Я был хладнокровен. Меня ничего не могло пробить. Я понимал, что не должен так себя ощущать. Значит, я - это уже был не я. Настоящий я спрятался где-то в глубинах оккупированного сознания… А может, это все-таки был я. Но другой…
Впрочем, меня сейчас эти философские проблемы интересовали в последнюю очередь. Меня вообще мало что интересовало. Во мне билась одна мысль - всему свое время…
Пятая и девятая штурмовые эскадрильи давно покинули стартовый ангар и вдавливались в пространство обороны орбитальной крепости, разваливая поочередно оборонительные автоматические модули и блоки класса «башня» и «стена». Наши эсминцы прижали висящие в космосе фрегаты меркан. На модули оборонительного комплекса кораблям-пробойникам переть нельзя - слишком заметная цель.
По флангам шел вялотекущий бой. Все наши силы концентрировались на узком участке. Давя на него, надеемся прогнуть мерканскую оборону и проткнуть, И обязательно проткнем, если подразделения на «острие иглы» отработают по плану… А мы должны отработать.
Текли минуты за минутами - тягостно, нервно, в ожидании… И вот долгожданный сигнал - готовность к старту. Пришло наше время. Штурмовые эскадрильи поработали, нам предстоит развить их успех.
- Пять-один ушел - магнитный разгонщик выбросил в войну истребитель Таланы.
- Второй ушел…
Когда распахнулась бездна, у меня не было привычного ликования родства с пространством, сладостной радости свободного полета и открывающейся перспективы. Для подобных чувств просто не оставалось места.
У нас один-единственный шанс. Мы должны сейчас доломать планетарную оборону, пробить хотя бы узкий коридор, в который ринутся десантные боты… Впереди меня привычно искрился «объем боя» - вспыхивали и гасли точки. Наши истребители гибли. Гибли меркане. Наших гибло куда больше. Нападавший теряет всегда больше - такова безжалостная арифметика войны.
Я с радостью вошел в «объем боя», как будто нырнул в море, и теперь кидал мой родной истребитель-трудягу в безумные виражи, а тот, кто засел во мне, наперед знал, что сейчас на месте, где должен был быть я, изовьется плазменный шнур.
«Острие иглы». Подразделения, входящие в него и шедшие перед нами, уже потеряли восемьдесят процентов машин. Мне их жалко. Должно быть жалко… И будет. Сейчас же у меня холодное сердце, холодный ум. И задача.
Нам надлежит развить успех и давить дальше! Пока все шло по расчетному графику - минута в минуту. От транспортных кораблей отделились десантные боты… Вот только если мы сейчас не сломаем две орбитальные «башни» и уровень «стены», прикрывающие этот участок, десантникам ничего не светит. Оставленные без поддержки истребителей десантные боты живут считанные секунды. Ровно то время, которое надобно, чтобы обратить на них внимание.
Каждая следующая минута давалась тяжелее, и я чувствовал, что вскоре мы упремся в стену…
Ну, ребята мои, не подкачайте… Я сшиб один истребитель… Сделал «горку», «обруч». Повредил другой… Двумя выстрелами развалил два автономных защитных блока. Я никогда не работал так хорошо. И не «плел кружево» с таким совершенством…
Расчетный график нам обошелся дорого. Первое звено, начавшее продавливать оборону, перестало существовать в полном составе. От второго звена остался один истребитель. «Башни» лузгали наши машины, как семечки, а мерканские истребители доваливали оставшихся.
- Шарх, - в отчаянии прошептала та часть моего существа, которая была Сергом Кронбергшеном и которая еще умела переживать.
Опасения мои оправдывались. Наш напор слабел. Вскоре уже все понимали, что атака захлебывается. Меркане подтянут силы, и нам останется одно - уходить в супервакуум, потеряв не менее половины кораблей-пробойников и две трети малых машин…
Сколько же здесь врагов! Казалось, каждый кубический километр заполнен или мерканским истребителем, или орбитальным орудийным автономным блоком, или фрегатом, и все без устали выплевывают плазменные заряды, торпеды. Плотность огня была чудовищная!
Кто бы мог подумать, что данные нашей разведки устарели настолько! Меркане кинули огромные ресурсы на укрепление Дольмена. Теперь система обороняется, пожалуй, ненамного хуже, чем сама Меркана.
При такой плотности огня и концентрации средств противодействия шансов выполнить задуманное у нас не было…
Не было?
