Равняйсь! Отдать честь!
Войска отсалютовали командиру.
— Вольно!
Зохон направился к своей палатке, не глядя на Кестрель. Девушка помедлила несколько мгновений, затем последовала за ним.
Как только они оказались одни, Зохон устремил на нее горящий взгляд.
— Ну? Ты говорила с ней?
— Говорила, — ответила Кестрель.
— И что?
Кесс понизила голос.
— Йодилла очень боится.
— Боится! Продолжай.
— Она боится страны, называемой Доминат. Боится перечить отцу. И все же принцесса не хочет подвести свой народ.
— Конечно, не хочет. Только они слишком многого требуют от нее.
— Она считает, что должна исполнить свой долг, даже если…
— Даже если ее сердце не лежит к этому браку? — Зохон жаждал убедиться, что интуиция не обманула его.
— Да, — промолвила Кестрель.
— А я? Ты говорила с ней обо мне?
— Я была очень осторожна. Упомянула ваше имя в разговоре.
— И что она сказала?
— Ничего. Опустила глаза. Замолчала.
— Опустила глаза. Замолчала. — Зохон мерил широкими шагами пространство палатки, размышляя над словами Кестрель. — Опустила глаза. Замолчала. Что бы это значило? Понятно. Она не осмеливалась. А почему? Из-за силы чувств! Да, если все так, как ты говоришь, это значит, что принцесса даже не решается произнести мое имя!
Взволнованный этим выводом, Зохон повернулся к Кестрель, чтобы дать ей дальнейшие инструкции.
— Ты скажешь Йодилле, что разговаривала со мной. Скажешь, что я спасу ее от брака. Но я должен знать, что лежит у принцессы на сердце. Ты понимаешь меня?
— Да, — сказала Кестрель.
— Пусть она передаст через тебя письмо. Тогда я буду знать, как действовать.
— Хорошо.
— А теперь ступай! У меня есть кое-какие дела. Удача любит смелых!
Тем временем Йоди вместе с дочерью репетировала брачную церемонию. С тех пор как она сама сделала эти пять шагов, прошло много лет, и тем не менее Йоди четко помнила каждое мгновение.
— Моя мать проплакала весь день. Я тоже буду плакать, я знаю это. Итак, прежде всего запомни: шаги должны быть маленькими. Вот такими.
Йоди тяжело шагнула вперед.
— Каждый раз, когда ты делаешь шаг вперед, жених тоже делает шаг. Ты же не хочешь столкнуться с ним лоб в лоб? Я видела свадьбы, где в комнате не хватало места для пяти шагов. А ты ведь знаешь, что это значит!
— Нет, мама. Что это значит?
— Что один из вас умрет на десять лет раньше другого. Каждый шаг означает десять лет совместной жизни. Итак, давай попробуем. Я буду за жениха.
Они встали друг напротив друга в большой комнате королевского экипажа.
— Руки перед собой, пальцы переплетены. Глаза в пол.
Сирей сделала, как велели.
— Он шагает вперед, затем ты. Так. Опять ты.
Сирей продвинулась вперед на шаг.
— Пауза. Теперь звучит музыка. И не поднимай глаз до третьего шага.
— А почему я не должна поднимать глаз?
— В первые годы брака хорошая жена во всем подчиняется мужу.
— Ты ведь не подчиняешься папе.
— Только в первые годы, дорогая. Так, мой шаг. Теперь ты.
Сирей вновь шагнула.
— До того как вы поженились, ты хотела выйти замуж за папу?
— Конечно, дорогая. Он был сыном Йоханны из Гэнга. Старого Йоханны, конечно.
— Но ты любила его?
— Теперь третий шаг. Как я могла любить его, дорогая? Разве можно любить человека, с которым всего лишь однажды поздоровалась?
— А если бы он не понравился тебе?
— Четвертый шаг. Не так широко.
Сирей шагнула вперед.
— Теперь подними глаза. Держи голову прямо.
Принцесса подняла глаза на мать. Мать и дочь стояли совсем близко.
— Я должна была полюбить своего мужа. Так же поступишь и ты. Пятый шаг.
Йоди начала движение, Сирей повторила его за ней. Сейчас они уже могли коснуться друг друга. Мать развела руки и провозгласила:
— Сделав эти пять шагов, я стою здесь, как муж твой. Готова ли ты стать моей женой?
— Я всего лишь должна сказать «да»?
— Ты говоришь «да», дорогая. И ты — его жена.
Сирей ощутила огромную печаль. Не желая, чтобы мать заметила, принцесса обняла ее и зарылась лицом в обширную грудь Йоди.
— Ну, детка… Ничего-ничего.
