Меркане развалили только двоих. Остальные послали торпеды, и те тоже нашли цель…
Мой «Морской ястреб» тряхнуло так, как будто мобиль на двухстах километрах в час налетел на преграду. Это передо мной взорвалась вражеская торпеда… Вот сейчас мне досталось прилично… Ничего, пока жив…
Я видел, как несколько машин из других эскадрилий пытаются прорваться к нам и закрепить наш успех, но у них ничего не выходило. Да и у нас ничего не вышло. «Большая крепостная башня», хотя и сильно поврежденная, все еще функционировала и замыкала на себя контур обороны сектора… А оставшихся «Морских ястребов» моего звена противник отсек и не давал возможности выйти на линию второй торпедной атаки. Тот шанс, который у нас был и который я попытался использовать, похоже, исчерпан…
- Уходим, - крикнула Талана. - Мы не сможем.
Не сможем? Они не смогут, Они вышли из поля, где можно мечтать развалить «большую крепостную башню». В этом поле осталась одна единственная машина. Такова моя судьба - оставаться в одиночестве…
«Большая крепостная башня» была сильно повреждена, но сейчас восстановится ее защитное поле, Для нее повреждения не фатальные. Ей нужны какие-то минуты на восстановление. И тогда она развалит десантные боты, уже подходящие к точке сброса, Десантники еще живы только благодаря нашим торпедам.
А что со мной? Двигатели - восемьдесят процентов ресурсов. Боезапас почти израсходован. Но осталось две торпеды… Что можно сделать двумя торпедами против «крепостной башни»?
Тут на меня опять снизошло озарение, к которым я уже начал привыкать. Я видел, что возможность такая имеется. Ослабленное силовое поле «башни» мерцало неравномерно. А один участок вообще был открыт для воздействия. И если удачно пустить торпеду… Нужно сработать фантастически точно. Один шанс из ста. Но шанс этот существует!
Так бывает не часто, но бывает. Вдруг обычному человеку случай дает право изменить ход истории. Решить судьбу миллиардов людей… Сейчас лейтенант Кронбергшен решал судьбу столетней войны. Я был один, Никто во Вселенной не мог мне помочь ничем. Все зависело от меня. И больше ни от кого. Мысль была ясная и какая-то космически бездонная… Но я задвинул ее подальше. До лучших времен. Сейчас надо отработать, отработать так, как не я работал никогда…
- Второй! - послышался в шлеме испуганный голос Таланы, которая увидела, что мой истребитель начинает вновь «плести кружево».
- Уходите, - произнес я спокойно.
- Я вытащу тебя!
- Забудь!
Меркапские истребители бросились на меня все, как птицы, защищающие гнездо. Они по всем правилам войны должны были разорвать меня в клочья. Не смогли…
Лед вокруг меня лопнул. Равнодушие покрылось трещинами и слетело. И мной овладело ликование. Пьянящая радость…
Я все-таки вышел на линию торпедной атаки! И вогнал, как на учениях, оставшиеся торпеды в «башню» Торпеды попали в главный оружейный отсек «большой крепостной башни». Энергетические накопители стали разваливаться. Выплеснулось пламя, начавшее жадно поедать «башню»… Напоследок это сраженное чудовище умудрилось выстрелить в десантный бот, тот клюнул носом, сбился с курса и полого вошел в атмосферу…
А потом «башня» стала разваливаться… И проход открылся. В него двинули десантные корабли, планетные штурмовики, сопровождаемые «Альбатросами»…
Я был прилично поврежден. Зеркальная броня «Морского ястреба» обуглилась и почернела. Но я выбрался в относительно спокойную часть «объема».
Окинул взором поле битвы. Три точки - бывшая наша эскадрилья… Сильно поврежденный истребитель Таланы - все что осталось от моего звена.
Талана жива! Пока жива!
Еще два десантных бота вспыхнуло. Но больше десятка вышло к точке. Они рассыпались пылающим дождем - это отделялись планеры, каждый из них уносил по десантнику - тысячи целей, плюс обманки для средств воздушной обороны… Многие планеры гибли, по большинство прорывалось к поверхности. Вместе с ними шли планетные штурмовики, доныривая до поверхности и сметая наземные мерканские укрепления. Штурмовики горели, как свечи, но дело свое делали.
Десантники потеряли не меньше трети личного состава на высадке. Ничего, у них бывало и хуже…
Впрочем, любоваться на это зрелище я не имел возможности Меня взяли в клещи три «ящера». Они летели ко мне на крыльях ярости. Они знали, что я довалил «большую крепостную башню», и стремились посчитаться.
