— Говорят, делу — время, потехе — час, поэтому я перестал понимать, что, черт побери, нам здесь нужно. Может быть, вы объясните мне?
— Мне и самому до конца не ясно. Но что-то в этом деле кажется странным.
— Конечно, я только несчастный камердинер, — горько усмехнулся он, — и вы даже не считаете нужным объяснить мне все, что надо. Или же вы хотите этим сказать, что прибыли сюда не для того, чтобы удавить этого проклятого Фишера?
— Может быть, для того, а может, и не для того, — ответил я. — Насколько я знаю, причина якобы в этом. Но сам еще далеко не уверен.
— Опять двадцать пять, черт возьми!
— Не забывайте, что до появления Мак-Ларена мы ничего не знали о Фишере, — сказал я, — а он пытался разбудить наш интерес тем, что послал в отель трех негодяев с заданием похитить меня. Потом совершенно неожиданно, словно с небес, появился Бочар и рассказал нам еще кое-что о Фишере и в придачу о Колетт. Потом кто-то послал нам голову Мак-Ларена на тот случай, чтобы поддержать наш интерес. Кому-то очень нужно было настроить нас против Фишера. Тут же позвонила Колетт и предложила нам объединиться, а Лози нашел человека, который убил Мак-Ларена, и расправился с ним и с его боссом в Париже.
— Ну и что? — недоуменно спросил Хикс.
— Мы в Лондоне жили и, как говорится, ни о чем не тужили, — сказал я, — а потом вдруг чуть ли не полмира стало нуждаться в нашей помощи, чтобы убить Фишера. Все это вызывает во мне известные сомнения.
— Вы считаете, что за этим кроется что-то еще?
— Во всяком случае, не исключаю этого варианта, — согласился я.
— Ну, и что вы предлагаете делать?
— Попивать чай и выжидать, — сказал я.
— Но в таком случае можно и опоздать. Послушайте, коллега, — терпеливо продолжал он. — Я знаю, что вы помешанный не во всех отношениях, но в определенной области, так? Вы хотите помочь страдающему человечеству своим, очень своеобразным способом, и я против этого ничего не имею, так как все это обостряет мой интерес к делу.
— Если не считать денег, поездок и куколок, — сказал я.
— Ну, это понятно, — великодушно сознался он. — Но я бы не хотел, чтобы вы меня постоянно перебивали, — когда я начинаю задумываться. Возвращаемся к Фишеру. Вы считаете, что такая свинья, как он, должен быть стерт с лица земли. О'кей! Но если кто-то имеет определенные планы против нас? Почему же вы сидите здесь и ничего не предпринимаете?
— Если я не буду этого делать, — сказал я со свойственной мне логикой, — то они поставят ловушку в каком-нибудь другом месте, и та ловушка может быть гораздо более неприятной.
— Я ошибся, — огорченно сказал он. — Вы настоящий сумасшедший.
— А вы мой козырный туз, который я держу в рукаве. Так что, если я не выберусь собственными силами из дома Фишера, вам придется вступить в игру.
— Поэтому-то я и работаю на вас с такой охотой, коллега, — мрачно буркнул он. — Мне только такое и поручается.
— Мы встретимся завтра здесь в это же время, — сказал он. — Проследите за тем, чтобы я свободно вышел сегодня из дома Фишера.
— Опять радости остаются в стороне, — недовольно сказал он. — Разве я не говорил вам, коллега, что шофер сегодня уезжает в Сан-Франциско?
— Пожелайте ему счастливого пути.
В три часа мы встретились перед домом Фишера и опять подверглись такой же экзекуции, что и в первый раз. Фишер и Дибори уже ждали нас, и взаимные приветствия были сведены до минимума.
— Хэл все привел в порядок, — сказал Фишер. — Хотите послушать?
— Почему нет?
Дибори полистал свой блокнот и немного покашлял.
— Я связался к Бочаром и получил от него твердые цены оружия каждого типа и соответствующей амуниции. Вас это устраивает?
— Звучит неплохо, — сказал я. — Детали можно опустить. Назовите общую сумму.
Дибори смущенно заглянул в блокнот.
— Если вы на этом настаиваете, — пробормотал он. — Для наемника я исходил из срока в два месяца, если вы не возражаете.
— Если они понадобятся на более длительный срок, можно будет это оговорить позднее.
— Миллион двести тысяч, — сказал он. — Или вы можете договариваться об оружии непосредственно с Бочаром.
— Я же вам сказал, что держусь в стороне от этого дела, — сказал я. — А сумма для меня приемлема.
— Деньги должны быть выплачены вперед, — сказал Фишер. — И потом вы должны сказать, когда мы начинаем эту операцию?
— Как можно быстрее.
— Значит, как только вы заплатите, так мы и начнем.
— Каким образом и куда перевести деньги?
— Хэл? — каркнул Фишер.
— Я полагаю, что ваш швейцарский счет в состоянии выдержать эту сумму? — мягко сказал Дибори. — Мы предпочли бы перевод в евродолларах, и лучше всего на наш швейцарский счет.
— Я пошлю телеграмму, — сказал я.
— Значит, все в порядке, — сказал Фишер. — Я думаю, теперь можно и выпить.
Буквально через две секунды появился филиппинец и принял у нас заказы.
Я выждал, пока он ушел, а потом спросил у Фишера:
— Как вы это делаете? Применяете телепатию? Он ухмыльнулся.
— Все дело в зеркалах, Донован. Может быть, позднее я вам покажу.
Напитки были принесены, и мы откинулись в креслах.
— Мистер Донован! — Дибори посмотрел на меня, его глаза блестели из-за очков. — Вы не будете иметь ничего против, если я вам задам вопрос личного характера?
— Попытайтесь, — сказал я.
— Надеюсь, что вас это не оскорбит, — сказал он почти робким голосом. — Но когда речь идет о такой сумме, как та, о которой мы только что говорили, обычно проверяется платежеспособность клиента. Ну, вы понимаете, чтобы не терять зря времени?
— Ясно.
— У вас есть, конечно, трестовский фонд, который вы унаследовали от вашего отца, но это не капитал, в обычном смысле этого слова, даже если вы сами им распоряжаетесь. Но когда я познакомился с источниками вашего дохода, то был потрясен.
Его голос понизился на октаву, словно он держал речь в соборе.
— Простите мне мое любопытство, Донован, но не могли бы вы сказать мне сумму вашего годового дохода, конечно, за вычетом трестовского фонда.
— После уплаты налогов? — спросил я.
— Да, конечно. — Он усердно закивал. — Я имею в виду чистую сумму.
— Точно не могу сказать. — Я заметил на его лице выражение горького разочарования. — Думаю, приблизительно миллионов пятнадцать.
— Я так и предполагал, — сказал он, бросив взгляд на Фишера. — С нами сидит действительно богатый человек, как я их себе представляю, мистер Фишер.
Филиппинец снова появился в комнате и что-то зашептал Фишеру на ухо.
— Конечно! — сказал тот. — Все в порядке.
— Откуда вы берете наемников? — спросил я после того, как слуга удалился.
— Отовсюду, — ответил он. — У меня много людей, разбросанных по всему миру, — подрывников, саботажников и так далее, каких только душа желает.
Он усмехнулся.
— Среди них даже несколько настоящих патриотов, которые помогают, если вы считаете, что надо бороться за правое дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27