— Мама, — сказала Йодилла мгновение спустя. — Ты счастлива, что вышла замуж за папу?
Йоди вздохнула.
— Я не знала другой жизни. Он хороший человек. И кто знает, была бы я счастливее с кем-нибудь другим?
Оставшись вдвоем с Кестрель в тот тайный краткий час, который наступает, когда друзья уже улеглись в постель, но еще не уснули, принцесса сначала прислушалась к тихому методичному храпу Ланки, а затем обратилась к подруге:
— Кесс, дорогая, ты не спишь?
— Нет.
— Я вот тут размышляю. Тебе никогда не хотелось убежать от всех и стать совершенно другим человеком?
— Хотелось, — отвечала Кестрель. — Все время хотелось.
— Но ты никогда не осмеливалась?
— Однажды я сбежала. Правда, в результате другой не стала.
— Ты вернулась домой?
— Да.
— А дома все осталось по-прежнему?
— Нет. Все изменилось.
— Это хорошо или плохо?
— Точно не знаю. — Кестрель задумалась, стараясь ответить честно. — Думаю, что плохо. С тех пор я никогда не чувствовала, что нахожусь на своем месте.
— Может быть, ты и вправду не была на своем месте. Может быть, некоторым людям это вообще не свойственно.
Кестрель дотронулась до серебряного голоса, и днем и ночью висевшего у нее на шее.
— Может быть.
В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи.
— Кесс, — прозвучал голос Сирей из темноты. — Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это.
Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы.
— Может, тебе стоит поговорить с родителями?
— Они скажут, что выйти замуж — мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну.
— Ну, ладно, — сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, — ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит?
— Может быть. — Голос Сирей звучал тихо и печально. — Но я в это не верю.
Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей.
— Мы ведь по-прежнему друзья, да?
— Конечно! И навсегда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Наконец Зохон заметил девушку. Желая быстрее услышать новости, командир сделал знак прекратить тщательно отработанные упражнения.
— Напра-во! Равняйсь! Отдать честь!
Войска отсалютовали командиру.
— Вольно!
Зохон направился к своей палатке, не глядя на Кестрель. Девушка помедлила несколько мгновений, затем последовала за ним.
Как только они оказались одни, Зохон устремил на нее горящий взгляд.
— Ну? Ты говорила с ней?
— Говорила, — ответила Кестрель.
— И что?
Кесс понизила голос.
— Йодилла очень боится.
— Боится! Продолжай.
— Она боится страны, называемой Доминат. Боится перечить отцу. И все же принцесса не хочет подвести свой народ.
— Конечно, не хочет. Только они слишком многого требуют от нее.
— Она считает, что должна исполнить свой долг, даже если…
— Даже если ее сердце не лежит к этому браку? — Зохон жаждал убедиться, что интуиция не обманула его.
— Да, — промолвила Кестрель.
— А я? Ты говорила с ней обо мне?
— Я была очень осторожна. Упомянула ваше имя в разговоре.
— И что она сказала?
— Ничего. Опустила глаза. Замолчала.
— Опустила глаза. Замолчала. — Зохон мерил широкими шагами пространство палатки, размышляя над словами Кестрель. — Опустила глаза. Замолчала. Что бы это значило? Понятно. Она не осмеливалась. А почему? Из-за силы чувств! Да, если все так, как ты говоришь, это значит, что принцесса даже не решается произнести мое имя!
Взволнованный этим выводом, Зохон повернулся к Кестрель, чтобы дать ей дальнейшие инструкции.
— Ты скажешь Йодилле, что разговаривала со мной. Скажешь, что я спасу ее от брака. Но я должен знать, что лежит у принцессы на сердце. Ты понимаешь меня?
— Да, — сказала Кестрель.
— Пусть она передаст через тебя письмо. Тогда я буду знать, как действовать.
— Хорошо.
— А теперь ступай! У меня есть кое-какие дела. Удача любит смелых!
Тем временем Йоди вместе с дочерью репетировала брачную церемонию. С тех пор как она сама сделала эти пять шагов, прошло много лет, и тем не менее Йоди четко помнила каждое мгновение.
— Моя мать проплакала весь день. Я тоже буду плакать, я знаю это. Итак, прежде всего запомни: шаги должны быть маленькими. Вот такими.
Йоди тяжело шагнула вперед.
— Каждый раз, когда ты делаешь шаг вперед, жених тоже делает шаг. Ты же не хочешь столкнуться с ним лоб в лоб? Я видела свадьбы, где в комнате не хватало места для пяти шагов. А ты ведь знаешь, что это значит!
— Нет, мама. Что это значит?