Эмоции опять рухнули куда-то в темную пустоту завоевавшего мое существо иного Я. Теперь я видел все еще четче. Холод ушел. Меня сжигал внутренний жар. И я ощутил, как во мне вскипают скрытые силы. Я теперь без особого труда опережал время. И рисунок «объема боя» стал невероятно ясен и понятен. Для меня в нем не было недоговоренностей и загадок. Я знал, что следующий за мной «Морской ястреб» сейчас разлетится на части. И ничего не изменить… Так и произошло… Я знал, как развалить «Ящер», идущий по сложной противоторпедной траектории, при которой попасть в него почти невозможно. Но я попал… Еще один меркан стал жертвой моих орудий… Который за бой? Четвертый!
Но не последний… Я влет сшиб еще «короеда» - экономно, понимая, насколько важно беречь энергобоезапас…
Задача номер один, - прозвучал во мне жестяной незнакомый голос, - снести блок типа «большая крепостная башня». Это был базовый блок, основа системы обороны, прикрывающей сектор… Если мы уничтожим его, то появится шанс пробить брешь…
Я послал условный сигнал своему звену - точнее, тем, кто остался в живых. Теперь те, кто мог, прилепятся ко мне и пойдут тысячу раз отработанным строем за мной, туда, куда поведу их я, ведущий лейтенант Кронбергшен…
Ну, ребята, не подкачайте… Я бросил машину вперед на максимальном ускорении. И уродливая, с наростами, штырями, выступами, угловатая туша «большой крепостной башни» быстро увеличивалась в размерах. Стремясь к ней, я «плел замысловатое кружево», и пилоты моего звена, понимавшие меня без слов и знаков, следовали за мной…
Мы пользовались той же тактикой, как в том бою, когда развалили мерканский фрегат. Звено идет относительно ровным клином. Машины посылают в цель торпеды и уходят. Те, кто идет следом, тоже посылают торпеды. Все просто. Надо только прорваться через сплошной заградительный огонь, отмахнуться от роящихся осами истребителей. Меркане считают, что мы не сможем это сделать. А мы однажды смогли. Сможем и сейчас…
Мою машину ударило в правую «скулу». Еще один удар пришелся куда-то в хвостовую часть… Не страшно - скользящие плазмоудары. Главное, жив… Пуск - моя торпеда ушла, вмяла силовое поле «крепостной башни»… Еще одна… Ко мне потянулись плазменные залпы, но я на дикой перегрузке, крутой «горкой» увел машину.
Следовавшие за мной истребители моего звена отработали на «отлично».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Впрочем, меня сейчас эти философские проблемы интересовали в последнюю очередь. Меня вообще мало что интересовало. Во мне билась одна мысль - всему свое время…
Пятая и девятая штурмовые эскадрильи давно покинули стартовый ангар и вдавливались в пространство обороны орбитальной крепости, разваливая поочередно оборонительные автоматические модули и блоки класса «башня» и «стена». Наши эсминцы прижали висящие в космосе фрегаты меркан. На модули оборонительного комплекса кораблям-пробойникам переть нельзя - слишком заметная цель.
По флангам шел вялотекущий бой. Все наши силы концентрировались на узком участке. Давя на него, надеемся прогнуть мерканскую оборону и проткнуть, И обязательно проткнем, если подразделения на «острие иглы» отработают по плану… А мы должны отработать.
Текли минуты за минутами - тягостно, нервно, в ожидании… И вот долгожданный сигнал - готовность к старту. Пришло наше время. Штурмовые эскадрильи поработали, нам предстоит развить их успех.
- Пять-один ушел - магнитный разгонщик выбросил в войну истребитель Таланы.
- Второй ушел…
Когда распахнулась бездна, у меня не было привычного ликования родства с пространством, сладостной радости свободного полета и открывающейся перспективы. Для подобных чувств просто не оставалось места.
У нас один-единственный шанс. Мы должны сейчас доломать планетарную оборону, пробить хотя бы узкий коридор, в который ринутся десантные боты… Впереди меня привычно искрился «объем боя» - вспыхивали и гасли точки. Наши истребители гибли. Гибли меркане. Наших гибло куда больше. Нападавший теряет всегда больше - такова безжалостная арифметика войны.
Я с радостью вошел в «объем боя», как будто нырнул в море, и теперь кидал мой родной истребитель-трудягу в безумные виражи, а тот, кто засел во мне, наперед знал, что сейчас на месте, где должен был быть я, изовьется плазменный шнур.
«Острие иглы». Подразделения, входящие в него и шедшие перед нами, уже потеряли восемьдесят процентов машин. Мне их жалко. Должно быть жалко… И будет. Сейчас же у меня холодное сердце, холодный ум. И задача.
