Сэм зажег свет.
Я увидела довольно просторное помещение, уставленное всякой дрянью. Это была, в основном, старая, потрепанная мебель: венские стулья, замысловатые табуретки, пуфики, шкафчики. Стояли два комода с тусклыми зеркальными брюшками, софа с такими ножками, которые живо напомнили мне Бабл Ромейн. Лежали свернутые, побитые молью ковры. И толстый-толстый слой пыли.
Сэм осматривался. Вид у него был крайне озадаченный. Закурив, Сэм сел посреди лавки на какой-то эфемерный стульчик и, уперев локоть в пухлое колено, положил на раскрытую ладонь свою бедную голову.
— Ничего не понимаю.
— Магазин как магазин, — сказала я.
— В том-то и дело, что это должен быть необычный магазин! — воскликнул Сэм. — А здесь рухлядь. Совсем не то!
— Что значит — «совсем не то»? Даже я понимаю, что это старые вещи. Так написано на вывеске.
— Нет, Мэвис. Там написано: «Старинные вещи». Это совершенно другие предметы. Старинные — значит, ценные. Настоящий антиквариат. А здесь собран хлам, дешевая имитация, которой от силы — десяток лет.
— Как же Ромейн мог составить состояние, торгуя рухлядью?
— На этих пуфиках и комодах он и цента бы не заработал! Судя по тому, что я вижу, магазин страшно убыточен!
— Ну вот, мы все и узнали. Едем домой, пока не появилась полиция.
— Нет, Мэвис, мы ничего не узнали. Мы натолкнулись на тайну, секрет которой стоило бы раскрыть. Вы, кажется, консультант по тайнам?
— Но не по таким.
Надо отдать Сэму должное: он был последователен и говорил разумные вещи. Я не стала возражать, когда он начал основательно трясти магазин, перебирая каждую мелочь, залезая во все углы и раскрывая все шкафчики...
В дальнем углу я увидела свободный относительно чистый стул и двинулась к нему. Однако не успела я пройти и трех шагов, как споткнулась и упала.
Поднявшись, я поняла, что окончательно испортила свое черное трико, и страшно разозлилась на Сэма: это он втравил меня в авантюру.
На трико красовалась огромная дыра. Но откуда? Почему? Я глянула на пол и увидела, что трико зацепилось за металлический стержень, торчащий из пола. От злости я пнула стержень ногой и... Доски пола разъехались, и я поняла, что падаю, падаю... Я заорала. И, продолжая орать, приземлилась... Вообще-то, не считая моральных падений, я шмякалась не один раз. Самое неприятное падение произошло в Голливуде, когда я пробовалась на роль наездницы и мне попалась норовистая лошадь. После этого я целую неделю ела стоя. То есть я могла только стоять и лежать.
Теперь мне показалось, что я не смогу сделать даже этого. Мне вообще сначала показалось, что я рассыпалась на мелкие кусочки.
— Мэвис! Что с вами? Вы живы? — раздался испуганный голос Сэма.
— Кажется, жива, — простонала я. — Не могу подняться, тело болит. О...
Голова Сэма показалась вверху, в проеме пола.
— Вижу лестницу, — сообщил он. — Сейчас помогу вам.
Сэм вначале опустил лестницу, а потом по ней спустился сам. Он приподнял меня, встряхнул. Тело мое нещадно болело, но не так, чтобы я не могла ходить.
— Какая вы умница, Мэвис. Подвал! Если бы не вы, мы этот подвал ни за что не обнаружили бы!
— Ну, я бы не сильно огорчилась. Смотрите, вся в синяках.
— Сейчас осмотрю ваше божественное тело. Только найду выключатель. Здесь должна быть какая-нибудь лампа.
Он нашел выключатель.
— Ото! — Сэм изумился. — Ну и дела!
Подвал был уставлен какими-то ящиками и коробками. А в углу стоял огромный стальной сейф, который я видела только в банке. Да, в интересное место я упала!
