Он глубоко вздохнул, силясь что-то сказать, но так ничего и не сказал.
Затем Кравен выпустил пальцы Сары и посмотрел на нее долгим, проникающим в самую глубину души горьким взглядом.
– Прощайте, мисс Филдинг, – хрипло проговорил он.
С этими словами молодой человек повернулся и пошел прочь. Сара видела, как он легко вскочил на коня, пришпорил его, поскакал и быстро исчез в ледяном тумане.
Глава 7
На следующий день после возвращения в Гринвуд-Корнерз Сара вышла прогуляться по замерзшему полю, отделявшему их скромный дом от всей деревушки. Девушка полной грудью вдыхала морозный воздух, напоенный аромат снега и сосен.
– Мисс Филдинг! – окликнул ее звонкий мальчишеский голосок. – Как вы съездили в Лондон?
Сара обернулась и увидела Билли Эванса, сына мельника.
– В Лондоне было замечательно, – ответила она мальчугану. – Но почему ты еще не в школе?
Девушка насмешливо взглянула на Билли: она прекрасно знала, что паренек не упустит случая прогулять уроки.
– Меня послали за одной книгой к священнику, – весело ответил Билли. – А как ваш роман, мисс Филдинг?
– Пока в самом начале, – призналась Сара, – но все же думаю к лету его закончить.
– Скажу об этом моей маме. Она обожает ваши книги, хоть ей и приходится прятать их от папы.
– Но почему?
– Он не любит, когда она читает. Папа говорит, что, начитавшись всякой ерунды, мама того и гляди убежит, как Матильда.
Они расхохотались, и Сара взъерошила рыжие волосы мальчика.
– Она никогда не сделает этого, Билли, – заверила его девушка. – К тому же, если ты знаешь, роман кончается тем, что Матильда стоит на мосту и раздумывает, не прыгнуть ли ей вниз. Вот к чему может привести бегство из дома!
Билли широко улыбнулся:
– Надеюсь, вы больше не уедете от мистера Кингсвуда, не так ли?
Сара наклонилась к мальчику.
– Ты думаешь, он скучал без меня? – спросила она заговорщическим тоном.
Мальчуган залился краской смущения.
– Спросите его сами! – буркнул он и побежал прочь.
– Непременно! – крикнула его вдогонку Сара.
Девушка вздохнула с удовольствием, к которому, однако, примешивалась легкая грусть. Здесь все было родным и знакомым. Она знала все тропинки, луга, ручейки этих мест; она знала всех обитателей родной деревушки, знала истории их семей.
Гринвуд-Корнерз – замечательное место. Но нынешнее возвращение Сары в родной край отличалось от предыдущих. Вместо облегчения и радости она испытывала грусть – как будто какая-то часть ее души осталась там, в далеком Лондоне. Даже улыбки любящих родителей и их радость по поводу ее возвращения не могли скрасить печаль девушки. И ей очень хотелось встретить Перри: Сара надеялась, что, увидев его, она развеселится. Но чем ближе была их встреча, тем сильнее билось ее сердце.
У Кингсвудов был очаровательный увитый плющом дом, построенный в классическом стиле. В комнатах, выдержанных в охристых, коричневатых и зеленоватых тонах, не было ничего лишнего. В теплое время года мать Перри большую часть времени проводила в саду, занимаясь любимыми цветами. Зимою же, уютно устроившись у жарко пылающего камина гостиной, она вышивала гладью. Перри, разумеется, не выходил из библиотеки, где он постигал глубины исторической науки и зачитывался поэзией древних.
Сара постучала в дверь, соскабливая о край ступеньки грязь со своих ботинок. Через мгновение перед девушкой возникла сама Марта Кингсвуд. Мать Перри была привлекательной женщиной с серо-голубыми глазами и некогда светлыми волосами, которые с годами чуть потускнели. Радостное выражение ее лица тут же испарилось, едва она увидела, кто к ним пожаловал.
– Ну что, набродяжничалась? – вместо приветствия проворчала она.
Встретившись взглядом в недовольными глазами Марты, Сара весело улыбнулась.
– Я не бродяжничала, – объяснила она. – Я работала над будущей книгой.
Сара Филдинг тут же вспомнила слова своей матери, сказанные несколько лет назад: “Будь очень внимательна, Сара, когда разговариваешь с этой женщиной. Я знаю Марту с детства. Сначала она сделает все, чтобы ты стала доверять ей, а потом использует твои же слова против тебя”. – “Но я никогда не давала ей повода плохо ко мне относиться, мама”, – говорила тогда девушка. – “Перри обратил на тебя внимание. Этого довольно вполне”.