Меркане имели возможность без особых усилий достать меня и уже торжествовали победу. А я не мог позволить им этого. Выполнена только первая часть задачи. Какая будет вторая? Не знаю. Но она будет. В этом я не сомневался…
Перегрузка едва не раскатала меня в блин, когда я заложил узкую «спираль». Я вышел из сектора обстрела ближайшего истребителя. Получил скользящий удар от второго, но вышел и из его сектора. Третий сближался со мной, но в кабине сидел далеко не ас. Я сшиб его.
Меркане все еще не собирались меня отпускать. И, уходя от них, я устремился вслед за десантниками, войдя в атмосферу под крутым углом на скорости несколько десятков километров в секунду. Это примерно как нырнуть вниз головой на раскаленную сковородку с высоты сотни метров.
Удар был страшный.
Что-то хрустнуло, треснуло - то ли в моей машине, то ли в моем теле, что имело для меня сейчас равную ценность. Я думал, что истребитель не выдержит и распадется. Силовая защита не давала трению развалить машину, а температуре сплавить ее в безобразную массу. Гравинейтрализаторы работали на пределе… Один из них вырубился, и я мигом потяжелел на пару сотен килограммов…
Я не мог позволить себе терять сознание. И не имел права расслабляться Наземные оборонительные комплексы с удовольствием расщелкают заблудившийся истребитель…
Резко увел машину вправо, и тут же на этом месте возник плазменный разрыв…
Это был мой узор. Сейчас у меня на хвосте не было истребителей моего звена. Я отвечал только сам за себя, и в этом было освобождение Я гасил скорость, но она была еще слишком велика. Один раз я потерял сознание - но лишь на долю секунды. Больше позволить себе не мог. Гравинейт-рализатор заработал вновь, и я смог перевести дыхание.
Истребитель пробил тонкий, разрывистый облачный слой и падал вниз. Я умудрился выйти точно на цель.
Обширная, покрытая зеленым лесом холмистая местность была расчерчена тремя прямыми, как шпаги, магистралями магнитоплапов. На горизонте серебрилось море. А прямо по курсу была проплешина - бетонное серое плаю в несколько десятков квадратных километров - главный комплекс «Комикона».
На плато были разбросаны приземистые разноцветные здания - невысокие, отличающиеся казенной архитектурой и лишенные обычного мерканского изящества. Там же расположились сетка дальней космической связи, спирали энергетических концентраторов, штыри плазменных орудий, расчерченная на квадратики посадочная площадка для малых орбитальных челноков и атмосферных машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Мой «Морской ястреб» тряхнуло так, как будто мобиль на двухстах километрах в час налетел на преграду. Это передо мной взорвалась вражеская торпеда… Вот сейчас мне досталось прилично… Ничего, пока жив…
Я видел, как несколько машин из других эскадрилий пытаются прорваться к нам и закрепить наш успех, но у них ничего не выходило. Да и у нас ничего не вышло. «Большая крепостная башня», хотя и сильно поврежденная, все еще функционировала и замыкала на себя контур обороны сектора… А оставшихся «Морских ястребов» моего звена противник отсек и не давал возможности выйти на линию второй торпедной атаки. Тот шанс, который у нас был и который я попытался использовать, похоже, исчерпан…
- Уходим, - крикнула Талана. - Мы не сможем.
Не сможем? Они не смогут, Они вышли из поля, где можно мечтать развалить «большую крепостную башню». В этом поле осталась одна единственная машина. Такова моя судьба - оставаться в одиночестве…
«Большая крепостная башня» была сильно повреждена, но сейчас восстановится ее защитное поле, Для нее повреждения не фатальные. Ей нужны какие-то минуты на восстановление. И тогда она развалит десантные боты, уже подходящие к точке сброса, Десантники еще живы только благодаря нашим торпедам.
А что со мной? Двигатели - восемьдесят процентов ресурсов. Боезапас почти израсходован. Но осталось две торпеды… Что можно сделать двумя торпедами против «крепостной башни»?
Тут на меня опять снизошло озарение, к которым я уже начал привыкать. Я видел, что возможность такая имеется. Ослабленное силовое поле «башни» мерцало неравномерно. А один участок вообще был открыт для воздействия. И если удачно пустить торпеду… Нужно сработать фантастически точно. Один шанс из ста. Но шанс этот существует!
Так бывает не часто, но бывает. Вдруг обычному человеку случай дает право изменить ход истории. Решить судьбу миллиардов людей… Сейчас лейтенант Кронбергшен решал судьбу столетней войны. Я был один, Никто во Вселенной не мог мне помочь ничем. Все зависело от меня. И больше ни от кого. Мысль была ясная и какая-то космически бездонная… Но я задвинул ее подальше. До лучших времен. Сейчас надо отработать, отработать так, как не я работал никогда…
- Второй! - послышался в шлеме испуганный голос Таланы, которая увидела, что мой истребитель начинает вновь «плести кружево».