— Что один из вас умрет на десять лет раньше другого. Каждый шаг означает десять лет совместной жизни. Итак, давай попробуем. Я буду за жениха.
Они встали друг напротив друга в большой комнате королевского экипажа.
— Руки перед собой, пальцы переплетены. Глаза в пол.
Сирей сделала, как велели.
— Он шагает вперед, затем ты. Так. Опять ты.
Сирей продвинулась вперед на шаг.
— Пауза. Теперь звучит музыка. И не поднимай глаз до третьего шага.
— А почему я не должна поднимать глаз?
— В первые годы брака хорошая жена во всем подчиняется мужу.
— Ты ведь не подчиняешься папе.
— Только в первые годы, дорогая. Так, мой шаг. Теперь ты.
Сирей вновь шагнула.
— До того как вы поженились, ты хотела выйти замуж за папу?
— Конечно, дорогая. Он был сыном Йоханны из Гэнга. Старого Йоханны, конечно.
— Но ты любила его?
— Теперь третий шаг. Как я могла любить его, дорогая? Разве можно любить человека, с которым всего лишь однажды поздоровалась?
— А если бы он не понравился тебе?
— Четвертый шаг. Не так широко.
Сирей шагнула вперед.
— Теперь подними глаза. Держи голову прямо.
Принцесса подняла глаза на мать. Мать и дочь стояли совсем близко.
— Я должна была полюбить своего мужа. Так же поступишь и ты. Пятый шаг.
Йоди начала движение, Сирей повторила его за ней. Сейчас они уже могли коснуться друг друга. Мать развела руки и провозгласила:
— Сделав эти пять шагов, я стою здесь, как муж твой. Готова ли ты стать моей женой?
— Я всего лишь должна сказать «да»?
— Ты говоришь «да», дорогая. И ты — его жена.
Сирей ощутила огромную печаль. Не желая, чтобы мать заметила, принцесса обняла ее и зарылась лицом в обширную грудь Йоди.
— Ну, детка… Ничего-ничего.
— Мама, — сказала Йодилла мгновение спустя. — Ты счастлива, что вышла замуж за папу?
Йоди вздохнула.
— Я не знала другой жизни. Он хороший человек. И кто знает, была бы я счастливее с кем-нибудь другим?
Оставшись вдвоем с Кестрель в тот тайный краткий час, который наступает, когда друзья уже улеглись в постель, но еще не уснули, принцесса сначала прислушалась к тихому методичному храпу Ланки, а затем обратилась к подруге:
— Кесс, дорогая, ты не спишь?
— Нет.
— Я вот тут размышляю. Тебе никогда не хотелось убежать от всех и стать совершенно другим человеком?
— Хотелось, — отвечала Кестрель. — Все время хотелось.
— Но ты никогда не осмеливалась?
— Однажды я сбежала. Правда, в результате другой не стала.
— Ты вернулась домой?
— Да.
— А дома все осталось по-прежнему?
— Нет. Все изменилось.
— Это хорошо или плохо?
— Точно не знаю. — Кестрель задумалась, стараясь ответить честно. — Думаю, что плохо. С тех пор я никогда не чувствовала, что нахожусь на своем месте.
— Может быть, ты и вправду не была на своем месте. Может быть, некоторым людям это вообще не свойственно.
Кестрель дотронулась до серебряного голоса, и днем и ночью висевшего у нее на шее.
— Может быть.
В наступившем молчании Кесс вспомнила о том, что мать хотела выдать ее замуж и о том, что Сирей собирается вступить в брак… В эту минуту она впервые почувствовала, насколько они с принцессой похожи.
— Кесс, — прозвучал голос Сирей из темноты. — Я не хочу этой свадьбы. И не знаю, как остановить все это.
Кестрель пришлось выдержать короткую внутреннюю борьбу с собой. Она начинала испытывать чувство стыда за то, что использует принцессу в своих замыслах. Однако у Кестрель не было выбора. Она должна заставить Сирей сыграть положенную роль, иначе мантхам никогда не видать свободы.
— Может, тебе стоит поговорить с родителями?
— Они скажут, что выйти замуж — мой долг. Мама заявит, что не имеет значения, за кого я выхожу, и что спустя некоторое время я все равно привыкну.
— Ну, ладно, — сказала Кестрель, чтобы успокоить свою совесть, — ты не выйдешь замуж до свадьбы, а до нее еще столько дней! Вдруг случится что-нибудь, что все изменит?
— Может быть. — Голос Сирей звучал тихо и печально. — Но я в это не верю.
Скрепя сердце Кестрель заставила себя перейти к следующей части плана. Она протянула руку Сирей.
— Мы ведь по-прежнему друзья, да?
— Конечно! И навсегда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73