Немало воды утекло с тех пор, и Сара не раз убеждалась в справедливости материнских слов. Марта овдовела через несколько лет после рождения Перри, и с той поры вся ее жизнь была посвящена ребенку. Она явно ревновала сына к Саре, тем самым ставя и себя, и девушку в довольно неловкое положение. Перри же философски относился к материнской ревности, прекрасно понимая, что будь его избранница пядей во лбу, ничего все равно не изменится. Оставалось надеяться на то, что после женитьбы мать ослабит свою жестокую хватку. “Мы все сможем прийти к взаимопониманию, – не раз говорил он девушке. – И пожалуйста, не относи ее придирки на собственный счет. Ей в принципе не может нравиться девушка, за которой я ухаживаю”.
… Марта стояла в дверях с таким видом, словно не хотела пускать Сару в дом.
– Когда же ты вернулась? – ехидно спросила она.
– Вчера вечером.
– Полагаю, ты явилась сюда, чтобы повидать моего сына, – спокойно проговорила Марта, но в ее тоне, однако, чувствовалась угроза.
– Да, миссис Кингсвуд.
– Надеюсь, в следующий раз ты подумаешь о том, что можешь помешать его утренним занятиям.
Марта всем своим видом давала понять, что со стороны Сары было верхом неприличия являться в столь неурочный час. И прежде чем девушка успела ответить, Марта шире распахнула дверь и жестом пригласила войти.
В надежде, что мать Перри не последует за ней, Сара бегом побежала вверх по ступенькам. Как было бы замечательно, думала она, если бы ей удалось хоть несколько минут побыть наедине с Перри. Девушка добежала до библиотеки – уютной комнаты, оклеенной обоями с изображением розовых, красных и коричневых птиц. Вдоль стен высились стеллажи из красного дерева, уставленные рядами книг.
Молодой человек, сидящий за письменным столом розового дерева, увидев Сару, встал и радостно улыбнулся ей.
– Перри! – воскликнула Сара и бросилась ему навстречу.
Перри с добродушной усмешкой обнял девушку. Он был стройным молодым человеком среднего роста, с необычайно изящными руками и плавными, даже грациозными жестами. Саре всегда нравилось смотреть, как он пишет, играет на фортепьяно или лениво перелистывает книгу. Закрыв глаза, она вдохнула запах его одеколона и довольно улыбнулась.
– Ох, Перри!
Девушке было спокойно и уютно в его объятиях – так, словно и не было тех божественных дней в Лондоне.
Но память сыграла с ней скверную шутку – перед глазами Сары всплыло лицо Дерека Кравена;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Затем Кравен выпустил пальцы Сары и посмотрел на нее долгим, проникающим в самую глубину души горьким взглядом.
– Прощайте, мисс Филдинг, – хрипло проговорил он.
С этими словами молодой человек повернулся и пошел прочь. Сара видела, как он легко вскочил на коня, пришпорил его, поскакал и быстро исчез в ледяном тумане.
Глава 7
На следующий день после возвращения в Гринвуд-Корнерз Сара вышла прогуляться по замерзшему полю, отделявшему их скромный дом от всей деревушки. Девушка полной грудью вдыхала морозный воздух, напоенный аромат снега и сосен.
– Мисс Филдинг! – окликнул ее звонкий мальчишеский голосок. – Как вы съездили в Лондон?
Сара обернулась и увидела Билли Эванса, сына мельника.
– В Лондоне было замечательно, – ответила она мальчугану. – Но почему ты еще не в школе?
Девушка насмешливо взглянула на Билли: она прекрасно знала, что паренек не упустит случая прогулять уроки.
– Меня послали за одной книгой к священнику, – весело ответил Билли. – А как ваш роман, мисс Филдинг?
– Пока в самом начале, – призналась Сара, – но все же думаю к лету его закончить.
– Скажу об этом моей маме. Она обожает ваши книги, хоть ей и приходится прятать их от папы.
– Но почему?
– Он не любит, когда она читает. Папа говорит, что, начитавшись всякой ерунды, мама того и гляди убежит, как Матильда.
Они расхохотались, и Сара взъерошила рыжие волосы мальчика.
– Она никогда не сделает этого, Билли, – заверила его девушка. – К тому же, если ты знаешь, роман кончается тем, что Матильда стоит на мосту и раздумывает, не прыгнуть ли ей вниз. Вот к чему может привести бегство из дома!
Билли широко улыбнулся:
– Надеюсь, вы больше не уедете от мистера Кингсвуда, не так ли?
Сара наклонилась к мальчику.
– Ты думаешь, он скучал без меня? – спросила она заговорщическим тоном.
Мальчуган залился краской смущения.
– Спросите его сами! – буркнул он и побежал прочь.
– Непременно! – крикнула его вдогонку Сара.
Девушка вздохнула с удовольствием, к которому, однако, примешивалась легкая грусть. Здесь все было родным и знакомым. Она знала все тропинки, луга, ручейки этих мест; она знала всех обитателей родной деревушки, знала истории их семей.