Нам надлежит развить успех и давить дальше! Пока все шло по расчетному графику - минута в минуту. От транспортных кораблей отделились десантные боты… Вот только если мы сейчас не сломаем две орбитальные «башни» и уровень «стены», прикрывающие этот участок, десантникам ничего не светит. Оставленные без поддержки истребителей десантные боты живут считанные секунды. Ровно то время, которое надобно, чтобы обратить на них внимание.
Каждая следующая минута давалась тяжелее, и я чувствовал, что вскоре мы упремся в стену…
Ну, ребята мои, не подкачайте… Я сшиб один истребитель… Сделал «горку», «обруч». Повредил другой… Двумя выстрелами развалил два автономных защитных блока. Я никогда не работал так хорошо. И не «плел кружево» с таким совершенством…
Расчетный график нам обошелся дорого. Первое звено, начавшее продавливать оборону, перестало существовать в полном составе. От второго звена остался один истребитель. «Башни» лузгали наши машины, как семечки, а мерканские истребители доваливали оставшихся.
- Шарх, - в отчаянии прошептала та часть моего существа, которая была Сергом Кронбергшеном и которая еще умела переживать.
Опасения мои оправдывались. Наш напор слабел. Вскоре уже все понимали, что атака захлебывается. Меркане подтянут силы, и нам останется одно - уходить в супервакуум, потеряв не менее половины кораблей-пробойников и две трети малых машин…
Сколько же здесь врагов! Казалось, каждый кубический километр заполнен или мерканским истребителем, или орбитальным орудийным автономным блоком, или фрегатом, и все без устали выплевывают плазменные заряды, торпеды. Плотность огня была чудовищная!
Кто бы мог подумать, что данные нашей разведки устарели настолько! Меркане кинули огромные ресурсы на укрепление Дольмена. Теперь система обороняется, пожалуй, ненамного хуже, чем сама Меркана.
При такой плотности огня и концентрации средств противодействия шансов выполнить задуманное у нас не было…
Не было?
Эмоции опять рухнули куда-то в темную пустоту завоевавшего мое существо иного Я. Теперь я видел все еще четче. Холод ушел. Меня сжигал внутренний жар. И я ощутил, как во мне вскипают скрытые силы. Я теперь без особого труда опережал время. И рисунок «объема боя» стал невероятно ясен и понятен. Для меня в нем не было недоговоренностей и загадок. Я знал, что следующий за мной «Морской ястреб» сейчас разлетится на части. И ничего не изменить… Так и произошло… Я знал, как развалить «Ящер», идущий по сложной противоторпедной траектории, при которой попасть в него почти невозможно. Но я попал… Еще один меркан стал жертвой моих орудий… Который за бой? Четвертый!
Но не последний… Я влет сшиб еще «короеда» - экономно, понимая, насколько важно беречь энергобоезапас…
Задача номер один, - прозвучал во мне жестяной незнакомый голос, - снести блок типа «большая крепостная башня». Это был базовый блок, основа системы обороны, прикрывающей сектор… Если мы уничтожим его, то появится шанс пробить брешь…
Я послал условный сигнал своему звену - точнее, тем, кто остался в живых. Теперь те, кто мог, прилепятся ко мне и пойдут тысячу раз отработанным строем за мной, туда, куда поведу их я, ведущий лейтенант Кронбергшен…
Ну, ребята, не подкачайте… Я бросил машину вперед на максимальном ускорении. И уродливая, с наростами, штырями, выступами, угловатая туша «большой крепостной башни» быстро увеличивалась в размерах. Стремясь к ней, я «плел замысловатое кружево», и пилоты моего звена, понимавшие меня без слов и знаков, следовали за мной…
Мы пользовались той же тактикой, как в том бою, когда развалили мерканский фрегат. Звено идет относительно ровным клином. Машины посылают в цель торпеды и уходят. Те, кто идет следом, тоже посылают торпеды. Все просто. Надо только прорваться через сплошной заградительный огонь, отмахнуться от роящихся осами истребителей. Меркане считают, что мы не сможем это сделать. А мы однажды смогли. Сможем и сейчас…
Мою машину ударило в правую «скулу». Еще один удар пришелся куда-то в хвостовую часть… Не страшно - скользящие плазмоудары. Главное, жив… Пуск - моя торпеда ушла, вмяла силовое поле «крепостной башни»… Еще одна… Ко мне потянулись плазменные залпы, но я на дикой перегрузке, крутой «горкой» увел машину.
Следовавшие за мной истребители моего звена отработали на «отлично».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68