- Уходите, - произнес я спокойно.
- Я вытащу тебя!
- Забудь!
Меркапские истребители бросились на меня все, как птицы, защищающие гнездо. Они по всем правилам войны должны были разорвать меня в клочья. Не смогли…
Лед вокруг меня лопнул. Равнодушие покрылось трещинами и слетело. И мной овладело ликование. Пьянящая радость…
Я все-таки вышел на линию торпедной атаки! И вогнал, как на учениях, оставшиеся торпеды в «башню» Торпеды попали в главный оружейный отсек «большой крепостной башни». Энергетические накопители стали разваливаться. Выплеснулось пламя, начавшее жадно поедать «башню»… Напоследок это сраженное чудовище умудрилось выстрелить в десантный бот, тот клюнул носом, сбился с курса и полого вошел в атмосферу…
А потом «башня» стала разваливаться… И проход открылся. В него двинули десантные корабли, планетные штурмовики, сопровождаемые «Альбатросами»…
Я был прилично поврежден. Зеркальная броня «Морского ястреба» обуглилась и почернела. Но я выбрался в относительно спокойную часть «объема».
Окинул взором поле битвы. Три точки - бывшая наша эскадрилья… Сильно поврежденный истребитель Таланы - все что осталось от моего звена.
Талана жива! Пока жива!
Еще два десантных бота вспыхнуло. Но больше десятка вышло к точке. Они рассыпались пылающим дождем - это отделялись планеры, каждый из них уносил по десантнику - тысячи целей, плюс обманки для средств воздушной обороны… Многие планеры гибли, по большинство прорывалось к поверхности. Вместе с ними шли планетные штурмовики, доныривая до поверхности и сметая наземные мерканские укрепления. Штурмовики горели, как свечи, но дело свое делали.
Десантники потеряли не меньше трети личного состава на высадке. Ничего, у них бывало и хуже…
Впрочем, любоваться на это зрелище я не имел возможности Меня взяли в клещи три «ящера». Они летели ко мне на крыльях ярости. Они знали, что я довалил «большую крепостную башню», и стремились посчитаться.
Меркане имели возможность без особых усилий достать меня и уже торжествовали победу. А я не мог позволить им этого. Выполнена только первая часть задачи. Какая будет вторая? Не знаю. Но она будет. В этом я не сомневался…
Перегрузка едва не раскатала меня в блин, когда я заложил узкую «спираль». Я вышел из сектора обстрела ближайшего истребителя. Получил скользящий удар от второго, но вышел и из его сектора. Третий сближался со мной, но в кабине сидел далеко не ас. Я сшиб его.
Меркане все еще не собирались меня отпускать. И, уходя от них, я устремился вслед за десантниками, войдя в атмосферу под крутым углом на скорости несколько десятков километров в секунду. Это примерно как нырнуть вниз головой на раскаленную сковородку с высоты сотни метров.
Удар был страшный.
Что-то хрустнуло, треснуло - то ли в моей машине, то ли в моем теле, что имело для меня сейчас равную ценность. Я думал, что истребитель не выдержит и распадется. Силовая защита не давала трению развалить машину, а температуре сплавить ее в безобразную массу. Гравинейтрализаторы работали на пределе… Один из них вырубился, и я мигом потяжелел на пару сотен килограммов…
Я не мог позволить себе терять сознание. И не имел права расслабляться Наземные оборонительные комплексы с удовольствием расщелкают заблудившийся истребитель…
Резко увел машину вправо, и тут же на этом месте возник плазменный разрыв…
Это был мой узор. Сейчас у меня на хвосте не было истребителей моего звена. Я отвечал только сам за себя, и в этом было освобождение Я гасил скорость, но она была еще слишком велика. Один раз я потерял сознание - но лишь на долю секунды. Больше позволить себе не мог. Гравинейт-рализатор заработал вновь, и я смог перевести дыхание.
Истребитель пробил тонкий, разрывистый облачный слой и падал вниз. Я умудрился выйти точно на цель.
Обширная, покрытая зеленым лесом холмистая местность была расчерчена тремя прямыми, как шпаги, магистралями магнитоплапов. На горизонте серебрилось море. А прямо по курсу была проплешина - бетонное серое плаю в несколько десятков квадратных километров - главный комплекс «Комикона».
На плато были разбросаны приземистые разноцветные здания - невысокие, отличающиеся казенной архитектурой и лишенные обычного мерканского изящества. Там же расположились сетка дальней космической связи, спирали энергетических концентраторов, штыри плазменных орудий, расчерченная на квадратики посадочная площадка для малых орбитальных челноков и атмосферных машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68