Гринвуд-Корнерз – замечательное место. Но нынешнее возвращение Сары в родной край отличалось от предыдущих. Вместо облегчения и радости она испытывала грусть – как будто какая-то часть ее души осталась там, в далеком Лондоне. Даже улыбки любящих родителей и их радость по поводу ее возвращения не могли скрасить печаль девушки. И ей очень хотелось встретить Перри: Сара надеялась, что, увидев его, она развеселится. Но чем ближе была их встреча, тем сильнее билось ее сердце.
У Кингсвудов был очаровательный увитый плющом дом, построенный в классическом стиле. В комнатах, выдержанных в охристых, коричневатых и зеленоватых тонах, не было ничего лишнего. В теплое время года мать Перри большую часть времени проводила в саду, занимаясь любимыми цветами. Зимою же, уютно устроившись у жарко пылающего камина гостиной, она вышивала гладью. Перри, разумеется, не выходил из библиотеки, где он постигал глубины исторической науки и зачитывался поэзией древних.
Сара постучала в дверь, соскабливая о край ступеньки грязь со своих ботинок. Через мгновение перед девушкой возникла сама Марта Кингсвуд. Мать Перри была привлекательной женщиной с серо-голубыми глазами и некогда светлыми волосами, которые с годами чуть потускнели. Радостное выражение ее лица тут же испарилось, едва она увидела, кто к ним пожаловал.
– Ну что, набродяжничалась? – вместо приветствия проворчала она.
Встретившись взглядом в недовольными глазами Марты, Сара весело улыбнулась.
– Я не бродяжничала, – объяснила она. – Я работала над будущей книгой.
Сара Филдинг тут же вспомнила слова своей матери, сказанные несколько лет назад: “Будь очень внимательна, Сара, когда разговариваешь с этой женщиной. Я знаю Марту с детства. Сначала она сделает все, чтобы ты стала доверять ей, а потом использует твои же слова против тебя”. – “Но я никогда не давала ей повода плохо ко мне относиться, мама”, – говорила тогда девушка. – “Перри обратил на тебя внимание. Этого довольно вполне”.
Немало воды утекло с тех пор, и Сара не раз убеждалась в справедливости материнских слов. Марта овдовела через несколько лет после рождения Перри, и с той поры вся ее жизнь была посвящена ребенку. Она явно ревновала сына к Саре, тем самым ставя и себя, и девушку в довольно неловкое положение. Перри же философски относился к материнской ревности, прекрасно понимая, что будь его избранница пядей во лбу, ничего все равно не изменится. Оставалось надеяться на то, что после женитьбы мать ослабит свою жестокую хватку. “Мы все сможем прийти к взаимопониманию, – не раз говорил он девушке. – И пожалуйста, не относи ее придирки на собственный счет. Ей в принципе не может нравиться девушка, за которой я ухаживаю”.
… Марта стояла в дверях с таким видом, словно не хотела пускать Сару в дом.
– Когда же ты вернулась? – ехидно спросила она.
– Вчера вечером.
– Полагаю, ты явилась сюда, чтобы повидать моего сына, – спокойно проговорила Марта, но в ее тоне, однако, чувствовалась угроза.
– Да, миссис Кингсвуд.
– Надеюсь, в следующий раз ты подумаешь о том, что можешь помешать его утренним занятиям.
Марта всем своим видом давала понять, что со стороны Сары было верхом неприличия являться в столь неурочный час. И прежде чем девушка успела ответить, Марта шире распахнула дверь и жестом пригласила войти.
В надежде, что мать Перри не последует за ней, Сара бегом побежала вверх по ступенькам. Как было бы замечательно, думала она, если бы ей удалось хоть несколько минут побыть наедине с Перри. Девушка добежала до библиотеки – уютной комнаты, оклеенной обоями с изображением розовых, красных и коричневых птиц. Вдоль стен высились стеллажи из красного дерева, уставленные рядами книг.
Молодой человек, сидящий за письменным столом розового дерева, увидев Сару, встал и радостно улыбнулся ей.
– Перри! – воскликнула Сара и бросилась ему навстречу.
Перри с добродушной усмешкой обнял девушку. Он был стройным молодым человеком среднего роста, с необычайно изящными руками и плавными, даже грациозными жестами. Саре всегда нравилось смотреть, как он пишет, играет на фортепьяно или лениво перелистывает книгу. Закрыв глаза, она вдохнула запах его одеколона и довольно улыбнулась.
– Ох, Перри!
Девушке было спокойно и уютно в его объятиях – так, словно и не было тех божественных дней в Лондоне.
Но память сыграла с ней скверную шутку – перед глазами Сары всплыло лицо Дерека Кравена;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78