Сэм попробовал взломать один из ящиков руками, потом увидел на полу ломик, взял его и поддел крышку. Осторожно запустил руку внутрь и глаза его округлились.
— Взгляните, Мэвис.
— Ну и что там? — без всякого интереса спросила я.
Превозмогая боль, я заковыляла к Сэму и глянула через плечо на содержимое ящика. Кажется, это был мех.
— Сейчас я узнаю, настоящая ли вы женщина, — ухмыльнулся Сэм. — Что это за мех? Ну, Мэвис?
— Шиншилла.
— Правильно! Восемь ящиков с ценным мехом.
— Ничего не понимаю, Сэм. Ромейн торговал не антиквариатом, а шиншиллой? Что за чушь! Тогда написал бы на вывеске: «Р. Ромейн. Меха».
— Меня интересует другое: что в сейфе?
— Норка, соболь, горностай...
— Нет, наверняка, там бриллианты, — он подергал дверцу сейфа, хотя и без того было видно, что сейф заперт. — Н-да, открыть сейф можно только с помощью динамита. Впрочем, я не буду открывать его. И так все ясно.
— Что вам ясно, Сэм?
— Источник доходов Ромейна. Антиквариат — это прикрытие, он им почти не занимался. Настоящая работа происходила здесь, в подвале. Ромейн был скупщиком краденого.
— Вот это все, — я обвела рукой ящики и короба, — краденое?
— Несомненно. Ромейн сидел там, наверху, как курица на золотых яйцах, которые никто не видел. Он ничего не продавал из этой рухляди, даже если кто-либо и забредал в его лавочку. Зато он искал и находил каналы сбыта другого товара — драгоценных камней, мехов...
— И поэтому его убили?
— Такой денежный бизнес! Всегда найдется кто-то, кто захочет прибрать его к рукам.
Мы вернулись к особняку Ромейнов. Окна были темны. Дом в свете луны отбрасывал зловещую тень.
Сэму не хотелось отпускать меня. Он волновался. Я пыталась убедить его в том, что сейчас опасность гораздо меньше, чем той ночью, когда убийца всадил в Ромейна нож.
— Да, теперь многое стало на свои места, — задумчиво сказал мистер Варни. — Ясно, что и Майк Англичанин, и Эдди Говард — люди одной группы крови с Ромейном, скупщиком краденого.
— Майк... Я согласна, это гнусный тип. Но Эдди! Вы несправедливы к нему.
— Мэвис, вы сегодня ночью сделали невозможное: нашли тайный склад краденого. Позвольте я отвезу вас домой. Не лезьте в это воровское гнездо, — уговаривал Сэм.
— Бабл наняла меня компаньонкой, — упрямилась я. — Если утром я не спущусь к завтраку, мне не выплатят мой гонорар.
Сэм вздохнул:
— Ладно, упрямица, идите.
— А вы сообщите в полицию о тайне Ромейна?
— Сообщу... — неопределенно сказал Сэм. — Но вообще-то я не стал бы торопиться. Мы только приоткрыли завесу тайны. Мы не знаем, кто поставлял Ромейну товар, как он его сбывал, кому была выгодна смерть Ромейна... Видите, сколько вопросов.
— Однако скрывать такие важные улики, как те, что мы нашли в подвале, нельзя. Это наказуемо. Лейтенант Джератти не погладит вас по головке.
— Да... Взломали магазин, вторглись... Нам будет трудно доказать невинность своих намерений. Поэтому лучше...
— Что?
— Продолжить расследование. Я считаю, что первым делом надо найти эту латиноамериканскую красотку — Долорес.
Все, что она говорила, весьма подозрительно. Мне кажется, Долорес — искусная лгунья.
— Когда газетчики будут брать у вас интервью, не забудьте, что я ваш партнер. Мне очень нужно, чтобы в детройтских газетах появились крупные заголовки со словом «Зейдлиц».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29